Дни шли за днями, недели — за неделями. Прошли дни рождения сестёр, Хеллоуин и осенние каникулы, приближалось Рождество. Его я собиралась проводить в Хогвартсе вместе с Тони и Дженни. Люциус разругался с отцом, но отвоевал себе право провести зимние каникулы в Хогвартсе. Сёстры лишь качали головами; обе они ехали домой, обе меня «не понимали».

В последнее время мы начали чаще ругаться, ссориться буквально по пустякам. Я начала постоянно чувствовать себя не на своём месте. Родственники восхищались мной, учителя хвалили, друзья любили, родители так вообще боготворили, а Меда и Белла как будто начали меня ненавидеть.

Прошёл Турнир Салазара. Я снова взяла награду, теперь носила две подвески, со мной начали здороваться старшие. Теперь я никогда не была одна, в гостиной рядом со мной всегда образовывалась группа людей разного пола и возраста. Относилась я к этому спокойно, точнее, старалась… Люциус тоже получил запонки, а вот Тони не сумел – ездил в это время домой, к отцу. Статного когда-то мужчину разбил паралич. Колдомедики разводили руками, я предложила показать его маггловскому врачу. Предложение приняли, осуществили, но безрезультатно. Аркадий медленно угасал.

В середине декабря стало известно, что Меда помолвлена с тем самым учителем танцев, мать которого в девичестве была Шаффик. Вот уж не знаю, кто надоумил родителей заключить такой союз, но выглядело это всё крайне подозрительно. Белла хотела замуж, ей отказали. Повздорила с родителями на каникулах, мать влепила ей пощёчину и отправила в спальню. Всё это я узнала от Меды, разом подобревшей. К словам сестры (впрочем, как и к самой Анди) относилась с подозрением, эти перемены настроения меня настораживали. В последнее время она мало стала общаться с Беллой и, вроде как, стала более-менее нормальной. Решила заняться этим феноменом более детально. И не напрасно. Вычитала, что в период становления Дара Оракул может быть опасен для тех, с кем близко и часто контактирует. Сущность Оракула подавляла магическое ядро обычных магов. На меня это, в силу особых обстоятельств, не действовало. А ведь родители тоже попадали под влияние Беллы, только менее сильно. Скорее всего, дело в том, что у них это самое магическое ядро уже оформилось. Но точно знать я не могла.

Итак, что я имела? Второй курс Хогвартса, отличную успеваемость, двух друзей, на которых я могла положиться, двух сестёр, одна из которых порой становилась невменяемой, безвольную зачастую мать и отца, никак пока особо не выделяющегося. Мило.

Рождество встречали шумно. Утром я проснулась в своей спальне одна, приятно для разнообразия. Первым, на что упал мой взгляд, оказалась гора подарков у кровати. Ребёнок во мне торжествовал, пятидесятилетняя женщина пребывала в добрейшем расположении духа. В общем, это был тот редкий момент, когда две стороны моей сущности соглашались друг с другом.

Подарки я разбирала с удовольствием. Родители прислали платье — от мамы — и стопку каких-то редких книг по травологии — от папы. Белла и Меда подарили мне бижутерию — браслет и медальон. Дядя Альфард отправил мне фигурку дракона из малахита, тётушка Мел – веер из Китая. От Поттеров я получила красивую расчёску и зеркальце с ручкой, в кованой окантовке; на обратной стороне обеих вещиц были нарциссы. Дженни прислала подушку для Лютика, но не с Нарциссами, а с примулой; когда-то я говорила девочке, что мне нравятся эти цветы… надо же, запомнила. Антонин не заморачивался, подарил книгу по боёвке. Переплёт, правда, был очень красивый, так что я осталась довольна. От Люциуса я получила маленький букетик лаванды и… тиару. Нет, серьёзно, тиару из снежинок. С подписью «Моей снежной принцессе». Сердечко, честно говоря, ёкнуло. Вот же, припомнил-таки случай с лавандой. Это заставило меня улыбнуться. От дальних родственников из Франции я получила фарфоровую куклу, почти что с настоящего ребёнка ростом. Вальбурга и Орион раскошелились, подарили набор инкрустированных камнями гребней для волос и кобуру для волшебной палочки. И это не считая сладостей, полученных от родственников и многочисленных знакомых с других факультетов.

