– Рыбу на кухню отнесите, а сами в баню сходите, надо вам погреться получше, а то придется Семерым вас лечить, – проговорил Арпад, – и Альбатроса с собой прихватите, а то у него клюв на холоде отвалится.

Треску отдали на кухню, и отправились в баню, которая была уже растоплена служниками. Это тоже было сооружение из бревен, низкое, дым выходил из отверстия под крышей. Все разделись в предбаннике, и сели на скамейках, греясь. После выхода в море баня была очень к месту. Сидели долго, осмысленно, поливая раскаленные камни горячей водой. Казалось, холод уходил прямо из костей вместе с усталостью. Наконец, отроки ополоснулись, и сидели в предбаннике, попивая травяной горячий настой .

Учеба продолжалась дальше, наибольшее время уделяли бою на мечах, учили сражаться с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Бег в доспехах у отроков был через день, и постепенно костяные латы стали привычны северным воинам.

И скоро прошли три года, и настало время испытаний. В первый день стреляли из луков, лучшим оказался Улль, как и в бое на мечах.

Возницей, превзойдя других оказался Сирак, лучший лошадник, а колесничнм бойцом лучшими оказались сразу четверо -Улль, Арий, Гун и Кнут. В беге в доспехах победил Тал, хоть и Арпад заметил, как Улль нарочно упал. В простом беге победил Вур, и там тоже сложилась смешная ситуация-лемминг попал под ноги Уллю и Гуну.

После метали копье, Кнут метнул копье дальше всех, копье пролетело до самой ограды ристалища.

Отроки шли к горе в сопровождении Арпада и Катея.

– Сейчас будем искать песца, надо читать его след, и суметь найти тайную тропу зверя.

Отроки один за одним пытались прочесть путаный след, казалось, все получается, но даже день без ночи не помогал испытуемым, все было тщетно, урок не выполнил никто. Арпад долго смотрел на отроков , наклонял голову и неопределенно улыбался, потом ухмылка осветила его лицо, и он изрек:

–Тогда считается, что урок вы не выполнили, просто не смогли, и посвящение пройдете лишь у Семерых, в Лабиринт не войдете и не посетите Золотой Храм.

Улль посмотрел на мрачные лица друзей, которые в отчаянье сжимали кулаки, не зная, что делать.

– Может быть, я попробую, – тихо сказал Улль.

–Давай, еще раз, только помни– это самый последний раз , – добавил Катей.

Улль присел на корточки рассматривая следы животного, сделал шаг, другой, третий, шел по траве, между валунами подпрыгивая и опять приседая, он казался волком, идущим за долгожданной добычей. Улль просто стелился вдоль травы, казалось даже не касался ее , и видел след внутренним взором, и ничего не было ему помехой, он шел и шел, достигая нужного, перепрыгнул ручей, еще шаг, другой и третий, и вот! Он увидел на валуне в невысокой траве клетку с песцом, схватил ее и понес к Катею и Арпаду. Они смотрели на него, как он двигается с широко раскрытыми глазами, не понимая, кто перед ними– человек, или оборотень, пришедший к людям с Ледяной тропы.

– Смотрите, Арпад, Катей, я нашел!– и он потянул им клетку с животным, -мы выиграли. Мы выполнили все уроки, атаман.

–Остался последний урок, Лабиринт. Пойдемте туда,– ответил их наставник.

–Ты молодец,Улль, – кричали ему друзья, – мы прошли!

Арпад тихо шептал на ухо Катею: " Это и есть цель испытаний и учения, что бы они чувствовали все вместе, что это МЫ прошли, а не Я прошел." Катей незаметно кивнул атаману, посветлев лицом.

А дальше, после прохождения Уллем Лабиринта, произошло горькое. Улль совсем сошел с ума, разговаривал со всеми лишь в повелительном тоне, не узнавал никого, а когда пытались на него напасть в целях вразумления Катей и Пал, подготовленные бойцы, парень раскидал обоих. Пытались подойти к нему четверо, он смог вывести из строя и четверых. Улля, как медведя , заманил в засаду Гун, ребята накинули на него рыбацкую сеть , руки его попали в ячеи сетки, и левая нога тоже, и они выдернули землю из под озверевшего богатыря, и он ткнуся лицом в землю, изваляв свои кудри в грязи, он ревел, напрягая свои руки и ноги, но и подоспевшие дружинники уже стянули веревки и кожаные ремни, так что стянули их к туловищу парня.

