- Вельзевул опасен. Смертельно опасен. Малфой слаб духом, чтобы нести такую ношу. И явно кто-нибудь, да попытается убить его. После его смерти Вельзевул перейдет к тебе. А этот вариант сценария никому не по душе.

- Кто вообще решил, что Малфой не справится? Он стал гораздо сильнее!

- Так решила МакГонагалл, а подвергать ее слова сомнениям - поганое дело.

- Супер! - Гарри недовольно всплеснул руками. - И что вы планируете сделать?

Грейнджер сдержала нехорошую неуютную паузу, нервно кусая нижнюю губу, пронзая собеседника не менее грозным взглядом.

- Завтра или послезавтра будет проведен древний обряд. С помощью него разорвут связь между тобой и Малфоем, а тебе вольют кровь другого человека, фактически, перевешают на него узы.

От такой новости становилось тошно. Не верилось, что кто-то из Хогвартса был готов прибегнуть к сомнительному методу, но, похоже, именно тут заканчивалась адекватность.

- Погоди, они, кажется, забыли меня спросить, а хочу ли я этого!

- Поверь, Джинни они тоже не спрашивали.

- Что? Они собираются связать Джинни со мной?!

- Да, именно Джинни.

- Кто вообще это придумал?!

- Миссис Уизли. И ты знаешь, с ней спорить - еще более неблагодарное дело.

- Да она хоть понимает, что обрекает свою дочь на вечную связь со мной? С человеком, который постоянно попадает в переделки, который ее даже не любит!

Возмущению Гарри не было предела, и он готов был выплеснуть весь негатив. Но Грейнджер оборвала его спокойным, но весьма холодным тоном:

- Да, она понимает, а еще это понимает и принимает МакГонагалл. И честно, я считаю, что так будет лучше, чем с Малфоем.

- Неверно ты считаешь! - парень непроизвольно огрызнулся и попытался взять себя в руки, делая последовательные вдохи и выдохи. - Окей, а что с Малфоем тогда?

- Его запечатают вместе с Вельзевулом на долгие годы.

Гарри очень резко поднял голову и с ужасом обнаружил, что взгляд Гермионы не выражал никакого сожаления. Наоборот, она излучала уверенность в правильности принятых на стороне решений. Справедливость и правота.

Никогда ранее Поттер не видел такого взгляда. Еще никогда он не сомневался в том, а тот ли человек перед ним стоит.

- То есть как это, запечатать?

- Думаю, примерно так, как ты себе это представляешь.

- Но… это же хуже смерти!

- Убивать не гуманно!

- А запечатывать человека заживо - гуманно?! Вы что там, с катушек слетели все?!

- Это единственный способ защитить нас всех от того, что может натворить Вельзевул!

- Да что он может натворить?! Достаточно обучить Малфоя управлять монстром, и беды не будет!

- Гарри, ты ничего не понимаешь…

- Нет это ты ничего не понимаешь, Грейнджер!

Гарри тут же осекся.

А Гермиона резко поменялась в лице. Гримаса исказилась от возмущения, омерзения и потрясения от того, что она услышала от человека, которого считала своим лучшим другом. Ее затрясло, руки сжались в кулаки, а губы предательски задрожали, то ли от негодования, то ли от безумной злости.

- Ты впервые назвал меня по фамилии! - процедила она членораздельно сквозь зубы. - Еще бы грязнокровкой назвал.

А Гарри сам не понимал, что произошло. Он просто в шоке таращился на подругу, пытаясь подобрать слова или хотя бы извиниться. Но рот склеился и не позволял издать ни звука.

Гермиона при этом продолжала.

- Знаешь, еще до того, как мы отправились на нашу “миссию”, я пару раз говорила с Малфоем. Через тебя. И еще в тот момент я была убеждена, что ты одержим им. Это болезнь, самая настоящая. И она тебя добьет. Уничтожит.

- Меня добьет только одно: человеческая тупость, - состояние Поттера достигло апогея, и он был на грани эмоционального взрыва. - Скажи мне, вот если бы действительно произошла война между магами и магглами, на чьей бы стороне ты была?

