Я не успела ничего рассмотреть, как свет погас и мужчина вышел ко мне на террасу. Я отвернулась от него - глаза привыкали к новому освещению. И не оборачивалась. Кто это мог быть, кроме Алессио? Мужчина подошел ко мне вплотную, и я не возмутилась, наоборот – замерла, закрыв глаза. Что это было - я не знала… волшебство какое-то... момент настроения? Казалось, что меня окутывает его аура, тепло, его приятный незнакомый запах. Он опустил руки на балюстраду по обе стороны от меня. На секунду показалось…но нет – сильная рука, нервно вцепившаяся в камень ограждения, была без повязки.
Это был он - мой персональный Мэл Гибсон… на сегодня... на сейчас... на одну ночь... Если он только захочет… А мне нужно было это, просто необходимо. Я немного помедлила и решительно развернулась к нему, прикрыв глаза от неловкости, которую все же чувствовала. Бросило в жар… стыдно… сладко... Руки сами потянулись... не оттолкнуть – обнять. Вдохнула глубоко пару раз, как перед прыжком в воду. Запрокинула голову, подставляя губы…
И он поцеловал меня... обхватив так же решительно, жестко и требовательно. Вжал в себя, впился в губы, сминая их и неожиданно делая больно. Потом ослабил натиск в ответ на мой болезненный стон, и этот поцелуй… я испытала немыслимое, сумасшедшее наслаждение, изысканное и ошеломляющее. Качалась на каких-то волнах, голова кружилась, в ушах шумело. Цветные круги плыли под закрытыми веками, тепло растекалось по телу, затрагивая и душу, заполняя ее светлой радостью, ликованием, восторгом… Воздух в легких закончился – я не дышала все это время, наслаждаясь ощущениями, немыслимой силы эмоциями. А мужчина оторвался от моих губ и немного хрипло, голосом Ярослава сказал: - Дыши, Арина, дыши уже.
Я замерла. Ступор... шок... мой хриплый вдох… В сумраке террасы опять раздался его слегка прерывистый, взволнованный голос:
- Я признаю… что был неправ тогда, позволив манипулировать собой чужому, заинтересованному человеку. Я сделал выводы и пересмотрел свое окружение... Я виноват, что самоуверенно рисковал нами, но я тогда был абсолютно, совершенно, безоговорочно уверен, что справлюсь, потому что люблю тебя с немыслимой силой. Я признаю свою вину. Но! Этот поцелуй ты точно собиралась подарить не мне, милая, а может и не только его… и теперь мы квиты, какие бы выводы ты ни сделала до этого.
И еще я понял... сама ты, Арина, не подойдешь ко мне никогда из-за своего дурного, упертого характера. Я устал ждать и не собираюсь больше пускать все на самотек, позволяя тебе совершать ошибки. Я уже предупредил, что свое не отдам. И если нужно было сделать выбор за тебя – я его сделал. Ты моя и только моя – запомни это. Ты уходишь со мной сейчас?
- Вещи… - проблеяла я, пытаясь прийти в себя от его внезапного появления и этой речи, и мыслить разумно.
- Мои ниндзя заберут, – последовал ответ, – ты согласна уйти?
- Да, д-да... – Мы, продолжая обниматься, сделали несколько шагов к дому, меня бросило в жар, потом – в холод, повеяло теплом жилого помещения. Ярослав бормотал уже в полной, абсолютной темноте:
- Где же эти подсвечники? Темно, как у негра…
Я потерянно пролепетала: - Выключатель, ты выключил…
- Здесь нет электричества, милая, только свечи, правда - особенные. И я еще не умею их зажигать, как они – посылая приказ. Он вредничает, скотина полосатая - выделывается. Но я бесконечно, просто безгранично терпелив... я подожду... Арина, сейчас, я на ощупь. Где-то здесь…
- Что, Ярослав? Что? – в тихой панике шептала я. Было страшно, колотило от неожиданности и желания, от нервного возбуждения. Что с ним - думалось в каком-то угаре? Что за чушь? Кто - полосатая скотина? Он продвигал меня спиной вперед в темноте, прижав к себе, нашаривая что-то рукой впереди.
- Кровать, Арина. Я ищу… нашел кровать. Большую, очень большую и удобную, – говорил он прерывающимся голосом, – милая… сними это сама. Я же порву, а у тебя здесь нет другой… одежды.
