— И всё-таки, — молчать Варя не могла, просто не умела. Каждый раз, когда в помещении рядом с ней повисало молчание, она чувствовала себя неловко. — Мне кажется, нельзя доверять человеку, когда её отец вместо приветствия даёт в рожу.
Фил, поведя бровью, резонно заметил, что Варя не знает всей истории и что Арт мог сболтнуть что-нибудь не то. Варя разумно решила промолчать, что болтовня без разбору — прерогатива Фила.
— Ты ж многого о ней не знаешь, — с видом знатока произнёс Фил, спускаясь с горы и подпрыгивая на заплатках дороги.
— А ты будто знаешь.
— Знаю, — уголки его губ растянулись в коварной полу-ухмылке, которая тут же заставила Варю ёрзать на месте от нетерпения.
Но Фил, вопреки обыкновению, молчал. И лишь изредка бросал косые взгляды на Варю.
— Что? — выдохнула Варя. –Скажи…
— Её не Света зовут, а Аврора.
Варя фыркнула и закатила глаза.
— Я серьёзно, — Фил даже кивнул, чтобы уверить Варю в своих словах. — Её Аврора Шталь зовут. Отец постарался. Дань бабушке-немке воздал, так сказать. А она в четырнадцать имя на Свету выправила. По паспорту. И в школе просила, чтобы её Светой называли. Хорошее наследство от бати, а?
Варя фыркнула. Информация про Аврору-Свету была, конечно, интересной, но куда больше Варю сейчас забавляло возмущение Фила отцовским наследством. И Варя не удержалась, чтобы не напомнить Филу о неприятностях, которые его фамилия притягивает, как мощный магнит:
— Тебе ли обсуждать отцовское наследство?
Фил вскинул густые брови и почесал одну, явно размышляя над Вариными словами.
— Ну серьёзно. Сколько уже людей хотели тебя порвать, услышав твою фамилию? На моей памяти уже трое. А сколько их ещё есть?
— Да сколько ни есть — все мои! — Фил взъерошил волосы больной рукой.
— Серьёзно, Фил. — Поморщилась от его несерьёзности Варя, в голосе сама собой промелькнула тревога: — Я боюсь, что тебя кто-нибудь однажды реально порвёт.
Фил усмехнулся и заверил, что с ним ничего не случится, а потом слишком обрадованно свернул вслед за Артом на узкую дорожку.
— Ты не думал, чтобы сменить фамилию? Шаховский или Шаховцов. Но я бы убрала вообще «Шах»… Шиловский, а?
Фил болезненно поморщился, и Варя тепло усмехнулась. Хотела было продолжить, но Фил прервал её, сообщив, что приехали. Варя прилипла к картинам, медленно проплывавшим за окнами авто. Насколько она могла судить, Волчанец не сильно изменился с её последнего приезда сюда. Ну, где-то появилось больше домиков. Киоск обновили, старую обшарпанную остановку покрасили. «Но это временно», — подумала она. Асфальт по-прежнему не положили, и когда машина спустилась вниз, по направлению к базам отдыха, Варя закашлялась от столпа жёлтой пыли и поспешила закрыть окно.
Всё происходило так, как всегда.
Неладное Варя почуяла, когда Фил и Арт остановились у будки и вытащили кошельки. Как правило, там давали деньги лишь те, кто собираются отдыхать «дикарями», а цивилизованные люди, снимавшие домики, звонили хозяину для подтверждения. Варя нервно покусала губу. Через приоткрытое окно (так, чтобы не задохнуться и чтобы пыль не залетела) сквозь грохот волн до Вари долетели обрывки фраз: «две недели», «ближе к морю», «разрешение на костёр».
Когда Фил сел в машину, Варя не успела задать вопрос. Потому что вместо дороги к базам отдыха, они свернули в бежево-зелёную зону, усеянную редкими палатками. Едва они остановились и вышли из машины, Варя оглушительно хлопнула дверью и громко спросила:
— Вы хотите сказать, что мы будем отдыхать «дикарями»?
Артём и Фил, что-то вытаскивавшие из багажника белого джипа, синхронно повернули головы в её сторону и кивнули. Варя, скрестив руки на груди, покусала губу изнутри. Она уже предвкушала раздражённую от солёной воды и солнца кожу, попытки помыться вчетвером литром ледяной пресной воды за сорок рублей, песок везде — в волосах, одежде, под ногтями — и общественный туалет…
— Круто! — Света с улыбкой упала на раскладной стул, который вытащили Артём и Фил и подставила веснушчатое лицо и густые рыжие кудри морскому солёному ветру. — Всю жизнь у нас дача была! А я так давно мечтала в палатке отдохнуть.
