А я просто не смотрела на неё. Мне было всё равно, что ей жаль. Мне было все равно, что сейчас она бы поступила по другому, потому что изменить что-то было уже не возможно. Мне не было жаль, мне было просто больно.

— Знаешь откуда я знала, что он будет моим? — спросила Катя, пока я стояла к ней спиной, не до конца осознав, что потеряла в это мгновение. — Потому что он всегда приходил ко мне. Ты знаешь историю про сестру Вадима? — девушка слегка рассмеялась. — Наверняка знаешь.

Мои ноги слегка тряслись, сердце сильно билось, но словно не в груди, а где-то выше, от чего ком стоял в моём горле, грозясь вырваться слезами. Но я была сильнее. Достаточно сильной, что не заплакать, но недостаточной, чтобы прекратить это мучение и уйти, не дослушав до конца. Отказываться от того, что приносит тебе боль — признак силы, а я была слабой девочкой со сломанным сердцем.

— Она была моей подругой, — продолжила Катя, я слышала, как она ходит взад-вперёд, стуча дизайнерскими туфлями о не менее дорогой пол коридора, — но как жаль, что мы полюбили одного парня. Её счастье, что Марату всегда нравились серые овечки.

Я наконец набралась смелости и развернулась, чтобы посмотреть ей в глаза. Я не видела в них ничего, она даже не пыталась сделать вид, что ей жаль. Она открыто забавлялась чужой болью.

— Нет, прошу прощения, — слегка улыбнулась она, приподняв бровь, — ему всегда нравилось встречаться с ними, а спать с другими. Кристина любила Марата, своей чистой, искренней и наивной любовью. Но такие как он не заслуживают любви. А она была беременная от него, — спокойно сказала Катя, когда моё сердце перестало совсем биться от ужаса, — она пришла сообщить ему эту радостную новость, но застала нас вместе. Это так глупо, мы с ним спали с начала их отношений, но узнала она всё именно в этот момент. Девушка с горя порезала себе вены. Дурочка выжила, но вот ребёнка своего она убила. Как жаль, как жаль, Марат мог стать хорошим отцом.

Ребёнок? Маленький ребёнок, живший в теле маленькой девушки. Ребёнок Марата. Ребёнок, которого убил Марат. Не девушка, нет! Марат.

Моё тело трясло как в ознобе.

— И вчера Марату надо было лишь остаться без твоего внимания, чтобы он снова встал на истинный путь. Я и забыла, как он хорошо целуется.

По моим щекам текли уже ни чем не сдерживаемые слёзы. Я плакала за себя, за эту девушку, за её малыша. Я плакала за всех, кого предавали, и не могла остановиться.

— Надеюсь в следующий раз ты будешь осторожнее, — закончила наконец Катя.

Следующий раз? Я вряд ли доверилась бы кому-то в следующей жизни, а она говорит про следующий раз.

Я хотела её ударить. Правда хотела. Но это бы не заставило чувствовать её хоть каплю той боли, что в этот момент чувствовала я.

Я молча смотрела на неё, а потом просто развернулась и пошла. Я шла чувствуя, что могу пройти много километров пешком. В моём теле было так много силы, в моей душе её не было совсем.

У самого входа я встретилась с ним. Я думала это будет больно. Но ошибалась. Больнее, чем мне было, уже не могло стать.

— Влада, — прошептал он, когда я молча прошла мимо него.

Я не хотела говорить. Я хотела просто идти.

Мы шли маленькими шажками в сторону счастья, но вдруг под моими ногами провалилась земля. И вот я уже летела в обрыв, из которого нет выхода. Никто не мог достать меня от туда. Даже я сама.

— Пожалуйста, малышка, — попросил он снова, его голос звучал так печально, что в какой-то момент мне стало жалко его. А потом я вспомнила про маленького ребёнка, у которого точно бы были его большие глаза.

Вот кто на самом деле заслужил моей жалости.

Я резко развернулась.

— Закрой рот, — спокойно ответила я, — никогда больше не называй меня так.

Марат шагнул ко мне на встречу, его взгляд бегал по моему лицу, пытаясь найти понимания, но не нашёл.

— Что бы она не сказала, это бред, — прошептал он.

— Что бред? — снова крикнула я. — Ты не спал с Катей? — тишина. — Ты не спал с ней, когда встречался с другой девушкой? — тишина. — Она не была беременна?

