По сырой лесной дороге мчался всадник. Припав к лошадиной холке, крепко  обхватив  ногами тяжело вздымающиеся, покрытые грязью бока. Просвет в стене леса… поле… поселок… Люди шарахались в стороны, давая ему дорогу. Мужчины хмуро сводили брови, замирали, тяжелея взглядом, сжимая кулаки. Женщины охали, хватаясь руками за голову, тихо выли, не смея громко заявлять о надвигающейся беде, как будто это что-то значило, как будто могло отсрочить…

Всадник промчался по подъездной дороге к большому дому, скорее – небольшому дворцу, поднимающемуся среди пышного осеннего парка, соскользнул с коня, оставив его у каменных ступеней дрожащим, взмыленным, роняющим пену изо рта.  На террасе оглянулся, отметив, что от хозяйственных построек бежит человек. Значит, о коне позаботятся - выходят, расседлают, обиходят.

Быстрым шагом направился вглубь дома. Он был молод и силен – плечи широко развернуты, походка летящая, танцующая. Такая сила и  легкость движений были присущи всем здесь, а особенно - уже успевшим принять сильную вторую сущность  представителям высшей аристократии, владеющей феодами.

Высокая дверь резко распахнулась под его рукой, он встал на пороге гостиной, выдохнул:

- Стена прозрачна…

Брюнетка, сидящая в кресле, замерла, уронив руки в пышную пену платья… мужчина, стоящий у окна, судорожно вздохнул. Потом быстро взглянул на женщину и, улыбнувшись, сказал:

- И что же? Решим вопрос, как всегда решали до этого…

- Но король…

- Что нам король? Риона, радость моя, прикажи покормить нашего воина… и позови Астемара. Садись, сын, - обратился старший мужчина к младшему, - ты спешил, устал… поспеши и ты, милая.

Женщина вышла. Мужчины помолчали. Потом старший спокойно сказал:

- Это нормально, когда родители уходят первыми, сын… это природа... Это хорошо и правильно.

- Мама, она… вам рано, она не обязана… это не ее ноша!

- Мама согласна.

- Откуда ты…?

- Появятся свои – поймешь… Наверное, у нас мало времени… сколько – дней пять-шесть? Позовем всех  соседей, кто успеет…  узнаем, как дела у них.

- Так же. Я оставил там гонца от Грехара и  всех своих - чтобы усилить пост.

- Плохо… Ну… и не факт, что мы отдадим все, возможно, достаточно будет просто подпитки… на какое-то время. Возможно, в этом состоянии мы продержим ее довольно долгое время. Пусть будет прозрачной, главное, чтобы была на месте.

Он давно уже стоял, окутанный бесформенной серебристой дымкой, раза в два превышающей объемы его тела, слегка колышущейся, будто дышащей. В комнату быстро вошел начальник стражей – нанидов. Эти люди были потомственными воинами и защитниками владельцев феодов, которые, в свою очередь, являлись хранителями земли и населяющих ее подданных.

Старший мужчина коротко приказал:

- Большой сбор.

Вдруг резко обернулся к сыну, как будто вспомнив о чем-то, и спросил с тревогой:

- Что там, что видно сквозь стену?

- Тела… трупы… где поселение. Нет живых. Я перекрыл переход вовремя. Это болотные духи...

Отец печально улыбнулся, кивнул и еще раз подтвердил: - Сбор.

Через несколько дней в том же дворце, только в другой комнате, по-мужски строгой и почти пустой, за огромным круглым столом сидели шестнадцать мужчин разного возраста. Один из них – самый старый, подводил итог почти суточной дискуссии, споров до хрипоты - компромиссное решение, которое приняли большинством голосов. В основном это было решением отцов.

- Значит, решено - впредь… до того срока, когда на трон взойдет законный монарх, мы - владельцы приграничных феодов, берем на себя ответственность за состояние границы… старшие в роду отдадут столько, сколько сочтет необходимым взять дух феода для того, чтобы поддерживать стену.

- Младшие сыновья, младшие… не познавшие любви, отец, услышь же! Тогда уйдет только один, не потянет за собой жену, не осиротит детей, ну почему вы… - вскочил один из молодых мужчин.