Варя зло скрипнула зубами, подошла к машине, открыла багажник, с грохотом достала сумку и, натянуто улыбаясь, постаралась как можно позитивнее пропеть:
— А я-то как счастлива! Море, солнце, песок в волосах и под ногтями. Общественный туалет! Ммм… — нашла пацанов взглядом, улыбнулась, хлопнула ресницами и процедила сквозь зубы: — Романтика!
Выцепила взглядом бледно-бирюзовую деревянную будку без окон, достала из маленькой сумочки купальник и шлёпанцы. Обведя взглядом кучу синего брезента, палки и сложенные палатки, парней, склонившихся над этим и блаженно улыбавшуюся Светку, вздохнула и решительно прошествовала в туалет. Переодеваться.
Пришлось подсвечивать фонариком на телефоне, чтобы переодеться и не уронить что-нибудь в яму. Едва завязав на спине верх купальника, Варя пулей вылетела из туалета. Бросила телефон в чемодан. Подошла к Филу и с улыбкой попросила его завязать ей лямки на шее. Фил долго с улыбкой оглядывал её. Варя невольно окинула себя взглядом. Она очень любила этот сине-белый купальник с красными якорями, несмотря на то что мама сравнивала его расцветку с тюремной робой.
— И куда ты такая красивая намылилась? — промурчал Фил, касаясь носом её уха.
— На море. Ты ж меня на море привёз? — Варя улыбнулась, перехватила его руку и кончиками пальцев прошлась от сгиба локтя до подушечек его пальцев.
— А помогать нам?
Варя усмехнулась краем губ и отрицательно мотнула головой. Она отдыхать «дикарём» не соглашалась. Они всё сделали без её ведома, вот пусть и расхлёбывают. Светины брови на миг взметнулись вверх, но буквально в следующий момент она кинулась помогать парням ставить палатку. Варя поджала губы: «Интересно, у них хоть спальные мешки есть? Или будем жить чем бог пошлёт?»
Сбросив тапки рядом с деревянной оградой, Варя запустила ногу в холодный белый песок. Он приятно щекотал ступни, перекатывался под пальцами и охлаждал затёкшие за поездку ноги. Варя оглядела пляж. В море людей было совсем немного: в основном у самого берега плескались дети лет пяти в нарукавниках под присмотром строгих бабушек, взрослые тоже плавали, но реже. Зато вот пляж полнился людьми. Люди либо рыбачили (Варя увидела в паре сотне метров от себя резиновую лодку, складной стул и снасти), либо просто любовались морем, сидя на берегу или гуляя вдоль него. Варя подошла к мокрому песку и на секунду замерла. Неудержимая радость рвалась из неё наружу. Варя непроизвольно затаила дыхание, погружая ногу в вязкий мокрый песок, блестевший золотом на закате.
Прохладные волны с шумом разбились о берег и о Варины ноги, так что она вздрогнула от неожиданности и потёрла покрывшиеся мурашками руки. Ещё раз глянув через плечо на ярко-синий тент, который натягивали парни, Варя сделала пару шагов вперёд и замерла, привыкая к воде. Варя предпочитала подолгу стоять и привыкать к воде, а не кидаться в неё с разбега, чтобы через пять минут вылезать дрожащей и отплёвывающейся.
Ветер гнал волны всё сильнее и сильнее. Всё чаще и чаще белые барашки разбивались о ноги Вари. Потянувшись и затянув волосы в небрежный пучок на затылке, Варя шагнула в розовую от заката воду. Медленно-медленно она удалялась от берега, делая всё более решительные шаги по мягкому песку на дне. Когда вода достигла уровня груди, Варя легла на воду и позволила прохладным волнам обхватить её тело. Варя забыла о времени и о том, как оказалась здесь. Вся усталость, всё раздражение дня смыли сильные волны, пару раз накрывавшие её с головой. Варя тогда выныривала, отфыркиваясь и убирая мокрые пряди с лица. И, ворча, что придётся соль из волос вытряхать, кидалась обратно в воду.
Радость переполняла её. Хотелось улыбаться, хохотать и ловить каждым миллиметром тела тёплое золото заходящего солнца. И Варя ловила. Иногда стояла с закрытыми глазами и ощущала, как скатываются влажные капли по коже. А потом её накрывала мощная волна, едва не сбивавшая с ног. И всё повторялось сначала.
