Всего через несколько часов ребенок окажется у него в руках.

Ему не с кем разделить этот триумф. Да будет так. Он был одинок, всю свою жизнь, даже среди других людей. Наедине со своими амбициями и ошибками, со странными снами, что посещали его среди ночи, снами о ребенке, говорившем с ним, уверявшим, что мир скоро погибнет, но это не важно, ибо они будут вместе, Мужчина и Дитя, до самого конца.

Доктор чувствовал, как малыш пытается выбраться наружу. Слышал его высокий, тонкий голосок, когда он старался освободиться.

Боль была адской, галлюциногенной. Он рыдал и кричал – монастырь еще никогда не слышал таких проклятий.

Наконец, матка лопнула – Святое Дитя разорвало ее крохотными ручонками с маленькими острыми коготками, и в потоке кровавых вод упало на землю среди трупов.

II

- Крайгер?

Люсидик подошла к окну и позвала его, выглянув в сад у отцовского дома. Зарлз Крайгер, Жнец, впоследствии ставший любовником Люсидик, спустился туда, чтобы принести ей несколько благоуханных цветов. В спальне воняло едкой нефтью, которую вырабатывали их кошмарно-измененные тела. Миазмы был горькими и неприятными – не соленый запах здорового секса.

Но в саду росло множество цветов, чтобы скрыть эту горечь, и самыми странными ароматами обладали те, что раскрывались во тьме. Было почти два ночи, и от запаха, струившегося в окно, кружилась голова.

Она снова позвала Крайгера, а затем увидела его – темную фигуру, идущую сквозь кусты.

Если это и правда был он, то почему не откликнулся? Возможно, к ним вторгся чужак.

Молча и тихо, она спустилась по лестнице и вышла в сад.

Налетел легкий, пряный ветерок, кусты и ветви деревьев затрепетали. Сад был огромным и сложным, как лабиринт, но она играла в нем с детства, и прошла бы по узким тропинкам среди зарослей роз с закрытыми глазами.

Она направилась туда, где вроде бы видела человека – из окна спальни. Несмотря на дурманящие ароматы жимолости и ночного жасмина, ее ноздри уловили неподалеку чужой, новый запах – вонь, которая не была их с Крайгером горечью. Пахло чем-то иным. Люсидик подумала о болезни, разложении, смерти.

Она застыла. Что-то шло через кусты, совсем рядом. Она увидела фигуру, черневшую на фоне беззвездного неба: огромную бесформенную голову, бронированные плечи, бычью грудь. Что бы это ни было, оно хромало, подволакивая левую ногу. С каждым шагом существа, вонь разложения усиливалась. Чужак гнил, Люсидик в этом не сомневалась.

Затем во тьме неподалеку раздался голос ее любовника:

- Люсидик! Беги! Скорее!

В нем был какой-то надлом.

- Что с тобой? – закричала она, боясь ответа.

Услышав Люсидик, чужак посмотрел в ее сторону. Капюшон плоти соскользнул с его лба, открывая голый череп. Он был таким же, как и они – монстром – и все же совершенно другим. Не работой Агониста, по крайней мере. Не шедевром невоспетого архитектора Эдема.

Чужака породил склеп, если только это было возможно. Его сшили из лоскутков гнилой кожи, нитями нервов, иглами костей. Скрепленная гвоздями плоть источала зловоние.

Люсидик отшатнулась, когда он двинулся к ней. Она знала, как убивать, но этот монстр пугал ее. Он походил на силовую станцию, по-видимому, безразличный к любой боли, которую ему могли причинить.

- Беги! – услышала она крик Крайгера.

Ее глаза метнулись на звук, и в свете, льющемся из окна спальни, она увидела его - на земле – в луже крови.

- Боже!

Она бросилась к нему, но чужак встал у нее на пути. Огромные руки потянулись к ее горлу.

Она не собиралась бежать из сада, чтобы ее любовник валялся в грязи и крови, вытекшей из сотни ран. Вместо этого, она развернулась и стала уводить хромого палача прочь от Крайгера, скользя по темному саду, используя свою память, чтобы удвоить дистанцию между собой и преследователем.

Он двинулся за ней, продираясь сквозь узор колючих веток, с гудением, похожим на стон измученного животного, возможно, быка под молотом мясника. Звук был ужасен.

