Сейчас парень лежал на этой кровати, раскинув руки и ноги в разные стороны. Его лицо было расслабленное, и он имел совершенно непринужденный вид. Сквозь открытое окно в комнату залетал свежий ветер, колыхая занавески белого цвета. В комнате царила свежесть и легкость. Кстати, комната была оформлена в коричнево-синих тонах, которые странно, но довольно хорошо сочетались. По насыщенности они не уступали друг другу, но вместе выглядели очень даже гармонично. В комнате стоял большой комод с одеждой Максима, и сбоку к нему еще стоял большой шкаф. Также здесь находился массивный деревянный стол с креслом и небольшой диванчик, перед которым весела плазма. Просторная комната позволяла такое количество мебели.
— Извините, — в комнату вошла Оля. Она работает горничной в этом доме, и ей всего лишь девятнадцать. К сожалению, жизнь студентов слишком трудна, и кроме сессии они должны идти еще и на подработку, чтобы хотя бы есть. Черная юбка, белая кофта и белый фартук — типичная форма для горничной в этом доме. У нее была красивая фигура, и лицом она также удалась, но Оля имела парня, поэтому она никогда не кокетничала с Табаковым.
Любовь сильнее разврата…
— Что такое? — лениво поднял голову юноша и спросил, смотря на хладнокровную девушку, которая уверено стояла около двери, смотря в глаза Максиму. Ее руки красиво сложены вместе, и она готова ответить на его вопрос. Оля легко скользнула глазами по телу парня, не одобряя его внешний вид. Юноша лежал на кровати в одних боксерах.
— Ваш отец ждет Вас в столовой. Обед уже подан, и он хотел бы поговорить, — у нее была особенная манера говорить. Она разделяла каждое предложение, говорила четко и правильно. То, как эта девушка строила предложения, было действительно невероятным. Также парню нравилось в ней то, что она не поучала его, не читала морали, но иногда давала ценные советы.
— А самому прийти тяжело? Он, наверное, уже забыл, как выглядит комната его драгоценного сына, — на словосочетании «драгоценного сына» Максим сделал совершенно другой тон. В нем было очень много наигранности и злости. Его раздражало то, что папе верят в его «истинную отцовскую любовь».
— Максим, — спокойно начала девушка после того, как послушала всплеск эмоций этого парня. Она сохраняла здравый рассудок даже в стрессовых ситуациях, и парень представлял ее уже как начальником какой-то большой компании, — Вам стоит поговорить с ним. Если Вы не придете, то это будет уже трусостью. Вы же равный своему отцу? — Она сказала это легко и непринужденно, а у юноши рот открылся от удивления. Она никогда не пыталась подбодрить его или повысить ему самооценку. Ко всем его причудам она относилась с серьезностью и непроницаемым видом. Даже когда он в наглую подкатывал к ней, она не пыталась отойти от него. А в просто сдала фартук ему и сказала: «Вам стоит хотя бы попытаться уважать людей независимо от их статуса…». В тот момент он задумался над ее словами и попросил ее вернутся, клятвенно обещая не трогать ее. — И лучше бы Вам одеться… — это она бросила напоследок, выходя из комнаты с легкой улыбкой на губах.
В какой-то мере она ему напомнила Яну. Такая же спокойная и хладнокровная, но в тот же момент веселая и проста в общении.
Тот день, когда они поговорили, стал для него роковым. Максим стал меняться на глазах, хотя сам он не замечал столь больших перемен в себе. Изменилась немного его аура и взгляд. Теперь он не приносил с собой той тяжести и груза, а в глазах пылали искорки надежды и веры. Он теперь полон сил и готов делать что-то новое.
«— Поговори со своей мамой. Ты так или иначе должен узнать, почему она бросила тебя, ведь ты — ее дитя», — в голове всплыли отрывки их разговора. Ему было приятно осознавать, что она поддерживает его и готова помочь ему.
«— Она не посмеет отвергнуть тебя второй раз…», — а эта фраза придавала уверенность в своем поступке. Рыбакова дала ему надежду, и он так просто поверил ей, будучи совершенно недоверчивым человеком.
Максим наспех надел джинсы и белую майку. Сверху, чтобы не замерзнуть, он набросил кожанку и выбежал с комнаты, приводя в бегу волосы в порядок руками. Даже вот такое пятиминутное собрание не смогло испортить его. Он выглядел просто отлично. Синие джинсы с серой ноткой подчеркивали его накачанные ноги, немного облегая их, обычная белая футболка выглядела безумно сексуально на подкаченном теле, а кожанка придавала его образу жестокости, дерзости. Она была своеобразной изюминкой.
