Малфой устал. Смертельно устал. Его износили, потрепали все эти пытки и смерти, да так, что от прежнего высокомерного слизеринца не осталась ничего.

Похоже, он видел спасение только под могильной доской.

И это печалило Гарри больше, чем его собственная возможная погибель.

А как же я..?

Поттер не отрицал, в своих мыслях он занимал главенствующую позицию в пирамиде потребностей Драко, в конце концов, узы! И еще вечно голова забита не тем.

Не тем человеком.

Но, видимо, блондин не горел желанием связывать с шрамоголовым свою жизнь более, чем это есть сейчас.

И этот факт безумно огорчал.

Разозленный своими собственными размышлениями и не способный больше терпеть волны негодования, не принадлежащие ему, Гарри сначала ухватился за локоть Малфоя, затем скользнул пальцами вниз по запястью и сомкнул их ладони вместе.

Аккуратно и ненавязчиво, чтобы не вызвать ответную агрессию.

Легкий разряд прошиб до костей, но, похоже, это ощутил только Гарри.

Малфой был настолько занят самобичеванием, что не сразу заметил сплетение рук, но спустя несколько секунд он так резко остановился, что брюнет чуть не вписался в его спину.

Круто обернувшись, Драко испепеляющим взглядом с ноткой недоумения смотрел то на руки, то на Гарри. Сопутствующей реакции от обнаглевшего героя он не узрел, поэтом дернул рукой, чтобы вырваться.

Однако Поттер крепко держал его ладонь и, несмотря на возмущенно вспыхнувшее лицо Малфоя, не собирался отпускать.

- Поттер, ты, кажется, что-то попутал, - на лице Хорька блеснула вымученная ухмылка. - То, что я, а если быть точнее, Вельзевул тебя поцеловал, не означает, что планируется некий близкий род отношений.

- Да причем тут это! - зеленоглазый герой не знал, что его взбесило больше: сарказм или косвенный отказ от того, что он даже не предлагал. - С первого курса Гермиона научила меня некоторым простым вещам, и когда я волновался, она брала меня за руку, чтобы я успокоился.

- И с чего ты взял, что это сработает на мне?

- Потому что это сработало, и я это чувствую, так что не отнекивайся!

Заткнул. По самый пояс.

Обмануть узы невозможно. Тем более Малфой знал, что Гарри почувствовал не только смягчение гнусных мыслей, но еще резкий скачок адреналина, каким он бывает в моменты приятных переживаний.

Поэтому блондин не стал продолжать разговор и, не разрывая скрепления рук, направился дальше, волоча за собой Поттера. Тот ненадолго расцвел еле заметной улыбкой. Возможность дотрагиваться до глубин сознания Драко обескураживала. Настолько, что Гарри уже переставал понимать, правильно ли он поступает и должно ли быть все так?

Ведь он никогда ранее так не желал этих прикосновений. Его не брала тоска, когда рядом не было Малфоя, даже наоборот. Никогда не присутствовала необходимость в постоянном наблюдении за состоянием слизеринца.

А сейчас мальчик-который-выжил буквально за месяц превратился в мальчика-который-готов-погибнуть-ради-собственного-врага. И смыслом его жизни стали благополучие Малфоя и возможность всегда находиться рядом.

Гарри готов был поклясться, что что-то пошло не так.

Он не хотел, чтобы узы когда-нибудь исчезали. Он цеплялся за них, как за основу всех основ. И это поработило его.

- Ты - тупой, Поттер, - загробным голосом внезапно заявил Малфой, не удостоив спутника взглядом.

- С чего это вдруг? - Гарри на всякий случай чуть сжал пальцы, чтобы удостовериться, что руки все также держатся друг за друга.

- Тебе нужно за свою жизнь переживать, а ты обо мне печешься.

Поттер смутился. До него только сейчас дошло, что узы работают и в обратную сторону, а значит, Малфой отчасти в курсе о том, что копошится в темноволосой голове.

- Ну я… я уже умирал, мне не впервой. А вот что насчет тебя, не думаю, что тебе приходилось обращаться во что-то, наподобие этого Вельзевула.

- Тоже верно.

Малфой снова остановился и обернулся. Только теперь в его взгляде совсем не было злости. Отчаяние, паника и немая мольба. Губы его тряслись, плечи подрагивали. Он был на грани истерики.

