- Что здесь произошло? – Ахнула я.

- Люди замка Нуис выжгли все поселение, когда их Лорд отказался служить Толригу. С этой стороны причал разрушен, нужно найти перевозчика и переправиться на другую сторону.

- А зачем он поселения выжигает?

- Что бы люди могли селиться только в его поселениях, от этого он получает дань. Лорды – соседи Толрига почти все разорены, война истощила их землю и людей.

- И где же мы найдем перевозчика?

- На реке. – Улыбнулась мне Раадель. Мы вошли в покосившиеся черные от сажи ворота. Выжженные улицы встретили молчание, иногда из руин выходили люди, но увидев нас, спешили вернуться в свои укрытия, иногда на руинах появлялись дети, грязные и перепачканные сажей.

- А почему люди не уходят?

- А куда им идти? – Раадель подманила малышку и вручила ей завернутое в листья мясо. – Заплатить перевозчику им нечем, да и страх перед новым местом сильнее, чем перед людьми Толрига. Люди бояться уйти на новое место, вам проще жить в неудобствах или страхе, чем уйти в неизвестные места.

Малышка с удовольствием сжевала еду и теперь сидела в проеме, оставшемся от ворот дома, и скорябывала с грязного мешковатого платья засохшую грязь. Мы вышли на центральную площадь, точнее на выжженный пустырь, выложенный обугленным камнем, в центре руин. За ним были остатки от фундамента дома старосты. На фундаменте сидели мальчишки лет по шесть-семь и чистили рыбу. Рядом, внизу сидела девочка лет пяти она собирала головы рыб в корзинку. Заметив нас дети, замерли. Раадель достала лепешки с мясом, разделила на три куска, два из которых положила на фундамент, а один, завернула в листья и положила на землю. До тех пор, пока мы не удалились на достаточное расстояние, дети боялись подойти к еде. Мы свернули от площади на узкую черную улочку и прошли вдоль домов. Улица вывела нас к пирсу. Широкая и бурная река встретила шумом и необыкновенной пустотой. Пристань была разрушена, подпорные столбы, были выворочены и сейчас плавали недалеко от поваленного пирса, привязанные веревками. Я огляделась вокруг. Нигде не было даже намека на переправу, или хотя бы лодку.

- А как мы доберемся на тот берег?

- Он нам поможет. – Раадель кивнула в сторону поваленного пирса.

Я проследила за ее взглядом и обнаружила, что в щелях между досками была три пары любопытных глаз. Люди поняли, что их обнаружили, поэтому из своего укрытия вышел пожилой мужчина в грязных лохмотьях.

- Доброго вам дня. – Поздоровалась Раадель.

- Где ж ты у нас добрый день то нашла? – Удивился старик. – Зачем вы к нам пришли?

- Нам на другую сторону попасть нужно. – Ответила спутница.

- Много кому туда нужно. – Ответил ей старик. – Да только опоздали вы девоньки, пирс разрушен, переправа сожжена, через реку не перебраться.

- Ну, мы надеялись позаимствовать вашу лодку, спрятанную под причалом. – Раадель ласково улыбнулась старику и протянула ему еду и небольшой мешок золота. – Переправите нас на тот берег, и вернетесь к себе под причал.

Старичок, немного подумал, оглянулся на причал, в котором уже был не один десяток любопытных глаз, и, кивнув, согласился. Взяв золото и еду, он отправился обратно под причал. Его не было какое-то время, а потом он вернулся с тремя юными парнями.

- Мои сыновья доставят вас на тот берег. – Он кивнул парням, и те взялись за подпорки поваленного причала.

Доски поднялись, и я заметила, что причал служил защитой и прикрытием для людей. Под причалом было вырыто углубление, из которого сейчас убирали сваленные ветки и доски. За мусором оказалась лодка, которую и вытаскивали парни. А за лодкой в углублении были лежаки, небольшой стол, и даже небольшая печка, сложенная из камня. Труба, предусмотрительно уходила, куда-то наверх, и терялась в комнатах и руинах, стоящего на верху дома. На лежаках сидели дети и женщины. Перепачканные в саже, в лохмотьях. В нос ударил запах тины, сажи и не мытых тел. Пока сыновья старика спускали лодку на воду, я осматривалась вокруг. Некоторые из детей тяжело кашляли, у одного из мальчишек была перемотана нога грязной тряпкой, на которой были следы крови. Я подошла к нему.

- Привет. – Сказала я. Парень поднял на меня глаза, которые на перепачканном лице выделялись необычайной голубизной. – Ты позволишь посмотреть? Я хочу просто посмотреть. – Парень испугано стал оглядываться, а на лице отразился страх. – Я не сделаю тебе больно. – Я попыталась его успокоить.