- Большинство решило… и кто тебе сказал, что мы собираемся умирать? Просто сократится срок жизни, возможно – незначительно. Дальше – необходимо сделать все, чтобы свергнуть узурпатора и установить законную королевскую власть. Иначе эта ноша ляжет на плечи наших детей и внуков. Наше собрание считает эту цель основной и приоритетной, тем более что надежда есть – Королева ушла в тягости.

- Да… это доподлинно известно, но если родится девица…

- Выйдет замуж за одного из наших сыновей, - заговорил, вставая из-за стола, хозяин поместья, - к ее совершеннолетию подрастет целый сонм соискателей, кто-то обязательно совпадет… или постарше, посмотрим… Пора. Прошу вас... И еще… вы задержитесь, чтобы узнать, как пойдут дела у нас?

- Нет... Нет, нужно спешить. И что это изменит - знание? Будем делать, что должны.

Ох, ты ж гадство... гадство же какое... – растерянно шептала я, собирая разлетевшиеся по лестнице конспекты и всю дребедень, прежде находившуюся в моей не застегнутой вовремя сумке.

Спешка к добру не приводит. И вот он – результат. Хорошо хоть не оторвала ручку и сама не грохнулась, пересчитав ступеньки. Доползая  по ним к подножию лестницы и собирая рассыпавшиеся мелочи, устав огрызаться на комментарии проходивших мимо нетоварищей, услышала вежливое:

- Помощь нужна?

На автомате вылетело: - Отвали…те.

Костюм говорившего, попавший в поле зрения, не был похож на одежду студента – просто  скучный классический костюм. Вовремя я подкорректировала обращение… нужно сдерживать себя, а то из меня прет уже неконтролируемо… Подняв глаза, поняла, что точно - это человек совсем посторонний или же незнакомый преподаватель.

- Извините, пожалуйста. Уже не нужно, почти все собрала.

- Вы куда-то очень спешите, опаздываете? - так же вежливо спросил мужчина, - я уже ухожу - мог бы вас подвезти.

- Нет, спасибо... я на работу. Маршрутка довезет почти до самого дома. До свидания.

Вылетела на улицу, серьезно опасаясь,  что к маршрутке не успеваю. Тот водитель почти всегда  точно следовал расписанию и вот именно сейчас я его за это почти ненавидела. Автобус должен был подойти следом, но он шел дольше и тут уже без вариантов – опоздаю. Оно и не смертельно, но как же неприятно...  Нервничала все то время, когда бежала к остановке и пока ехала на автобусе.

 Вышла из него и сразу на лицо упали тяжелые дождевые капли, ветром рвануло волосы... неуютно - такая классическая поздняя осень. С ветрами, как обычно в Питере... длинная-длинная.  Подняв капюшон куртки, заспешила, обходя холодные осенние лужи и обгоняя прохожих. Неудобно было опаздывать. Я была очень обязана женщине, устроившей эту подработку, а она крайне редко о чем-то просила, например - подменить ее сегодня и выйти не в ночь, а сразу после обеда. Так что подвести ее было нежелательно.

Приложив брелок к датчику, прошла в парадное. Назвать его просто подъездом язык не поворачивался. Консьержка привычно приветствовала меня кивком головы, опять склонившись к книге. По мраморным ступеням я спешно поднялась на третий «еврейский» этаж, скользя взглядом по светлым деревянным панелям и горшкам с высокими дорогущими растениями. Раньше даже и не подозревала, что у нас в городе есть такие дома – отделанные под роскошную старину внутри и ничем не примечательные снаружи малоэтажки.

- Ольга Игоревна, я же не очень опоздала? Извините, пожалуйста. Можете уходить. Как Бэлла Аркадьевна?

Выслушав нужную информацию, проводила дневную сиделку до двери и тихонько прошла внутрь квартиры. Хотя и квартирой я бы не назвала это помещение, скорее - апартаментами. Нехилые денежки были вложены в строительство самого дома, а так же в отделку и обстановку этого жилища. Но единственный жилец, который здесь проживал, а именно – старая леди, был достоин и большего.