Люсидик вошла во дворец. Крики уже стихли, сменились еле слышными молитвами.

Ей не понадобилось много времени, чтобы понять, что сделал тот, кто прежде был Зарлзом Крайгером… Ее встретила смерть - картина неописуемой бойни: тела мужчин, женщин, детей, вырезанные из утробы младенцы.

Династия Перфетто рухнула той ночью. Никого из них не осталось. Крайгер убил всех.

В тронном зале - в луже крови, что плескалась у стен, Люсидик увидела отражение и подняла глаза.

Он стоял неподалеку. Новый Крайгер. Жнец. В нем почти ничего не осталось от человека, которого она знала. Руки Агониста превратили обычного убийцу в обитателя кошмаров, ужас Примордия – на долгие годы.

Он приблизился к Люсидик. Она думала, что, возможно, смотрит в глаза смерти – он убьет ее также безжалостно, как и остальных. Но нет. Убийца просто склонился к ней и прошептал на ухо:

-…ты не представляешь…

Оставив резню позади, он ушел в ночь, помедлив только, чтобы омыть лезвия в одном из дворцовых фонтанов.

Книга третья

Мститель

I

Зарлз Крайгер когда-то был человеком - убийцей на службе у Дуарфа Каскареллиана, наемником, способным на все, ради денег. Но некоторые задания стоили слишком дорого, и это было одно из них. Застигнутый на месте преступления дочерью сенатора, прекрасной Люсидик, Крайгер понял, что тоже являлся жертвой. Владыки мегаполиса – их общего дома, огромного, разлагающегося города-государства, Примордия – были великими грешниками. Пока они стояли у власти, жизнь сводилась к кровавому хаосу, в котором мужчины, вроде Крайгера, убивали, как бешеные псы, а женщины, вроде Люсидик, теряли своих возлюбленных.

Это нужно было остановить. Люсидик знала, как. Она убедила Крайгера предать себя в руки древней сущности, известной, как Агонист – инженера, что изменит его кошмарным образом.

Крайгер согласился, и через восемь дней и ночей, проведенных в пустыне, явился в Примордий, как Жнец: совершенное орудие убийства, которое – всего за несколько часов – оборвало жизнь императорской династии.

Прежде, чем вернуться в пески, он прошептал Люсидик три слова, волнующих и манящих:

-…ты не представляешь…

II

Они назвали ту ночь – ночь убийства императора и его семьи – Великим Мятежом. Во тьме случилось множество мелких восстаний - давних врагов уничтожали. Фавориты императора Перфетто, словно пиявки, присосавшиеся к ветшающему режиму – судьи, епископы, церковники, лидеры профсоюзов и гильдий – оказались беззащитны против людей, на которых они наживались

Даже короли преступного мира, имевшие личные армии, боялись народного гнева.

Возьмите, к примеру, Дуарфа Каскареллиана. Он не был дураком. Тот факт, что его наемник, Зарлз Крайгер, исчез в ночь Мятежа, навел его на мысль, что убийца замешан в почти сверхъестественной гибели императора. Действительно, один из шпионов Каскареллиана – стражник, что был во дворце в ночь бойни, видел, как монстр, которого все называли Жнецом, омывал оружие в одном из дворцовых фонтанов. Ему удалось незаметно покинуть дворец и рассказать, что полулегендарный Жнец несомненно и невыразимо походил на Зарлза Крайгера.

Возможно ли, гадал Каскареллиан, чтобы пропавший убийца и Жнец были одним существом? Какая жуткая перемена случилась с Крайгером? Что превратило его в неудержимого мстителя? Какую роль в этом сыграла Люсидик, которую видели рядом со Жнецом?

III

Каскареллиан не мог спать. В кошмарах Жнец разбивал его двери, словно врата дворца, потрошил телохранителей, вместо стражников, и, наконец, вставал в изножье кровати, как убийца у постели императора, чтобы разорвать его на части.

Каскареллиан счел, что лучшей защитой от неведомой опасности будет Люсидик и послал за дочерью сенатора трех своих сыновей, предупредив, чтобы они не злили пленницу. В глубине души, хотя он не признался бы в этом даже священнику, Каскареллиан немного ее боялся. Она заслуживала уважения – больше, чем другие женщины.

