– Я не понял тебя. Повтори! – озадаченно произнёс командир.
Но от великолепной и бесперебойной связи не осталось и следа. Она сменилась невнятным трещанием вперемешку со свистом, словно в эфир теперь вышел былинный Соловей-разбойник.
– Чертовщина какая-то…
– Пётр Егорович! – встревоженно позвал Виноградов. – Смотрите!
Даже сквозь находящуюся в постоянном движении стену воды можно было увидеть, что в чужом мире происходят изменения. Неведомая тьма надвигалась со стороны моря с сумасшедшей скоростью. Конечно, никто не знал особенностей местного климата, но на Земле ни один циклон не обладал способностью к столь быстрому передвижению. Да и тучи, даже самые тяжёлые и низкие, не могут опуститься прямо на воду. Сильный ветер, вечный спутник ненастья, отсутствовал. Но и полного штиля, частого предвестника урагана, тоже не наблюдалось. Цветущий луг пребывал всё в том же праздном колыхании, будто и не замечал приближающейся темноты или просто не обращал на неё внимания, не считая опасной. Страх ледяным и шершавым языком лизнул души всех четырёх космонавтов.
– Командир! – голос Лепардье, ещё недавно звеневший от радости, дребезжал случайно тронутой струной. – Там что-то движется!!
Теперь взоры обратились внутрь пещеры, куда указывал встревоженный француз. В тёмной глубине действительно было заметно неопределённое шевеление. Кроме того, доносился неприятный звук, похожий на медленно скребущее по стеклу железо. Четыре луча от фонарей синхронно врезались в недра невероятной сокровищницы. В двадцати метрах впереди всё пришло в движение: пол, стены и сам воздух, что наполнял пещеру. Но то было не землетрясение, пробудившее горы от векового сна, а нечто совершенно другое. С каменных стен отлеплялись сгустки тёмной материи, прямо в воздухе сливались в общую массу, непостижимым образом превращавшуюся в мерзких тварей, представлявших из себя жуткую помесь огромного паука, спрута и ещё чего-то неведомого, но непередаваемо страшного. Каждое из ужасных существ превосходило человека ростом и весом раза в полтора. Каменья, ещё недавно делавшие пещеру прекрасной декорацией для фильма-сказки, никуда не делись, но их закрывало мрачными телами скопище отвратных существ. Их количество уже явно перевалило за десяток.
Только мгновение космонавты стояли парализованные страхом.
– Огонь! – скомандовал Кочегаров. – Из лазерных пистолетов!
Безопасные лучи фонарей теперь сменились ослепительно яркими вспышками лазера. Каждый такой выстрел мог пронзить насквозь глыбу базальта с лёгкостью раскалённой иглы, входящей в брикет сливочного масла. Ни стонов, ни криков не последовало; только злобное шипение заполнило своды пещеры. Мощнейшее оружие не причинило инопланетным тварям никакого вреда!
Понимая, что добежать до «Шаровой молнии» они не успеют, командир попытался вызвать корабль дистанционно. Безрезультатно! Красный диод на пульте управления красноречивее любых слов говорил о полном отсутствии связи. Челнок недоступен!
А за выходом из пещеры уже вовсю плескался мрак. Он начинался сразу за потоком воды, по-прежнему невозмутимо падающим с горы. Ужасные существа, до этого не производившие никаких действий, начали атаку, словно получив условный сигнал.
Из медленно шевелившихся паучьих челюстей ближайшей к людям твари вырвалось нечто вроде большущего плевка. Вязкая, липучая и мерзкая субстанция в мгновение ока коконом спеленала Ли Чен Ю. Затем лишённого возможности пошевелиться китайца окутал лёгкий дымок с зеленоватым свечением. Пистолет из его руки тонкой струйкой стёк вниз, образовав на полу пещеры крохотную лужицу.
Никогда ещё Кочегарову не приходилось слышать столь истошного и страшного в своей безысходности человеческого крика. Дрянь, выплюнутая несуразным созданием, без малейших затруднений разъела защитную оболочку скафандра, спокойно выдерживавшую «купание» в жерле проснувшегося вулкана. Каждую клетку тела несчастного китайца обожгла нестерпимая, ни с чем не сравнимая боль. Он продолжал кричать, превращаясь в бесформенную массу. Его прощальный крик ещё стоял в ушах космонавтов, а от их товарища осталась лишь лужица кровавого студня.
