Утром следующего дня, позавтракав, мы аппарировали в Лондон.
Мы прибыли всё ещё ранним утром на железнодорожный вокзал Панкрас, который находится чуть ли не в самом центре Лондона. Именно с этого вокзала мы сели на поезд Лондон-Дувр, путешествие на котором заняло всего лишь три часа. Выглядели мы со стороны как респектабельная английская семья, решившая провести летний отдых заграницей. Ни мама, ни отец в глаза не бросались, так что ни один маггл не мог даже подумать, что мы чем-то отличаемся от них. Нана лишь демонстрировала прекрасные манеры и лёгкий акцент, чем вызывала только умиление, Игорь же предпочитал отмалчиваться.
Первое впечатление о вокзале Дувра… хотелось просто промолчать. Он напоминал скорее какое-то заброшенное складское помещение, хотя внутри всё оказалось вполне себе цивильно. Удивляться подобному было накладно: поезд задержался на пятнадцать минут, так что мы уже немного опаздывали на паром.
После паспортного контроля и улыбчивой просьбы следовать за провожатым, мы сели на автобус, который провёз нас через территорию порта, прямо к посадке. В принципе, придумано достаточно неплохо: так достаточно большая группа пассажиров не потерялась, а у работников в два раза меньше проблем с организацией.
Уже на самом судне мы наконец уселись за столики. Мама пошла узнавать насчёт еды, всё-таки мы достаточно проголодались за то время, пока добирались сюда, а отец разговорился с каким-то пожилым мужчиной, кажется, доктором…
Я же крутила головой по сторонам. Пейзажи завораживали: вода была чистой, пускай и не очень-то прозрачной, от неё веяло прохладой и слегка солоноватым запахом, скорее всего исходившим с пристани. Знаменитые Дуврские скалы, один из символов Великобритании, были оценены, так скажем, по достоинству — их тут же захотелось зарисовать. Почему-то в голову пришла мысль о том, как красивы эти места во время заката. Дуврская крепость вписывалась в эти места так же органично, как и всё вокруг, словно выросла там вместе с деревьями и скалами по воле природы, а не человека.
В порт Кале мы прибыли примерно часа в четыре. До заката было ещё далеко, но вид всё равно был восхитительным: мою радость омрачали лишь бункеры времён Второй мировой войны, раскиданные то тут, то там, и совершенно не бросающиеся в глаза, если не знать, что это такое. Таких бункеров на побережье Нормандии тысячи. Огромная и мощная линия обороны, она невольно напоминала о той горечи, которую испытывает, наверное, каждый русский, в семью которого в один тёплый май сороковых не вернулся хотя бы один солдат…
Но не будем о грустном. Между прочим, Кале — это вполне себе курортный городок. Чистый песочек, прозрачная лазурная вода, тёплая погода… всё это привлекало туристов. Но здесь мы задерживаться, видимо, не собирались. Сойдя с судна, мы зашли в один из глухих закоулков и воспользовались достаточно качественным, по всей видимости, портключом.
— Добро пожаловать в Нарбонну, — весело заключил Игорь, когда мы оказались перед старым каменным домом.
— Иди выбирай комнату и разбирай вещи, — заботливо улыбнулась Нана, подталкивая меня к двери. — А я пока что разберусь с обедом.
Покинув родителей, я принялась исследовать дом. Это был старый каменный особняк, довольно очаровательный и милый как для отдыха, так и для постоянного жилья в нём.
Внутри было не так уж и много комнат, что меня приятно удивило. Вообще магический фон в этом здании был крайне плохо уловим. Напрягаясь, я чувствовала, что это место защищено ничуть не хуже нашего родового поместья, но на этом всё. Камины в каждой комнате, деревянные ставни, шторы из тёмно-синей ткани в гостиной… всё это было каким-то особенно уютным и милым.
Блуждала я не долго: зайдя на второй этаж и толкнув первую попавшуюся дверь, захотелось счастливо выдохнуть — эта комната словно предназначалась для меня.
Она была действительно скромных размеров и помещалась прямо над гостиной, так что одно её окно выходило на улицу и дорогу, а второе, расположенное как раз напротив первого — на море и скалы, виднеющиеся вдалеке.