К несчастью, его мальчики были не так умны. Хотя он приказал им уважать пленницу, они решили испытать отцовское терпение. Люсидик унизили и избили. Несомненно, случилось бы худшее, не вернись старик Каскареллиан домой пораньше, помешав издевательствам.

Люсидик тотчас потребовала объяснений. Если Каскареллиан задумал убить ее, почему он медлит? Ее тошнит, заявила она. От него, от его сыновей, от жизни. Она видела слишком много крови.

- Ты ведь была во дворце, не так ли? В ночь Великого Мятежа?

- Да.

- Как ты связана с этим монстром, Жнецом?

- Это не твое дело, Каскареллиан.

- Я могу оставить тебя с сыновьями – на полчаса. Ты заговоришь.

- Мне на них плевать. И на тебя.

- Я не хочу тебя пугать. Ты под моей защитой, вот и все. Знаешь, что творится на улицах? Ад! Город трещит по швам!

- Думаешь, удерживая меня в плену, ты спасешься от того, что тебя ждет? – поинтересовалась Люсидик.

Суеверный страх исказил черты Каскареллиана:

- Что меня ждет? – спросил он: - Что ты знаешь о будущем?

- Ничего, - устало сказала Люсидик: - Я не пророчица. Понятия не имею, что с тобой станет, и если честно, мне плевать. Если завтра наступит судный день, не думаю, что ты попадешь в рай, но…- она пожала плечами: - Мне-то что? Я не буду смотреть на твои мучения.

Каскареллиан вспотел и побледнел от ее слов. Она не знала, как сильно терзает его, но все же получала удовольствие. Этот человек сделал ее сиротой, почему бы не насладиться его ужасом?

- Ты думаешь, я глупец? – спросил он.

- Раз так боишься? Да. Это мерзко.

- Я не хочу твоего презрения, - сказал Каскареллиан со странной искренностью: - У меня много врагов.

- Тогда не делай меня одним из них, - заметила Люсидик: - Отпусти. Дай мне увидеть небо!

- Я отвезу тебя, куда хочешь.

- Правда?

- Да. Куда пожелаешь.

- В пустыню. Подальше от города.

- Но зачем?

- Я же сказала. Хочу увидеть небо…

IV

На следующий день кортеж из трех машин проехал по объятым хаосом улицам Примордия – к западным воротам. В первом автомобиле сидели два лучших телохранителя Каскареллиана, которые не раз спасали его жизнь. В последнем – трое братьев, вслух рассуждавшим, как часто бывало в эти дни, не сошел ли с ума их отец.

Зачем он потакал капризам этой Люсидик? Неужели не понимал, что у нее были все причины плести интриги и ненавидеть его?

В среднем автомобиле – за рулем которого был Мариус, возивший Каскареллиана уже тридцать лет – сидел сам дон вместе с Люсидик.

- Довольна? – спросил он ее, когда они оказались за воротами и увидели небо.

- Чуть дальше, пожалуйста, - сказала она.

- Не думай, что сможешь одурачить меня, женщина. Возможно, ты умнее многих представительниц своего пола, но ты не сбежишь, если решила попробовать!

Некоторое время они ехали молча.

- Думаю, мы углубились в пустыню. Ты видела достаточно неба на сегодня!

- Можно мне выйти и немного пройтись?

- Пройтись? Теперь?

- Пожалуйста. В этом нет ничего плохого. Посмотри… вокруг лишь пустыня.

Каскареллиан обдумал ее просьбу и велел кортежу остановиться.

На горизонте клубилась песчаная буря, медленно подползая к дороге.

- Лучше поторопись, - заметил дон.

Люсидик наблюдала, как приближается стена песка. Посмотрела через плечо на выбиравшихся из автомобилей мужчин. Задержалась взглядом на братьях. Они грязно ей улыбались. Один облизал губы. Этот простой, непристойный жест стал последней соломинкой. Люсидик повернулась к ним спиной и двинулась навстречу песчаной буре.

Сзади летели предостережения и угрозы.

- Ни шагу дальше! – сказал один из братьев: - Или я тебя пристрелю!

Она обернулась к нему, раскинув руки.

- Стреляй!

И снова пошла вперед.

- Вернись, женщина! – вскричал дон: - Там нет ничего, кроме песка.