–Что с тобой, парень,– хлопал по щекам сумасшедшего подошедший Арпад,-опомнись, друг наш, надежда наша, – повторял воевода, присев рядом с поверженным,– что же с тобой нам делать.

–Про сестру, ведьму, забыли мы, наставник. Ей весть пошлем, если она не поможет, и не знаю что делать, пусть Семеро решают тогда.

–Гун, неси бересту и писало, Кнут, Тал, Арий и Сирак поплывут за Элисией, подарки, несите все что есть у нас, мамонтов зуб, нефритовые чаши, все для Прях и для Мары. И ты Гун езжай, ты же друг его, и ты самый из нас говорливый. Но– будь осторожен, и Мары берегись, и если россказни про Эллу правда хотя бы наполовину, то больше помалкивай и на жалость дави, брат ведь заболел ее . Но кто знает, что с ней Пряхи сделали,– и Арпад схватился руками за голову, – я поплыву что отроков посылать,– и он вскочил с камня , но Катей и Тал его удержали.

–Атаман,– нельзя, ты обет дал, Остров не покидать без приказа Семерых.

Напор наставника ослаб, и он не рвался больше из рук своих дружинников, только переводил дыхание, и все смотрел и смотрел неотрывно на Улля, и поправил пояс с кинжалом, после заложил за ремень большие пальцы ладоней.

–Ладно, Гун, -вздохнул он снова, хотя этот вздох был больше похож на выдох кита,– ты справишься. Давай сюда бересту.

Арпад стал писать:

"Маре от Арпада поклон и привет.

Прошу прислать Эллу к нам на Буян остров,

С Уллем плохо, он сам не свой, одержим стал,

не узнает никого. На нее одна надежда, что его

вылечит"

– Вот, бери послание, – и он взял перстень, обмазал сажей, и поставил печать внизу надписи. Гун взял это послание, положил письмо в кожаную суму на боку, и отряд пошел за лодкой, стоявшей на берегу у пристани. Когда ватага пришла к берегу, Арпад подошел к отрокам, и обнял каждого на дорогу.

– На вас одна надежда,– и он слабо улыбнулся, – Илиос свидетель, такого здесь никогда не было. Не вздумайте утонуть по дороге, мы вас ждем с Девой Острова здесь. Возьмите пару острог на всякий случай, – и Пал положил в лодью два длинных копья. Тем временем юноши вытащили лодью на рейд.

–Ждите нас через четыре дня!– крикнул Гун, прыгая в лодку к друзьм.

–Давайте вперед,– и встал за рулевое весло .

Весла ударили в такт, вспарывая водную гладь Студеного моря. Стояло безветрие, как будто такую погоду наколдовали, и гребцы без устали быстро работали веслами, и уже показалась гора и вечные туманы Алатырь-острова. Качка была небольшая, и Гун заметил,что Сирак устал, заменил его на банке, и стал грести в паре с Талом. Оставалось уже недолго,показалась линия пибря,и неторопливые волны разбивались о прибрежные камни, вздымая кучи брызг. Вот еще и еще гребок, и лодка прошла по гальке,и отроки выскочили из лодьи, оказавшись по колени в воде ,но кожаные штаны не давали проникнуть воде и намочить разгоряченные тела,но холод моря они ощутили сразу, и подхватив лодку за края бортов. Ноги отроков в сапогах скользили по камням под водой, воспитанники шумно дышали, и на крик : "И – раз!" рывком вытащили ее на берег, и пронесли ее на весу еще с десяток шагов, дабы волны не повредили суденышко.

–Что дальше, Гун, – спросил , как у старшего, Сирак,– остров запретный, мужчинам идти нельзя к их обители. Побывать на Алатыре? Никто и не поверит.

–Ну, гору отсюда видно, сейчас две остроги свяжем, а к ним мою куртку привяжем, тогда заметят.

–Неплохо, – похвалил Арий,– вот возьми ремень у меня запасной, – и протянул его товарищу .

Гун наклонился к лодке, достал копья, положил их на камни, выровнял, друзья поддерживали буевища, пока он их связывал ремнем, продев ремень в пряжку и затянул, а потом крепко обмотал копья, и получил пятиметровую рею, и привязял веревкой свою куртку, а рукава своей куртки тоже, и водрузил свое импровизированное знамя над собой, рядом встал Арий, поддерживая флаг слева, Тал встал с другой стороны, и не поверил глазам, ветер выгнул мех так, что из рукавов , мехового воротника и широкой полы одеяния Гуна получилось ЗНАМЯ ГРИФОНА.