Скажи. Прошу, скажи, что это не правда. Можешь солгать, но я не хочу чувствовать эту боль. Мне все равно, просто скажи, что она соврала. Пожалуйста.

Марат едва заметно покачал головой.

— Я могу всё объяснить, — сказал он, протянув мне руку, потому что я начала падать от всего, что свалилось на меня.

Мне не нужны были его чёртовы объяснения. Мне не нужен был и он сам.

— Между вами с Катей вчера что-то было? — спросила я, сама удивляясь спокойствию, с которым сорвался с моих губ этот вопрос.

Марат слегка помедлил, поселив надежду в моей душе, но потом всё-таки молча кивнул, выбив почву из-под моих ног. Я смотрела на него, но не видела парня, которого любила. Я видела старого Марата. Грубого и холодного. И будто между нами не было всего прекрасного, что я так желала сохранить в своей памяти ранее. Сейчас я хотела забыть.

Я покачала головой и развернулась.

Я просто хотела, чтобы от отстал от меня, но Марату было всё равно на мои желания.

— Я люблю тебя, — едва слышно прошептал он, будто это ещё могло что-то изменить.

Но мне было всё равно. Я вообще не хотела слушать его голос. Я не хотела слушать эти лживые слова. Я не остановилась.

Он не заслуживал любви. Он не заслуживал прощения. Он не заслуживал меня.

Я думала, что от школы до дома идти очень долго. Но даже этого времени мне не хватило, чтобы хотя бы немного прийти в себя. Только спустя какое-то время моего длинного пути я ощутила жуткий холод, сковывающий меня и не дающий идти дальше, и поняла, что всё это время шла в расстёгнутой куртке, даже не ощущая этого.

— Ты сегодня поздно, — сказала Дана, когда я стояла в прихожей, снимая с себя ботинки.

Я вздохнула, ни на секунду не замерев.

— На улице хорошая погода, — с лёгкостью солгала я, совсем ничего не чувствуя, — я решила немного прогуляться, — сказала я, поднимая взгляд на девушку.

Моё сердце ёкнуло. Дана знала. Дана всегда знала всё и сейчас она знала. Но совершенно не представляла чем мне помочь. Вряд ли в целом мире вообще могла найтись вещь, которая помогла бы мне.

Я хотела заверить её, что со мной всё в порядке и что бы сейчас она не видела во мне, завтра это пройдёт. Боль пройдёт и мне станет лучше. Завтра, через месяц, через год. Не важно когда, главное, что когда-нибудь это пройдёт.

Но увидела стоящую позади девушки Арину. На этот раз совсем не женское чутьё подсказало Дане, что со мной что-то случилось, а моя вполне реальная подруга.

— Мы можем поговорить? — спросила девушка, шагнув ко мне.

Нет. Я не хотела с ней говорить. Я не хотела её даже видеть.

Почему? Первая причина, что пришла мне на ум, — она была сестрой Марата. Второе, что лишь мелькнуло на задворках моего сознания, — она скрывала от меня правду.

Но ни одно из этого не отменяло того, что она была моей подругой.

Я кивнула, проходя мимо. Даже не глядя я знала, что Арина пойдёт за мной, но надеялась, что всё-таки она не сделает этого.

— Прости меня, — наконец она развеяла венец тишины, что лежал над нашими головами, прикрывая за собой дверь в мою комнату.

Я кивнула.

— Всё в порядке, — сказала я, потому что вроде так оно и было.

Мне уже не было больно. Просто безграничное счастье покинуло меня, но я ведь всегда знала, что оно не будет длиться вечно. Я просто плохо подготовилась к тому, что оно так резко покинет меня. Но сейчас я не чувствовала уже ничего.

— Что с вами теперь будет? — спросила Арина слегка печально.

Нами? Кто мы? Глупая девочка и парень, что лгал ей в лицо? Мы точно были замечательной парой. Были и больше никогда не будем.

Я пожала плечами, хотя прекрасно знала ответ. Это конец. Дальше ничего.

Я села на край кровати и молча смотрела на девушку, которая стояла печальная и взволнованная. Возможно мне не так и нужны были эти отношения и не так уж и больно было, раз сейчас даже Арина выглядела печальнее меня.