– Я слышал, что другие владельцы гостиниц нарочно поощряют слухи и даже сами придумывают мистические истории для того, чтобы привлечь к себе внимание туристов. А у вас иное мнение по этому поводу?

– Да, у меня иное мнение, месье Лакур. Мне незачем придумывать всякую ерунду тогда, когда вокруг и так довольно поводов для тревоги.

– Да это так. Я вас понимаю, – задумчиво произнёс Лакур. – Если постояльцев у вас станет меньше, ваши дела пошатнуться. Я обещаю вам хранить покой вашего дома и постараюсь никого не пугать старыми легендами.

– Постарайтесь, месье Лакур.

– Пьер, ты только посмотри на эту особу, – возмущенно прошептала мадам Морель своему мужу, увидя в холле женщину, которая, по-видимому, только что приехала. Её большие чемоданы стояли рядом. – И что она о себе думает. На улице такой дождь, а она вырядилась в меха. Вот, стоит теперь посреди холла и с неё капает вода, словно с промокшей кошки. Боже мой, ты посмотри, она курит. Да, как! Сыплет пепел на ковёр и смотрит в одну точку. Ей плевать на то, что рядом есть пепельница. Сразу видно, эта женщина привыкла к тому, что мир вертится вокруг неё. Ну вот! Горничная бросилась поднимать её сумочку, предлагает пепельницу. А она… даже спасибо не сказала. Конечно, воспринимает всё как должное. Ты меня слышишь?

– Да, дорогая, конечно, слышу, – задумчиво сказал месье Морель, который просматривал газету.

– Ты посмотри на неё.

– Смотрю. О, чёрт!

– Что с тобой Пьер? Тебе нехорошо. Ты покраснел… неужели снова давление? Или тебя так взволновал вид этой женщины?!

– О чём ты говоришь, Луиза, я просто резко повернул голову. Так на кого я должен смотреть? На вот эту?

– Ты так смотришь на неё, как будто её знаешь.

– И ты её знаешь – это Мари Симон.

– Я не знаю этой женщины. Кто она?

– Мари Симон – известная актриса.

– Ты что-то путаешь, милый. Если бы эта особа была бы известной актрисой, я обязательно узнала бы её.

– Странно, что ты её не узнала.

– Странно, что ты сразу узнал её. Вы встречались с ней?

– Что ты говоришь?! – возмутился месье Морель. – Как я мог с ней встречаться? Это совершенно невозможно.

– Почему?

– Ну, во-первых, эта женщина не нашего круга, а потом, я думаю, что она недосягаема.

– Недосягаема?! Вот эта вот?! – мадам Морель пренебрежительно хмыкнула. – Ну, что же, вот она стоит в нескольких метрах от нас, и будет жить с нами в одной гостинице. Иди, попроси у неё автограф.

– Я не собираюсь просить у неё автограф, – сердито сказал месье Морель. – Ты попросила меня посмотреть на эту женщину, и я посмотрел, вот и всё. Я думаю, что нам лучше уйти отсюда.

Месье Морель решительно взял супругу под руку, и они поднялись по лестнице на второй этаж.

Мари Симон, которая стала причиной столь оживленной беседы, была женщиной возраста, на вид, неопределённого, хотя почитатели её таланта прекрасно знали, что ей далеко за пятьдесят. Некогда очень известная актриса, сейчас Мари Симон переживала не лучшие свои времена. Ролей у неё, практически, не было, былая красота – померкла. Но эта стойкая женщина по-прежнему считала себя прекрасной и непревзойденной. Яркая брюнетка, в одежде всегда подчеркнуто кокетлива, она всё ещё привлекала к себе внимание мужчин.

Бросив свою сигарету в пепельницу, не потушив её, она подошла к горничной.

– Мой номер готов? – спросила у горничной Мари Симон хриплым голосом, привыкшим капризничать и требовать.

– Сейчас спуститься хозяйка, мадам Клеман, поговорите с ней, – ответила горничная.

– Я довольно уже здесь простояла. Дайте мне ключ от моего номера, а ваша хозяйка пусть придёт ко мне сама, если ей так нужно, – раздраженно сказала актриса.

– Это никак невозможно. Я не даю ключи от номеров, – ответила горничная.

– Да? – возмущенно воскликнула актриса.

В этот момент появилась хозяйка гостиницы, и горничная радостно сказала:

– Мадам Клеман.

