— Голосовать, — раздражённо заявила Друэлла. — Никто ведь не хочет умирать, правда? Кто за то, чтобы поддержать в войне сторону полукровки?

Проходили секунды, но ни одна рука не поднималась. Все медленно осознавали, во что это может вылиться.

— Кто за то, чтобы поддержать Альбуса Дамблдора и этот его Орден драной птицы? — так же раздражённо спросила Друэлла.

— Но ведь это необязательно, — резко сказала я, снова привлекая к себе внимание. — Самым верным решением сейчас будет сохранять нейтралитет. Тянуть время. Войну затевали не мы, так что не нам и расхлёбывать. Дамблдор ведь тоже не так уж и чист на руку, как кажется.

— Она права, — сухо заметила тётя Мел. — Я голосую за нейтралитет.

— Я тоже, — Альфард улыбнулся и тоже поднял руку. — В этой войне побудем нейтральной стороной.

Несколько рук так же поднялись, сначала неуверенно, потом более твёрдо.

— Голосование завершено. Вариант с поддержанием нейтралитета принят без оппозиции, — Орион улыбнулся и, усевшись на своё место, улыбнулся. — Предлагаю пока никому не покидать Блэк кастл. Здесь куда безопаснее, чем в любом другом месте.

— Что делать с детьми? Они ещё числятся в школе, некоторые только должны пойти, — задумчиво поинтересовалась тётя Ви, обнимая одной рукой старшего сына, сидящего рядом с ней.

— Пусть идут, — махнул рукой Лукориус. — Хуже не будет.

***

Я сидела в своей комнате Блэк кастла и черкала карандашом в блокноте. Итак, скоро наступит 1971 год. Это приблизительная дата начала Первой магической войны. Мне будет шестнадцать и я только-только закончу Хогвартс. Если верить словам Беллы, тогда и будет первое сражение, в котором я буду участвовать. С содроганием я представляла ужасы грядущей войны.

Леди Кассиопея, хмуро глядящая на меня с портрета, наконец, не выдержала:

— Детка, почему ты так беспокоишься? Неужели ты думаешь, что здесь с тобой может что-то случится?

Я мягко улыбнулась и покачала головой, откладывая тетрадь и смотря на женщину.

— Я боюсь не за себя. Честно сказать, я прекрасно понимаю, что буду во всём этом участвовать. Можно сказать, считаю себя почти единственным человеком, которому по силам справиться с Томом. Но я переживаю за тех, кто рванёт со мной. И я не знаю, как их уберечь… у меня это плохо получается, — я закусила губу, вспоминая случай с Люциусом. Леди Кассиопее я рассказала всё, справедливо полагая, что хуже не будет.

Женщина покачала головой и наконец, впервые за несколько дней, улыбнулась.

— Ты сильная, сильнее многих здесь собравшихся. И ты это знаешь. Не недооценивай себя и других, Нарцисса. Если кто-то и пойдёт с тобой, то это только их выбор. Просто знай, что рядом с тобой есть люди, которые готовы жить и умереть ради тебя.

Я знала. И это как раз-таки пугало.

***

Лето выдалось дождливым, пасмурным и скучным. Все ощущали надвигающуюся угрозу, но все делали вид, что всё отлично. В замке теперь сновали волшебники. Блэков было действительно много. Дорея Поттер также переехала в семейное поместье, взяв с собой семью. Мои слова о кончине её единственного сына глубоко затронули душу женщины. На меня она какое-то время смотрела, как на восьмое чудо света. Побаивалась даже. А потом, вроде как подумав, что я всё-таки ещё ребёнок, начала проводить со мной больше времени. Обнимала меня, учила вышивать, проводила много своего свободного времени вместе со мной за книгами.

Сириус и Джеймс подружились. Теперь они были практически неразлучны. Я подумывала о возможных вариантах развития событий. Ну, знаете, тихое устранение пока что неопасного Питера и замена его на Северуса в дружной компании Мародёров.

На Косую аллею я отправилась вместе с Дженни. Мы купили новую школьную форму, зашли за учебниками и кое-какими книгами, потом посидели в кафе-мороженном Фортескью. Люди ходили по улицам радостные, предвкушая начало нового учебного года. Кое-где говорили о квиддиче, о новых исследованиях в области магии, о политике, журили министерство.