Голос был вкрадчивым и волнующим. И повелительным одновременно. Я покорно уронила под ноги шубку, потянула вверх свитер. Он только отслеживал мои движения руками.
- Все, Арина, совсем все. Белья у тебя тут тоже нет. Порву... уже р-р-рву... Ар-рина, – то ли урчал, то ли рычал он, осыпая жесткими короткими поцелуями мое лицо, шею и плечи.
- Не, не… - неожиданно вспыхнули свечи, которые он перед этим искал. Мы замерли... Потом Ярослав придушено прошипел: - Ну, погоди, скотина полосатая, я с тобой разберусь.
Я почти теряла сознание от всего этого. Но послушно стаскивала трусики, дрожащими руками расстегивала лифчик, потрясенно шаря глазами вокруг. Этот бред, несуразица, что он нес... это окружающее нас пространство – белые ковры, тяжелые занавеси, позолота, напольные канделябры разной высоты, свечной отблеск в зеркалах, огромная кровать под резным балдахином… Что это было, откуда?
- Потом, все потом. Ззавтра … или после… завтра. Ах, ты… забыл. Ты примешь его у меня, Арина? Это важно. Сейчас… вот.
Он протягивал мне ожерелье – то самое, красное. Или не совсем то. Это было полупрозрачным, камни мягко переливались малиновыми огнями в свете свечей, лежа на его ладони. Я подставила шею, он застегнул его, не попадая в застежку и нервничая.
- Давай я.
- Нельзя. Должен я.
Наконец, камни опускаются на шею, а я, уже зная что последует за этим, втягиваю в ноздри его запах... Вдыхаю, цепляясь за напряженные плечи и узнавая его заново. Принюхиваюсь, как собака, дышу глубоко и часто. Это воспринимается сейчас нормально, правильно. Есть дикое желание не только вдыхать этот упоительный аромат – запах моего мужчины, но и впитать его в себя, вжимаясь, втираясь в него. Он кружит голову, сносит все барьеры, выстроенные мной между нами, делает не важным все за пределами нашего общего пространства. Я жадно пробираюсь под одежду, ближе к его телу, ближе к аромату, который очаровал, окончательно покорил и привязал меня…
Свечи притухают, устанавливается полумрак…
Я узнала потом все про ту полосатую скотину... Следующим вечером, жадно поглощая принесенную нам пищу, Ярослав делился со мной своими проблемами:
- Твоя мама сказала, что тебе нравятся коты - барсы там, рыси, пумы... А он сопротивлялся, там было вообще что-то невнятное. Пришлось настаивать... вот в чем причина конфликта. В конце концов, получился амурский тигр. На это он со скрипом согласился... скотина. Но продолжает мотать мне нервы. Это, похоже, для него развлечение. Как можно было назвать это второй сущностью – я не понимаю. Оно совершенно самостоятельно, не желает немедленно выполнять приказы. Но нужно отдать ему должное - в ответственный момент не ерепенится.
У них были проблемы со стеной, Арина. Стена между государствами - она невидима. Есть проходы, контролируемые с обеих сторон. За этой стеной штука недружелюбная и очень опасная – потом расскажу подробнее. А стена, как и страна – весьма масштабная, надо сказать. Так вот - на поддержку этой стены, границы то есть, тратили свой жизненный ресурс владельцы приграничных феодов. Отдавали годы жизни, она пила их через родовые земли. Именно они и являлись сердцевиной заговора - король не тянул свои обязанности.
Кутаясь в простынь, я замерла.
- Ярослав… где он? Что ты с ним сделал?
- Арина, там адекватный мужик - все сам понял. Семья у него, опять же. Если жена не выживет, детей что – в детдом? Хотя этот придурок и угробил кучу народу, но в свое время тоже не отдал приказ на мое уничтожение. Они сейчас с семьей у нас на Земле, в доме… в одном доме. Там все условия, пусть адаптируются... И мне тоже, сама понимаешь, было мало удовольствия тогда... А что бы ты сама с ним сделала, если он - ко всему, еще и угрожал Славке?
- Убила бы.
- Вот и я… Это называется – в состоянии аффекта… Жаль его жену... тогда я не думал о ней. Это следовало сделать ему до того, как он попытался манипулировать своим королем. И не важно, что им двигало - он совершил страшную ошибку, за которую расплатились они вдвоем. В любом случае, я устранил угрозу своей семье в его лице и не жалею об этом.
