– Вы решили сразу вчетвером покинуть корабль? – неуверенно, будто опасаясь чего-то, спросил Уинслет.

– Да! Понимаю, это слегка противоречит правилам безопасности, но мне никого не хочется лишать такого удовольствия. Кто знает, второго шанса может и не быть. Пульт дистанционного управления «Шаровой молнией» я беру с собой.

– Храни вас Господь, командир!

Ровно в назначенный срок дверь «Шаровой молнии» плавно ушла в сторону и все четверо космонавтов шагнули в переходной отсек. Дверь бесшумно вернулась на место, и через пять секунд открылась другая, уже непосредственно выход в новый мир.

– Вперёд, Жан! – сказал Кочегаров, видя горящие глаза француза. Блеск нетерпения во взгляде Лепардье был виден даже через лёгкую тонировку стекла шлема скафандра.

По выдвинувшемуся трапу француз стал спускаться вниз. Спускался медленно, даже величаво, словно хотел покрасоваться перед множеством телекамер, установленных внизу специально для того, чтобы запечатлеть столь исторический момент. Однако полтора десятка ступенек закончились быстро, и он оказался по щиколотку в траве сочного зелёного цвета. Но из-за скафандра не мог ощутить ни мягкости этой самой травы, ни её запаха. Жан Лепардье – первый человек, ступивший на планету, вращающуюся вне Солнечной системы! Сердце француза зашлось от счастья, а в голове зазвучала «Марсельеза» вперемешку с каким-то фривольным напевом. Следом за ним спустился Виноградов, потом Ли Чен Ю, и последним сошёл с трапа командир.

Они встали в один ряд, в белоснежных скафандрах, больше похожих на удобные комбинезоны, на шлеме и левой стороне груди которых красовалось изображение физической карты Земли. Сейчас они не делились на расы, национальности, подданство и гражданство. Сейчас они – представители цивилизации, сумевшей преодолеть бездну космического пространства и высадиться на планете, похожей на красочный нереальный сон. Где медные трубы, фанфары, восхищённые возгласы сопланетников? Всё это впереди. А сейчас в наушники льётся волшебная, ни с чем не сравнимая музыка, издаваемая то ли великолепными птицами, то ли бабочками, то ли вообще здешним воздухом. Та самая музыка, что они впервые услышали на орбите и источник которой никак не желал установить головной компьютер. При такой музыке плазменные гранатомёты, удобно спрятавшиеся за спиной, и лазерные пистолеты, прилипшие к правому боку, казались совершенно неуместными.

– Осмотреться вокруг корабля! – последовал приказ командира.

Все четверо молча разошлись в стороны. Будто чувствуя торжественность момента, «Шаровая молния» казалась притихшей, окаменевшей после трудного перелёта птицей.

Передвигаться по чужой планете оказалось даже чуть легче, чем по родной Земле. Значит, сила тяжести, несмотря на куда более внушительные размеры, здесь не многим отличалась от земной.

Ни птицы, ни бабочки никак не реагировали на появившихся чужаков. Они занимались своими нехитрыми делами, не обращая никакого внимания на людей, иногда нехотя отлетая в сторону, чтобы избежать столкновения со странными двуногими существами в облегающих белоснежных одеждах, зачем-то спустившихся с неба. Цветы, до которых страшно было дотронуться, чтобы не повредить их красоту, охотно расступались, пропуская вперёд идущего. А затем снова возвращались на место, полностью скрывая все следы. Словно никто и никогда не проходил здесь. Так же поступала и изумрудная трава. В ней копошились разноцветные жучки, милые на вид, как земные «божьи коровки». Удивительным образом они тоже не попадали под жёсткий протектор ботинок космонавта, вовремя убегая прочь; как будто предчувствовали надвигающуюся опасность. Любопытный китаец нагнулся, чтобы кончиками пальцев аккуратно ухватить какую-то перламутровую букашку, но она с проворностью блохи прыгнула вглубь травяного покрова, словно заранее знала о намерениях землянина.