- Я бы не стала ни на кого нападать, неважно, маг ты, или простец. Но если бы пришлось выбирать, кого защищать, я бы предпочла мир, в котором живут мои родители. Это мир обычных людей.

И тут все встало на свои места.

Это была вторая волна изменений.

Сразу после разговора Гарри, под возмущенные вопли Вуда “да как же так, а трибуна Гриффиндора?!”, помчался прямиком в кабинет директора, а ныне МакГонагалл. Однако ему не пришлось далеко ходить: профессор предпочитала трапезничать, как подобает, поэтому наткнулся на нее у входа (в ее случае выхода) в большой зал.

- Что с Вами, Поттер? - новый директор была не менее проницательной (видимо, передалось от Дамблдора, как профессиональная деформация), поэтому сразу обратила внимание на переполошенный вид ученика.

Гарри, запыхавшись, стоял на ступеньках перед залом и опирался локтем о каменные перила, переводя дух.

При виде строгой женщины вся его уверенность в том, что сейчас он вывалит всю правду-матку, как она есть, в самой неблагоприятной форме, испарилась, уступая место растерянности.

- Я… я… Профессор, знаете… - он замямлил, что дико раздражала его самого, поэтому пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы упорядочить поток мыслей. - Мне нужно поговорить с Малфоем.

МакГонагалл одарила его усмиряющим взглядом, при этом в ее усталых глазах читалось сожаление о сложившейся ситуации.

- Я знаю. Я это понимаю, как никто другой. Но, сожалею, нельзя. Вам противопоказано видеться.

- Да чушь какая-то! Почему все решают за меня, как мне лучше?

- Это было решение попечительского совета, во главе которого сейчас состоит Молли Уизли.

- Да что с Миссис Уизли такое стало? Она ведь всегда была доброй и благоразумной!

- Она и остается доброй и благоразумной. Просто знаете, Поттер, некоторые жизненные потрясения превращают женщин из храбрых защитниц очага в беспощадных воительниц. Она пережила потерю сына, да, он к нам вернулся, но будем честными, это не совсем тот Фред Уизли. Ее дочь потеряла голос и против желания стала медиумом. Все ее дети постоянно находились в опасности. И поверь, она считает Вас таким же сыном, как и Рональда Уизли. Поэтому сделает все возможное, чтобы уберечь от любого недуга.

Гарри сник. Он прекрасно видел, что директор откровенно ему сочувствовала и действительно хотела помочь. Но даже ее могущество не имело никакого влияния, если дело касалось совета попечителей.

Никто не знал наверняка, но и Кингсли, будучи справедливым человеком, мог в свете последних событий резко поменять свое мировоззрение, так что явно и его рука была приложена в этом деле.

- А обязательно запечатывать Малфоя с Вельзевулом? Нет никаких других способов?

МакГонагалл отрицательно покачала головой, в качестве поддержки положив свою ладонь на плечо Гарри.

- Сожалею, Поттер. Я сделала все, что от меня зависело, и выбрала самый щадящий метод наложения печатей. Поверьте, все могло обернуться хуже.

В этот момент дверь в большой зал распахнулась, и оттуда под конвоем из пяти мракоборцев вышел не кто иной, как сам Малфой.

Удивительно, но он был одет не так вычурно, как раньше, и даже как-то по-магловски: черные, почти облегающие джинсы, обычные спортивные кроссовки и длинная, закрывающая бедра безразмерная черная толстовка с капюшоном на голове.

Гарри слышал от Джорджа, что Малфой мэнор был разнесен несколькими Пожирателями Смерти, незадолго до освобождения Драко. А это означало, что собственных вещей у младшего из семейства почти не осталось.

Также вразрез с догадками, которые строил каждый, кто не знал о нынешнем состоянии Малфоя, блондин выглядел куда лучше, чем тогда в Министерстве. Не было следов увечий, лицо приобрело здоровый (привычно бледный) цвет кожи, да и тело больше не казалось таким истощенным.

Взгляды Поттера и Малфоя в какой-то момент пересеклись, и невидимая, но очень яркая искра метнулась между ними. У Гарри заложило уши от ультразвука, в его голове на секунду усилились ментальные сигналы, и он почти слышал сознание Драко. Но не мог уловить хоть одну разборчивую мысль.