Кремовые обои в серо-синий цветочек, кованная кровать со снежно-белым постельным бельём, тумбочки из тёмного дерева по обе стороны от неё, умещающие на себе по светильнику и будильник, белый книжный шкаф слева от кровати, удобное кресло с деревянными подлокотниками — справа. Полы из тёмного широкого паркета, белёный потолок без лепнины и золотистая люстра с лампочками, отделанными под свечи…
Я широко улыбнулась и поставила чемодан у своих ног, окончательно определившись с выбором. В этой комнате хотелось задержаться надолго.
***
Нарбонна или Нарбон (или какой угодно промежуточный вариант — так получилось, что кириллическое написание не устоялось) был тихим, сонным городком на Юге Франции. Таким он был не всегда, естественно — город, будучи основанным более 2000 лет назад Римлянами, на протяжении нескольких сотен лет был важным экономическим и политическим центром.
Сейчас, конечно, подобный статус был утрачен, а Нарбон нашёл себя в тихой и умиротворённой жизни. Туристов здесь было не много, каких-то жарких конфликтов и громких дел — ещё меньше. Зато здесь был один из старейших магических кварталов этой части Франции, несколько гильдийных домов и учебных заведений, адаптированных под волшебников. Фактически, Нарбон был одной большой занозой на Статуте Секретности — больше семидесяти процентов всех жителей этого городка были магами, ещё около пятнадати-двадцати — волшебными существами вроде вейл или вампиров, остальные же десять процентов — магглами, знакомыми с волшебством и совершенно ничему уже не удивляющимися.
Это было так странно… я имею в виду, странно было гулять по побережью и видеть нежившуюся на камне русалку, которая, в отличие от пресноводной, действительно была безумно красивой. В голове тут же лопнула идея о чуть более углубленном знакомстве с этими прекрасными существами. К сожалению, пришлось отложить — Нана хотела сначала поводить меня по музеям и достопримечательностям, познакомить с некоторыми семьями волшебников, да и вообще, я же с семьёй приехала…
Жену и дочь Игоря Каркарова большинство принимало с достаточно искренней теплотой и добродушием. Его здесь знали, с ним дружили, его любили… а как можно не переносить эти чувства на красавицу-жену и не менее милую дочку? Ну ладно, я, конечно, утрирую… совсем чуть-чуть.
Мне было действительно интересно общение со многими знакомыми моих родителей, особенно с гильдийниками. Им, кажется, тоже было любопытно. Ну ещё бы: одиннадцатилетний ребёнок, который оперирует таким огромным количеством информации, молниеносно выстраивает логические цепочки и всячески цепляется за возможность узнать что-то новое.
— Игорь, — добродушно рассмеялся представитель Гильдии Чар, — если эта пигалица решит брать ученичество — не давай. Мы будем ждать её у себя.
— Ты хотя бы спроси, нравятся ли ей Чары, — улыбаясь, подколола мужа статная блондинка — Софи Леура.
— Иногда мне кажется, что она интересуется всем, — легкомысленно ответила Нана, обнимая моего отца.
Конечно, этот разговор для моих ушей как бы не предназначался… но, если заглушающих чар нет, то почему бы не послушать? Поймав смеющийся взгляд Игоря, явно знавшего, чем я сейчас занималась, лишь пожала плечами — ну, а что такого?
Но потрясло меня отнюдь не милое отношение к нашей семье, не виды старого города, не старые книги, которые хранились в Публичной Библиотеке Нарбона, а скорее та встреча, которая состоялась под самый конец моего пребывания во Франции…
Это произошло в один из на редкость пасмурных дней. Я, надев поверх светлого крепового платья тёмно-синий кардиган и зашнуровав покрепче крепкие коричневые ботинки, отправилась на побережье, которое располагалось недалеко от моего дома. Оно не было облюбовано туристами — вместо песка там была обмытая галька, вместо лёгкого бриза обычно пронизывал холодный ветер… но это было единственное место, в котором я встречала одну крайне дружелюбную особу.