— Знаешь, в последнее время папа очень обеспокоен, — задумчиво пробормотала Дженни, помешивая ложечкой свою порцию лимонного мороженного. — Всё говорит о том, что Министр не может защитить нас от действительно опасных вещей. Конечно, мне этого не говорят… но он говорил по камину с друзьями, да и с мамой кое-что обсуждал.

— Тебе страшно? — резонно заметила я, отправляя в рот ещё одну ложку прохладного лакомства. — Что ж, мне тоже.

Мы немного помолчали и я, пожав плечами, продолжила:

— Может показаться, что мне плевать, но ты бы знала, что у нас творится. Все в Блэк кастле, родичи постоянно обновляют защиту, из хранилищ достали почти все хоть мало-мальски нужные артефакты. Все на ушах, нас даже не хотели пускать в школу.

— Ну, Хогвартс — самое безопасное место в Англии, да? — иронично заметила Джейн, вспоминая то, что происходило на нашем факультете.

— Если там нет Поттеров, — пробубнила я, глядя в окно. Поймав недоумённый взгляд девушки, я усмехнулась уголками губ и покачала головой. — Нет, ничего… кажется, нам пора домой?

— Кажется, — она пожала плечами и грустно улыбнулась. — Уже так хочется в Хогвартс. Дома неспокойно.

Я могла лишь согласиться.

***

И вот снова красный паровоз вёз меня навстречу новому году обучения. В купе обстановка наконец немного разрядилась. Как только я увидела сидящего на диванчике Тони, что-то объясняющего Джейн, как только заметила на месте напротив Люциуса, листающего свой альбом, у меня будто отлегло от сердца. Я тихо зашла, неся свой чемодан, и остановилась на пороге, улыбаясь. За окном шёл дождь, барабаня своими тяжёлыми каплями по окну.

— Привет, — едва слышно сказала я, улыбаясь. С ним я не виделась за лето ни разу.

Малфой поднял на меня глаза и крепче сжал пальцами альбом. Поднялся, отложил бумагу, подошёл ко мне и молча прижал к себе, обнимая.

— Ты где была?.. Совы не долетали, поместье пустое…

Я тихо рассмеялась, вдыхая знакомый запах полыни и книжных страниц.

— У Блэков переполох, — шепнула я как можно тише. — Мы все в Блэк кастле.

Парень, до этого медленно перебирающий мои волосы, замер.

— Война грядёт, — горько прошептал он.

— Да.

Мы так и стояли, обнявшись, пока до нас не долетел тихий девичий смех.

— Давайте не при нас, ребят? — Дженни, положив голову Антонину на плечо, улыбалась. Я с радостью отметила искренний смех Долохова, последовавший за её фразой.

— Мы постараемся, — проворчал Люциус, отпуская меня. Поставив чемодан на полку, я уселась на место у окна и, поджав под себя ноги, прижалась щекой к стеклу.

Блондин уселся рядом, снова раскрывая свой альбом.

— Не переживай, — вдруг прошептал он, беря меня за руку и смотря в глаза. — Всё будет хорошо.

Как бы я хотела ему верить.

***

Новый преподаватель по ЗОТИ мне нравился. Точнее, преподавательница. Она была низкой, худой, можно сказать миниатюрной. Синие-синие глаза, бледная кожа, тонкие аристократические руки… и абсолютно седые волосы. Женщине недавно исполнилось тридцать, но она едва выглядела на двадцать. Холодная, язвительная, но удивительно хорошая преподавательница, она приковывала к себе взгляды. Но было то, на что невозможно было не смотреть, говоря с ней. Три рваных шрама пересекали её лицо. Она, улыбаясь, говорила с нами об оборотнях, осторожно поглаживая тонкие белые полоски.

— Запомните, — она задумчиво закусила губу и посмотрела в окно. — Оборотень, это, в первую очередь, нечисть. Уже потом человек. Он не помнит, что обнимал вас с утра, что клялся в любви, что целовал и стоял на одном колене. Им движут лишь инстинкты.

На жалость она реагировала оригинально. Сочувственные взгляды и шёпот она просто игнорировала. Если у меня и был любимый преподаватель, то это она. Её предплечья и часть запястий всегда были обмотаны бинтами. Но метки там не было. Она скрывала бесчисленное количество шрамов.

Я часто оставалась у неё на факультативы. Мы отрабатывали связки заклинаний, я помогала сортировать книги, потом мы пили чай. Адель поражала. Она знала несколько языков, почти не спала, постоянно что-то учила, старалась привлечь к этому и меня.