Разумеется, подарки от меня вышеперечисленным лицам так же поступили. Помнится, я потратила на их выбор несколько часов. Дженни получила от меня красивые заколки с лавандой для волос, их там штук десять в наборе было, кажется. Люциус получил рамку, украшенную какими-то камнями, с нашей общей фотографией. Тони я отправила книгу по боевой магии восточных народов, думаю, ему понравится. Родственникам я отсылала самодельные салфетки, пледы и что-то подобное. Обязательно вписывала герб Блэков, уж больно он мне нравился. Естественно, друзьям и знакомым я послала сладости, куда же без этого.

Настроение было потрясающим. Я потискала кота, заправила постель, умылась и даже успела поплескаться в душе. Было ощущение праздника, настоящий детский восторг. Хотелось выглядеть лёгкой, воздушной, такой же, какой я себя чувствовала. Достала белое пышное платье до колен, капроновые колготки и белые балетки. Завила с помощью вызванной из дома домовушки крупные локоны, надела на голову подаренную тиару и скорчила рожицу в зеркало. Настроение было хулиганским. Отлично, сегодня особенный день. Наношу добро и причиняю радость, короче.

В гостиную вошла вприпрыжку. Тут же налетела обнимать Люци. Мальчик смеялся, обнимал меня в ответ и кружил по комнате. Примерно так Антонин нас и застал. Его я обнимать не стала, времени оставалось мало. Потащила обоих завтракать. В Большом зале нас ждала огромная ёлка, пушистая и сверкающая. Столы между факультетами были сдвинуты между собой, что радовало. Поздоровавшись с мальчиками и девочками с других факультетов, я опустилась на лавочку между своими мальчиками. Мы шутили, смеялись, Тони едва не подавился курицей.

После завтрака мы ломанулись гулять. Играли в снежки, прятки, потом катались на коньках по озеру. Было весело, действительно весело. После прогулок, замёрзшие, но довольные, мы вернулись в гостиную. Расположившись у камина, пили горячий чай, читали вслух, болтали и просто молчали. После обеда совершили набег на библиотеку, полазили по подземельям, зашли в Клуб Салазара… В спальню я завалилась довольная, но уставшая. И, если это было не лучшее Рождество в моей жизни, то уж точно одно из самых счастливых.

***

День Святого Валентина я показательно не праздновала. И слушать сопливые вздохи Дженни по парням мне тоже не особо импонировало. Вообще, один из самых ужасных дней в году. С девочками не ходи — одинокая и гордая, с парнями не ходи — доступная, одной тоже не ходи — недотрога. Примерно так парни и девушки сплетничали про других девушек. Аж бесило.

Поэтому весь день провела в своей комнате, зарывшись в книги. Дженни убежала гулять, так что мне никто не мешал. Что-то мне подсказывает, что Лютику тоже не особо нравится этот праздник. Вообще, как я уже говорила ранее, маги книззлов определённо недооценивают. Эти волшебные существа понимали хозяина, фамильяром которого становились, даже не с полуслова, а с полужеста, полукивка головы. И это завораживало, ведь обычные коты, хоть и отличались грацией, харизмой и внешним лоском, но теряли свой непередаваемый шарм по сравнению со своими волшебными сородичами.

Отношения с сёстрами наладились. Теперь мы снова подолгу гуляли с Беллой, часто болтали о том, о сём. Мягко намекнула ей о сущности Оракула, подстроила всё так, чтобы она сама нашла нужную книгу, заинтересовалась, прочитала, а потом уже рассказала мне.

Вместе занялись изучением её возможностей и состояния. Девушка рассказала, что очень часто ей снятся вещие сны. А ещё она видит своеобразные печати на людях. Например, на мне лежала печать смерти. Не такая, как на умирающих, скорее я несла саму смерть. Толкование мне не понравилось, но Белла сказала, что ничего опасного в таком «клейме» нет. Скорее, это добавляло специфичность магии, но не более. На Меде тоже было что-то навешано, скорее всего какой-то родовой дар полиглота или что-то в этом роде. Девушке легко давались языки, это я заметила ещё давно.