— Вы говорили, — начала я, отодвигая от себя пустую тарелку, — что знаете о проблеме моей сестры и, более того, можете предложить помощь. Какого рода?

Он будто пришёл в себя. Мужчина усмехнулся и свёл кончики пальцев вместе, смотря на меня. Глаза его снова легко подсвечивались синим. Господи, канон, ну за что мне такие дыры в тебе?

— Знания, — прошептал он и радужка его глаза сузилась, становясь похожей на змеиную. Я сглотнула.

— Какого рода?

— Я знаю, как с этим справиться. С ограничением, — уточнил он, отворачиваясь. Наваждение пропало и я потрясённо покачала головой.

— Том, перестаньте кружить мне голову. Не выйдет, — я, потерянно моргая, приложила к переносице два пальца и зажмурилась. Вроде помогло.

Он рассмеялся и всё-таки улыбнулся, совсем не так, как раньше, а по-человечески, будто не боясь показывать своих эмоций.

— Я не могу любить, это факт, — начал он, всё ещё обворожительно улыбаясь. — И ты ещё ребёнок, но ты, Нарцисса, уникальная, просто нереальная. Я уверен, что смог бы полюбить тебя. Не твоё тело, но душу, даже самую поломанную и рваную.

— Хотите сломать меня?

Его улыбка застыла, будто приклеенная. В его зрачках я увидела отражение своих полыхнувших ярко-синим глаз.

— Нельзя сломать то, что уже сломано, Том.

— Сломано, — он рассмеялся, будто придя в себя. — Кто же мог тебя сломать, маленькая?

— Она.

Мужчина застыл и улыбка медленно увяла; в глазах появилось недоверие и беспокойство.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я улыбнулась и взяла в похолодевшие руки меню. Он молчал, пока я заказывала ещё две чашки так понравившегося мне чая. Всё так же молча положил деньги и подождал, пока я возьму в руки одну из кружек и отопью глоток.

— Тебе когда-нибудь приходилось жить две жизни? А мне да. И, поверь мне, пока я лежала трое суток без памяти здесь, я успела прожить тридцать лет в другом мире, в теле обычной женщины. Не хочу говорить, что я перенесла там, но после случившегося я ещё год приходила в себя, боясь спать по ночам. Я не хотела себе этого признавать, не хотела об этом думать, но факт остаётся фактом: это меня сломало, раздробило. Я пережила такое, что тебе и не снилось, Том. Я всего лишь в теле тринадцатилетней девочки, в своём теле, но моя душа побывала в междумирье, в другом мире и в самом Чистилище. И, знаешь что? Там страшно.

Томас потрясённо молчал. Молчала и я, чувствуя себя опустошённой от этой полуправды. И чем больше я думала о сказанном, тем больше я понимала, что сказала чистую, практически дистиллированную истину. То, чем была я в прошлой жизни, сломалось окончательно. Я стала совершенно другим человеком.

Ну, знаете, как это бывает. Однажды ты выкидываешь любимую красную помаду, больше не переслушиваешь любимую песню тысячи раз на дню, не носишь любимый свитер и не плачешь над, как тебе раньше казалось, восхитительным фильмом. Но вскоре ты покупаешь нежно-розовую помаду заместо старой, стрижёшь свои длинные волосы, находится новая книга, песня и фильм, что вгоняют тебя в дрожь, меняются даже люди, что окружают тебя. И ты, оглядываясь назад, вдруг понимаешь, что ты сейчас совершенно другой человек.

Но если у многих это происходит неизбежно и постепенно, то я поменялась резко.

Я буквально слышала хруст собственной души.

— Маленькая…

Шёпот мужчины, смотревшего на меня со странной смесью сочувствия, нежности и больной горечи, отвлёк меня от самокопания.

— Я не знал…

— Да вы и не могли знать, — я улыбнулась, окончательно приходя в себя, и заправила за ухо выбившуюся из косы прядь. — Видите, я тут, перед вами, из плоти и крови, совершенно живая. Просто слово «поломанная» несёт для меня более глубокий смысл, чем для всех.

Мужчина кивнул и снова задумался, давая мне время отдышаться и прийти в себя.

— Сначала я подумал, что ты преувеличиваешь. Теперь мне кажется, будто ты преуменьшаешь свои проблемы, — он тихо рассмеялся и лукаво посмотрел на меня, отсалютовав чашкой. — Знаешь, что я сказал своим людям? Что иду на переговоры, от которых зависит жизнь нашего дела. Я не лгал.