Осмотр территории, прилегающей к «Шаровой молнии», был завершён. Корабль купался в лучах красноватой звезды, огромным, раза в полтора превышавшим Солнце, шаром, висевшем в самом зените, и словно наслаждался захватившей всю округу красотой, умильным спокойствием и безмятежностью. Рядом младшим братом примостился шипастый зонд, вяло помигивающий проблесковым маячком. Ему, по всей видимости, здесь тоже было неплохо. И – музыка… Волшебная, завораживающая, ласкающая и манящая куда-то, не иначе как в сказку. Кочегарову пришла на ум древняя легенда о коварных сиренах, сладкоголосым пением завлекавших к себе мореплавателей. Но он отогнал от себя тревожные мысли. Долой угрюмость и опаску, когда вокруг всё дышит красотой и благодатью!

Решили подойти к морскому пляжу, начинавшемуся метрах в ста-ста пятидесяти от места посадки корабля. Свой хищный нос «Шаровая молния» направила именно к аквамариновым волнам. Песчаная полоса нежнейшего бледно-бежевого цвета разбегалась в обе стороны тонкими крыльями, упиравшимися в малахитовые утёсы, далеко шагнувшими в море. Общая длина прибрежной полосы составляла километра три-четыре, не более.

Взяли пробы воды и песка. Впрочем, песок ли это был, сказать однозначно нельзя. Следы от ног землян исчезали буквально на глазах. Песчинки, как живые, возвращались на место, и от недавнего отпечатка через пару секунд не оставалось даже намёка. Температуру и состав воды на месте определить не удалось: показатели скакали в сумасшедшем танце, не желая остановиться ни на чём конкретном. Единственное, что оставалось незыблемым, как памятник несуразности, – температура в 557 градусов. Как воздуха, так и воды. Но воды при такой температуре существовать не может! А она вот, совсем рядышком плещется, и даже мелкая рыбёшка у бережка резвится. Ничем, между прочим, по своей пёстрости бабочкам не уступающая. Так или иначе, пробы следовало взять с собой. Если и не в лаборатории «Посланника», то уж на Земле с ними разберутся досконально, разложат по атомам и вывернут наизнанку.

– Предлагаю дойти до водопада, – бодро заявил Лепардье. – До него километра полтора, не более. И там воды наберём. От скальной породы что-нибудь отколем. Воздуха в скафандрах ещё часов на десять хватит.

– На «Шаровой молнии» шлюп имеется, – напомнил Ли Чен Ю, не очень любивший пешие прогулки. – Можно на нём долететь.

– Не стоит! – поддержал француза Виноградов. – Расстояние небольшое, да и променад нам не помешает. К тому же по дороге ещё много чего интересного увидеть можно. А на обратном пути флоры нарвём. Быть может, её исследование нам что-нибудь даст.

– Так и сделаем! – легко согласился командир. – Несколько цветочков для изучения сорвать нужно, хотя и жалко такую красоту портить. У водопада времени на пустяки не тратить. Осмотрелись, пробы необходимые взяли – и в обратный путь. Для первого выхода вполне достаточно.

Четыре фигуры в белых скафандрах шли по нереально красивому лугу, приближаясь к не менее завораживающему зрелищу водопада. Картина казалась фантастической, живой иллюстрацией к какому-нибудь фантастическому же роману из серии «Покорители иных миров». Когда данное изображение покажут на Земле, то там ахнут от удивления, а потом завизжат от восторга. Зная тягу человечества к покорению новых земель, можно не сомневаться, что сюда ринутся колонизаторы всех мастей и рангов. Если, конечно, условия окажутся пригодными для обитания. Да и если нет, то тоже ринутся. Человек такое существо, что может прижиться где угодно. Правда, у планеты могут быть хозяева. Но это уже будет не важно. Не одним же им наслаждаться такой благодатью!

Пока же иллюстрацию к фантастическому роману наблюдали лишь трое землян, находившихся на борту звездолёта. Они белой завистью завидовали своим коллегам и с нетерпением ждали, когда те вернутся на борт «Посланника» и настанет уже их очередь спуститься в сказку. По плану на изучение планеты им отводилось две недели, так что работать придётся в авральном режиме и посменно опускаться на её поверхность.

У водопада удивительное пение птиц стихло. Здесь всё заглушал звук падающий с верхотуры воды. На ощупь и вкус, конечно, волшебную влагу, столь ценную во всей Вселенной, попробовать нельзя, но даже по её виду можно было сказать: с горы мощным потоком льётся кристально чистая вода и температура 557 градусов – явный бред почему-то сошедших с ума приборов.