Люсидик пришла туда, где хотела перехитрить своего преследователя: к дереву, на которое она залазила тысячу раз - еще девочкой. Теперь она вскарабкалась наверх так быстро, что, когда чужак приблизился, уже сидела, скрытая в зеленой листве.

Как только монстр подойдет к дереву, она сможет его убить, подумала Люсидик. Спрыгнет с ветвей и полоснет по шее. Даже сшитый в морге, он дышал, и если ей удастся перерезать ему горло – от уха до уха, он умрет от этой раны, как и все прочие.

Монстр замер в шести футах от дерева, втянул воздух и с подозрением огляделся. Неужели он почуял ее ловушку? Она не могла поверить, что у него хватило на это ума. И все же он остановился, не так ли? Двинулся от дерева прочь, с еле слышным гудением похромал в темноту.

Она осторожно раздвинула листья, чтобы увидеть – зачем. Из той части сада, откуда она пришла, донеслись неясные звуки и громкий стон Крайгера.

О боже, нет, подумала Люсидик. Лишь бы чудовище не догадалось использовать Крайгера как наживку…

Ее страхи сбылись минуту спустя, когда монстр продрался сквозь колючие кусты, волоча за собой тяжелую ношу. Конечно, это был Крайгер. Ее любовника, который не так давно наводил на всех ужас, словно мешок, тащил по земле неведомый демон. Ассасин Зарлз Крайгер был кошмаром Примордия - от убогих лачуг – до дворцов. После того, как над ним поработал Агонист, он, став Жнецом, уничтожил правящую династию – за одну алую ночь.

Взгляните на него теперь! На лице зияет черная рана, словно монстр сунул пальцы ему в рот (который еще час назад целовала Люсидик) и порвал его, как бумажный пакет. Остальное тело изломано. Куски плоти вырваны, во тьме белеют грудная клетка, ребра и бедренные кости. Он потерял слишком много крови. Чудо, что Крайгер был еще жив. Его застали врасплох, когда он собирал цветы. Он боролся изо всех сил, а затем его враг остался в саду, ожидая, пока одна из жертв истечет кровью, а другая придет к нему сама.

Так и случилось. Без сомнения, монстр надеялся убить Люсидик в мгновение ока, но теперь был вынужден выманивать ее из убежища – с помощью окровавленного заложника. Он схватил Крайгера за загривок и поднял его вверх, обратив изуродованным лицом к дереву. Голова Крайгера болталась на шее, глаза закатились. Он был почти мертв.

Его убийца вытянул другую руку и поманил женщину, затаившуюся в листве. При этом он кивал головой Крайгера, словно управляя марионеткой. Сердце Люсидик разрывалось: ее любовник, человек, низвергший династию, болтался в чужих руках, как тряпичная кукла. От гнева она потеряла рассудок. Она знала, что чужак под деревом с легкостью ее уничтожит, но не могла смотреть на кошмарное представление - последнее унижение Крайгера.

Люсидик спрыгнула с дерева, крича от ярости, и прежде, чем монстр отбросил свою игрушку, полоснула его по глазам, ослепив.

Он уронил Крайгера и издал вопль, в котором, к ее несказанной радости, звучала паника. Она проскочила под неловкими руками и бросилась к Крайгеру.

Он был мертв.

Она взглянула на его убийцу. Монстр был в ужасе. Рев сменился воем и детским плачем.

Люсидик могла с легкостью его ранить, и после пары десятков попаданий, вероятно, лишить жизни. Но у нее не осталось времени на слепца. Нужно было отвести Крайгера туда, где его могли воскресить.

В пустыню. К Агонисту.

Она взвалила тело любовника на плечи (он оказался легче, чем она ожидала – возможно, это душа покинула его и не вернется – даже чудом). Люсидик отогнала черные мысли, оставила ослепшего врага бушевать среди роз и направилась на парадный двор. Осторожно положила труп на заднее сиденье машины и уехала из города – на поиски бури.

III

Тализак смотрел на создание, которое выплеснулось из его тела: на своего Монгроида. Он видел и более милых существ, и более страшных. Оно было увереннее других детей пяти минут от роду - ползало, словно краб - на четырех руках - и уже пыталось себя проявить.