— Хотите меня? Я имею в виду, в качестве союзника, естественно.

— Лисица… Да, хочу, чёрт возьми! Но ведь это выгодно, согласись?

— Люди не могут принадлежать людям, — я покачала головой и рассмеялась, наблюдая за ошарашенным выражением лица собеседника.

— Ты невозможная, — мужчина, пришедший в себя, расхохотался.

— Какая есть, — я улыбнулась и вновь скрестила руки на груди, улыбаясь. — Многим я нравлюсь.

— А я не говорил, что ты мне не нравишься. Напротив, ты мне уже симпатична.

— Сочту за комплимент, — я склонила голову, пряча улыбку.

Помолчав с минуту, мужчина всё-таки не выдержал.

— Ну так что, Нарцисса? Вы согласны стать моим союзником?

— Я слизеринка, — осторожно начала я, смотря в глаза сидящего напротив меня мужчины. — А значит, я всегда ищу выгоду для себя, своей семьи и дорогих мне людей. Помогите сестре и я готова стать вашей союзницей.

Томас молчал, качая головой, я же напряжённо ждала. Посверлив некоторое время меня взглядом, он выдохнул и снова свёл кончики пальцев вместе.

— Что ж, почему бы и нет. Я готов помочь Оракулу ради тебя, Нарцисса.

Я улыбнулась и повторила его позу.

— Так что же нужно сделать?

Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла, увеличивая между нами расстояние.

— Есть два варианта развития событий. Во-первых, девушка может отказаться от своего Дара, но это влечёт за собой практически полное магическое истощение и, возможно, смерть. Второй вариант менее затратный, но более сложный. Вы же знаете, что её сведёт с ума не замужество, а физическая близость с мужчиной, к которому она неравнодушна? Не знаете? Ну, теперь проинформированы. Так вот, можно получить благословление Магии на брак. Так и дети будут магически сильными, и влюблённые будут счастливы. Но, есть один нюанс — такой брак нерасторжим.

Я сидела, задержав дыхание. О господи.

— Вы, — голос хрипел, — вы можете провести ритуал для получения благословления?

— Могу, — мужчина согласно кивнул и улыбнулся. — Но мне нужны гарантии.

— Метку ставить пока что не дам, — я усмехнулась и снова скрестила руки на груди.

— Твоё «пока что» меня обнадёживает, — Том рассмеялся и покачал головой. — Но мне достаточно лишь вашего обещания. Твоим словам, Нарцисса, я верю.

— Обещаю, что буду вашим другом и союзником, — я протянула руку и мужчина осторожно пожал мои тонкие пальцы. Рукопожатие скрепилось синим светом.

— Клятва? — ошарашенно пробормотал Реддл.

— Скорее договор о совместном сотрудничестве. Мы ведь теперь друзья, Томас?

— Бесспорно, — мужчина поднялся из-за стола и кивнул в сторону окна. — У тебя есть немного времени? Может, хочешь погулять?

Я улыбнулась и посмотрела на часы, висящие на одной из стен чайной.

— У меня есть ещё около часа, мистер Реддл. Предлагаю посетить книжный.

— Флориш и Блоттс?

— Ну что вы, — я хищно улыбнулась и встала, оправляя юбку и застёгивая серебрянные застёжки на мантии. — Мне ли вам говорить, что в Лютном есть намного более интересные лавки?

***

Домой летела будто на крыльях. Неужели действительно можно сделать Беллу счастливой? Сказать по правде, это был единственный человек из семьи, за которого я переживала действительно сильно и кого откровенно любила. С ней я чувствовала себя в безопасности. С ней я чувствовала себя дома.

Ворвавшись в свою комнату, я скинула с себя зимнюю мантию и вызвала Динки.

— Принеси сюда поднос с чаем и пирожными… и позови Беллу, скажи, что это вопрос жизни и смерти.

Домовушка понятливо кивнула и исчезла. Леди Кассиопея, внимательно прислушивающаяся к разговору, раздосадованно вздохнула.

— Как я поняла, мне нужно уйти? — спросила она, поджав и без того тонкие губы. Я лишь покачала головой.

— Не обязательно. Только не вмешивайтесь, пожалуйста, и, как только она уйдёт, я объясню вам всё.