Из пастей трёх тварей, стоявших ближе всех к тому, во что превратился высокорослый азиат, вырвались хоботки, и страшное желе исчезло в их паучьих брюшках, не оставив после себя и следа; только камушки в этом месте стали ещё краше.
Трое оставшихся космонавтов, уже без всякой команды, бросились к выходу. Они понимали, что подобным образом вряд ли удастся спастись, но быть заживо растворёнными для удобства приёма в пищу мерзкими существами никому не хотелось.
Как ни странно, преследования не последовало.
Остановившись на краю расщелины, в которой скрывался гигантский водопад, они, не сговариваясь, развернулись и выпустили в недра пещеры больше двадцати зарядов. И теперь не из пистолетов, показавших свою несостоятельность в данных условиях, а из плазменных гранатомётов, один боеприпас которого мог превратить в руины многоэтажный дом. Думали космонавты о последствиях столь мощного удара? Нет! В данный момент они хотели только одного: отплатить за кошмарную смерть своего товарища.
Все заряды ухнули почти одновременно. Но скала не встала на дыбы и не разлетелась на куски. Она лишь едва заметно содрогнулась, словно кит, испытывающий дискомфорт от метеоризма. Тут же из пещеры, казавшейся теперь пастью плотоядного и неуязвимого чудовища, хлёсткой плетью вылетело тонкое щупальце и змеиными кольцами оплело Лепардье с ног до головы. Ни командир, ни Виноградов не успели опомниться, как предсмертный вопль товарища чуть не разорвал динамики гермошлемов. Из-под тугих колец стала сочиться кровь. Чудовищный пресс давил француза, как горилла спелый апельсин. И вновь сверхпрочный скафандр оказался не полезней конфетной обёртки. Продолжавшего стенать от боли француза страшное щупальце медленно заволокло в пещеру. Вскоре оттуда послышалось медленное и смачное чавканье.
Лепардье закричал ещё сильнее, хотя это и казалось невозможным, а потом резко затих.
На смену щупальцу, унесшему в небытие первого человека, ступившего на поверхность планеты, которая казалась такой чудесной, из пещеры медленно выползли ещё два. Они ленивыми змеями направились к оставшимся в живых космонавтам. Послышалось злобное шипение вперемешку с треском, словно в пещере тысячи, десятки тысяч гремучих змей привели свои трещотки в боевое положение. Оттуда стало приближаться нечто совершенно жуткое, куда более страшное, чем виденные до этого паукообразные твари. Подсознание людей, достигшее высшей стадии оторопи, услужливо сообщило: «Вы скоро умрёте смертью ещё более лютой, чем ваши коллеги».
Но смертельный ужас притаился не только в пещере. Он спускался и с горы. Прямо над головами практически приговорённых исследователей тоже висели шевелящиеся, словно лианы на ветру, щупальца. С них капала мутная жидкость, похожая на ту, что переварила Ли Чен Ю в кровавое месиво.
Командир и Виктор предпочли умереть в темноте, клубившейся за водопадом, чем пойти на трапезу хищным бессмысленным тварям. Конечно, темнота тоже таила в себе нечто ужасное. Наверняка! Потому-то от неё и веяло страхом, как от канализации нечистотами. Но тот ужас ещё не был известен, а из пещеры и горы надвигался кошмар познанный, кошмар убийственный. Они прыгнули сквозь водопад в беспросветный мрак.
Но совершенно неожиданно мрак оказался вовсе не бесплотным. Он не пропустил в себя людей. Прогнувшись под напором их тел, он выпрямился, став скользким, как щедро намасленное железо. Не ожидая такого развития событий, люди соскользнули в расщелину и унеслись в неизвестность, влекомые потоком воды.
На «Посланнике» висела гнетущая тишина. Уинслет, Гассинг и Войницын смотрели в экран, так плотно заполненный шевелящейся темнотой, что, казалось, она вот-вот начнёт выливаться в звездолёт. Ничего не видя, они всё прекрасно слышали и понимали, что в пещере, куда зашли их коллеги, произошло непоправимое. Нет связи, нет направления для поиска товарищей. Да и спасти их, судя всему, уже было нельзя.