- Поттер, мне страшно… Я больше не могу.

С этими словами он просто кинулся на Гарри и заключил его в крепкие, почти до удушья, объятия, уткнувшись лицом в плечо.

Через несколько секунд ошарашенный Поттер, застывший без движений как статуя, осознал, что ткань одежды на его плече намокла. Драко плакал. Он еле заметно вздрагивал и тихо скулил, заходясь в приступе страха от безысходности.

Накипело.

И Поттер решил дать ему возможность выплеснуть все то, что застоялось за года, молча сложив руки на его плечи, стараясь не спугнуть.

Минула минута, и вот уже Драко собрался с силами, пару раз ударив себя по щекам, чтобы привести в чувства, тут же отвернувшись от Гарри, наспех вытирая лицо.

- Вот сейчас я бы пожелал, чтобы ты умер, и никто никогда не узнал бы о моем позоре.

Поттер усмехнулся. В словах Хорька не было злобы. Это для него нормально.

- Никто никогда и не узнает. Я клянусь.

На этом их милая беседа оборвалась, и они поспешили в Отдел Тайн.

Дело в том, что после того, как Гарри с друзьями и Пожирателями разбомбили помещение, его решили не восстанавливать до лучших времен, которые предполагали отсутствие Волан-де-Морта в мире живых. Поэтому отдел пустовал. Идеальное место для злодеяний Нотта.

Темные стены были освещены несколькими заколдованными факелами, находящимися под потолком. Вдоль этих стен на ровном расстоянии друг от друга стояли… капсулы. Больше сотни. Те самые капсулы с пленниками. Зеленые полупрозрачные сосуды формой напоминали закрытый бутон розы. Внутри помимо парящих в невесомости пленников присутствовал визуализированный серой дымкой газ, он тонкой нитью обвивал тела, грозясь вспыхнуть и убить.

Сердце сжималось с каждым шагом, Гарри увидел в заключении Рона, МакГонагалл, Джинни, Миссис Уизли, Дина Томаса, который до последнего не должен был присоединяться к операции, и многих других.

Где-то в подкорках разума проснулась совесть. Он корил себя за то, что подвел Отряд и в очередной раз подверг опасности.

Поттер много кого увидел в этих капсулах, но среди них не обнаружил Гермионы. И как только он дошел почти до конца зала, стало понятно, почему.

Не доходя до последней стены, в метре от нее стоял пустой трон. Скорее всего, это обычное позолоченное кресло, но кто-то очень вычурный украсил спинку и подлокотники орнаментом и узорами, придавая мебели величественный вид.

По левую сторону от трона смирно, как солдаты, стояли люди в масках Пожирателей, их было не более пяти. По правую сторону сквозь тьму проглядывались силуэты рептилоидов, не превратившихся оборотней и еще нескольких существ, с которыми ранее сам Гарри не сталкивался, но по внешнему виду мог догадаться, что среди них точно есть Лесная Эльфика и Вампир. Остальных он не знал, да и Малфой, похоже, тоже.

Над этими существами возвышался перевернутый деревянный крест, висевший в воздухе. На кресте вниз головой была распята Гермиона. Одежда на ней была разорвана, все тело было изрезано, ее явно долго и беспощадно истязали. Лицо заливала подсохшая кровь. Судя по меркнущим стонам, она была еще жива.

- Это извращение какое-то! - даже Малфой был вне себя, увидев, что сотворили с девушкой.

Гарри, не помня себя от шока и ужаса, был готов рвануть на помощь, но громкий голос из ниоткуда заставил его замереть.

- Не так быстро, Поттер, - на троне образовался вихрь черного дыма, из которого появился кто-то в сером балахоне из рогожи, скрывающий абсолютно все части тела, даже лицо. - Если ты не заметил, она проклята, и будет под проклятием до тех пор, пока я не захочу его снять.

Это был Теодор Нотт. Его голос.

Он вальяжно откинулся на спинку трона и положил голень правой, согнутой в колене ноги на бедро левой, своей позой давая понять, кто тут “король”.

Гарри свирепел. Его колотило от злобы, но он не мог отвести взгляд от искалеченной подруги. Желудок скрутило от нагнетающей агрессии, она топталась по внутренностям, впивая свои острые когти в мягкие уязвимые ткани, разрастаясь в размерах и выбивая дух неожиданными спазмами.