- Хочешь подержать? – Раадель подошла к нам, и протянула мальчишке один из своих ножей, с гравировкой в виде листьев плюща.

Я заметила, что она провела по воздуху рукой, и ее глаза начали слегка светиться, вместе с этим ожила и гравировка. Листья переместились на край лезвия, а посередине распустился цветок, который начал светиться таким же светом, что и глаза Ангела. Мальчишка восторженно рассматривал кинжал, а потом и вовсе потянул к нему руки. Раадель передала ему оружие и кивнула мне. Я аккуратно размотала тряпку на его ноге. Пальцы мальчика были стерты до крови, и кровоточили, кожа вокруг была покрасневшая и вздутая, кое-где виднелся гной и грязь. Если не вылечить его, мальчик умрет от заражения. Раадель тоже это видела, так же как и старик, что встретил нас. Мы удивленно подняли на него глаза.

- У него не было другой обуви.... – Попытался оправдаться старик, опуская глаза. – Он ходил в старой, а потом начал хромать. Обувь с него срезали.

- А промыть рану вы не могли? – Возмутилась я.

- Так кто в этом понимает? Воды набрали, полили и замотали. Что нам еще сделать надо было? Среди выживших нет лекаря.

- А с детьми что? – Спросила я, доставаясвои настойки.

- Зиму мало малышей пережили. – Старик расплакался. – Все эти безбожники. Чтоб их Бог Смерти в Вулкане сжарил! Греться нам нечем, да и всадник на дым приходят. Топим только по ночам. Да толку нету. Окоченевших по утрам находим. И детки почти все заболели. Кашляют все. Многие детки кашляли, потом жар поднимался, лекарств и лекаря у нас нет. Вот и схоронили многих.

- Твои сыновья пойдут со мной. – Раадель встала с лежака, погладила малыша по голове. – Мы вернемся после полудня. – И уже обращаясь ко мне, добавила: – делай, что задумала, я знаю, как помочь детям.

Мальчик с радостью рассматривал кинжал Раадель, пока я промывала ему рану. Иногда, правда приходилось вскрывать рану, отчего мальчику было больно, и он плакал и вырывался. Старик остался рядом, держал и уговаривал его потерпеть. Я смогла остановить кровотечение, вымыть всю грязи и даже напоить ребенка настойкой плюща, когда вернулась Раадель с сыновьями старика. Каждый из них нес по охапке какой-то травы. Раадель объяснила, как сделать лежаки, и что эта трава высохнет, и будет отлично держать тепло. Так же она объяснила, что парни знают, где ее искать, и зимой они смогут утеплить свою землянку. А потом она занялась детьми. Она разогрела ладони, достала из сумки фляжку и попросила кружку и воду. В кружку она накапала немного жидкости из фляжки, разбавила водой и, подзывая детей, давала им питье. Пока они пили, она клала одну ладонь на грудь ребенка спереди, другую сзади. На мгновение закрывала глаза и отпускала детей. Я ожидала чуда излечения, Божественного Света или чего-то подобного, но к моему разочарованию, ничего подобного не происходило. Дети выпивали воду, и продолжали кашлять. Вот только Ангел уставала. Когда я закончила с мальчиком, а Раадель с оставшимися детьми, мы начали собираться.

- А что ты делала с детьми? – Спросила я Раадель, выходя из-под навеса из досок.

- Грела.

- А почему ничего не происходило?

- Потому, что люди этого не видят. – Улыбнулась Ангел. – Ангелы не могут лечить мгновенно. Любое излечение требует времени. Дети перестанут кашлять, и будут менее восприимчивы к холоду. Я смогла направить их силы на борьбу с болезнью, пусть они сами этого и не почувствовали, но дети смогут выздороветь.

Мы сели в лодку, где уже был один из сыновей старика. Сам мужчина вышел к нам, пожелал удачного пути и поблагодарил за помощь и еду. Сын старика оттолкнулся веслами от берега и начал грести на середину реки. Раадель была слишком уставшая, поэтому она просто завернулась в плащ и уснула. Я последовала ее примеру. Парень уверено греб по течению, а вода меня убаюкивала. Глубокий сон пришел под мерное покачивание лодки на воде. Разбудил нас робкий голос парня. Я открыла глаза, что бы выяснить, в чем дело. А дело было в том, что мы приплыли. Только вот пристани не было, так же как и поселения. Его сожгли. Черная обуглившаяся пристань, наполовину упала в воду. От бывшего причала тянулись три улицы, покрытые пеплом, некоторые дома еще дымились.