Актриса гневно повернула голову в сторону хозяйки и презрительно спросила:

– Эта?

Горничная ничего ей не ответила и отошла в сторону.

Мари Симон решительно подошла к мадам Клеман и без всякого приветствия раздраженно сказала:

– Здесь, по-видимому, меня никто не узнаёт и не ждёт!

– Здравствуйте, я узнала вас, – приветливо сказала мадам Клеман.

– Как?! – воскликнула актриса.

– Что, простите? – в свою очередь спросила её хозяйка.

– Вы меня узнали?

– Конечно, вы актриса кино – Мари Симон. Ваш номер уже готов, – спокойно ответила хозяйка.

Мари Симон некоторое время молчала и на её лице легко угадывалась внутренняя борьба за нужные эмоции. Решив, наконец, как ей следует вести себя в этой ситуации, она уже спокойнее сказала:

– Я рада, что меня ещё хоть кто-то помнит. Впрочем, – добавила она небрежно, – это для меня не важно. Я хотела бы некоторое время пожить вдали от поклонников и прессы.

– Я понимаю, – улыбаясь, ответила мадам Клеман и протянула актрисе ключ.

– Нет, нет и нет. Даже слушать не хочу, и не пытайтесь меня уговаривать, – кричала солидная дама, размахивая сумочкой перед лицом хозяйки гостиницы.

– Но, мадам, я не собираюсь вас уговаривать, – спокойно сказала мадам Клеман, а про себя подумала: «Типичная старая дева. Некрасива и с ужасным характером. Судя по одежде, она вынуждена на всём экономить. И чего ей дома не сидится. Сейчас, наверняка, начнёт ко всему придираться».

– Как это не собираетесь?! Вам, что, всё равно – буду я у Вас жить или нет?

– Ближайшая гостиница в нескольких километров от сюда.

– Ну, хорошо, я остаюсь в этой чёртовой гостинице!

– Почему вы называете нашу гостиницу чёртовой? – возмущенно спросила мадам Клеман.

– Я знаю почему, – женщина наклонилась к мадам Клеман и тихим, зловещим шёпотом произнесла, – у вас на крыше чёрт сидит.

«Неужели она ещё и сумасшедшая», – подумала мадам Клеман, а вслух сказала:

– Это не чёрт, а наш садовник, он чистит трубы.

– Боже мой! Садовник чистит трубы! Видно, дела вашей гостиницы идут настолько плохо, что вы не можете заплатить настоящему трубочисту за его работу!

– Чистить трубы – это хобби нашего садовника, и только.

– Пусть так. А чем вы кормите своих жильцов?

– Вы можете ознакомиться с нашим меню, – мадам Клеман подала гостье меню.

– Что это такое? – гостья указала пальцем на текст в меню.

– Гороховый суп с копчеными ребрышками.

– Я не ем такую гадость.

– Никто не будет на этом настаивать, мадам, наше меню весьма разнообразно.

– А бульон у вас бывает?

– Разумеется.

– С гренками?

– Конечно.

– У вас такая маленькая гостиница, – дама недовольно оглядывалась вокруг себя, – сколько у вас номеров?

– Десять.

– И вы будете уговаривать меня остаться в гостинице, в которой всего десять номеров?!

– Я не буду вас уговаривать, – устало сказала мадам Клеман. – В этом нет необходимости. Наша гостиница пользуется популярностью и хорошей репутацией.

– Пусть так, какой номер вы можете мне предложить?

– Э…

– Но учтите! Меня не устроит какой попало номер. Я не соглашусь на номер, если рядом со мной будет жить мужчина. И мне нужен номер на первом этаже, я боюсь высоты.

После некоторой паузы, мадам Клеман сказала:

– В таком случае, я могу предложить вам номер рядом с номером Мари Симон. Такое соседство вас устроит?

– Мари Симон? Кто это?

– Актриса.

– Актриса? – пренебрежительно переспросила гостья. – И это всё, что вы можете мне предложить? – возмутилась она.

– К сожалению, на сегодняшний день, всё.

– Ну, хорошо. Надеюсь, что остальные гости вашей гостиницы окажутся более приличными людьми.

– Можете не сомневаться. Все наши гости – весьма достойные люди, мадам Нуаре.

– Ладно, уговорили. Я остаюсь.

– О! Месье Ришар, как я вам рада! – воскликнула хозяйка, при виде пожилого человека, который вошёл в холл гостиницы.