Словно молния, Табаков пробежался мимо столовой, чуть не сбивая на пути горничную, которая с писком отбежала в сторону, смотря на парня, как на сумасшедшего.
— Максим, — послышался удивленный голос отца, который быстро выбежал в прихожую, смотря на то, как его сын обувается и ищет нужные вещи по тумбочкам. Леонид Олегович был одет в строгий официальной костюм, только не было бабочки или галстука. Такие вещи этот мужчина не любил, ведь они создавали ему дискомфорт, поэтому, возвращаясь домой, он первым делом снимал этот элемент гардероба. А также, скрипя зубами, надевал его, — что происходит? — спросил мужчина, опираясь спиной на стену и складывая руки под грудью. Его вид говорил о серьезности и строгости, но юноше было на это плевать.
— Я должен отлучиться, — сквозь рваное дыхание ответил парень, пересматривая ключи на полках. Ему нужны были серебряные ключи с белым брелком в виде футбольного мяча. От спешки его дыхание сбилось, и говорил он быстро, но внятно, с короткими паузами. — Отец, пообедай без меня, — крикнул Максим, выбегая из дома.
— Ты куда? — этот вопрос заставил юношу остановится и обернуться лицом к Леониду Олеговичу, который с удивлением наблюдал за всей суматохой сына. На него смотрел не только папа, но и горничные с интересом смотрели это представление. Табаков посмотрел в глаза папе, осознавая, куда он бежит.
— К маме… — Крикнул юноша и отправился к мотоциклу. Он прямо почувствовал те взгляды, которые были устремлены в его спину. Отец просто опешил от ответа сына и сейчас с открытым ртом смотрел в спину Максима. Гордый и уверенный в своих словах. Некоторые горничные ахнули, прикрывая рты и раскрывая глаза от удивления. Все в этом доме знали о маме парня, но эту тему при владельцах дома никто не поднимал. А если кто и осмелился, то его обдавали ледяным взглядом и презрительной просьбой что-то сделать.
*
Тепло его любимого кафе с названием «Ласка» сильно контрастировало с холодом, идущим с улицы. За последние дни погода значительно испортилась, заставляя подтянуть шарф повыше. Легкий ветер стал более жестоким и холодным, а небо заполонили большие грозовые тучи. Но в этом кафе ничего не поменялось: все такая же непринужденная и легкая обстановка. Весь персонал, словно на подбор, передвигался по заведению с яркими улыбками и заботой о посетителях. Здесь не было той серой нуги и тумана, здесь не было хладнокровия и предательства. Люди улыбались друг другу, встречая новых посетителей, как долгожданных гостей.
Здесь все казалось ярче и красочней. «Ласка» казалось совершенно нереальным миром, которого просто не существует, и это всего лишь выдумка юноши.
— Здравствуйте, — к нему сразу подбежал молодой официант возрастом примерно как и Максим. Он был одет в типичную форму работника кафе, но украшала его светлая улыбка и теплота во взгляде. Хоть его глаза были холодного оттенка синего, они словно отдавали добротой и заботой о каждом человеке. Русые волосы делали из него мини-солнышко, а больше всего были заметны маленькие веснушки, хаотично расположенные по лицу парня. Как гласил маленький картонный квадратик на груди у него, то его зовут Мишей. — Вы хотите присесть или возьмете все с собой? — Миша легко отклонил голову в бок, приветливо разглядывая посетителя. В его глазах не было упрека или удивления внешнему виду. В его глазах была доброта. Он — совершенная противоположность Максима во всем: начиная с характера, заканчивая внешним видом. Они были словно лед и огонь.
— Здравствуйте, — поздоровался Табаков, оглядывая помещение, в которое вошел. Все чисто, но не стерильно. Здесь можно найти и несколько жвачек под столиками, но он верил, что они с этим борются, и об этом гласила аккуратная табличка: «Не создавайте неприятностей другим гостьям и не добавляйте, пожалуйста, работы персоналу! Большое спасибо!». Также, возможно, где-то на полу лежало несколько крупинок хлеба, но все это выглядело правильно. Вот так выглядит неидеальная идеальность. — Я хочу поговорить с владелицей этого заведения, — практически всегда, если слышишь такие слова от незнакомца — напрягаешься, но этот парень лишь улыбнулся уголком губ.
