Рядом с дамой из департамента международного магического сотрудничества шагал не по погоде легко одетый Виктор Крам, а позади плелся очередной безликий гувернер Шармбатона — высокий, с гладкими черными волосами и крохотными очками на кончике острого носа.

— Ну что, чемпионы, как настрой? — поинтересовался Крам. — Хорошо? Отлично… а это что за…

Взгляд его вдруг приковался к фигуре золотой русалки на носу дурмстрангского корабля. Судя по всему, бывший выпускник Дурмстранга очень негативно воспринял такое украшение.

— Директор Харфанг распорядился, — произнесла Рада.

Крам сплюнул в озеро.

— Мало его били в…

— Что?

— Что?

— Перейдем ко второму туру! — объявила очень вовремя мадам Руссо.

Гувернер, склонившись над Каррелем, быстро ему зашептал перевод.

— Ну что, разгадали уже загадку второго испытания?

Чемпионы закивали. Доминик опешила, когда Рада Илич тоже кивнула.

«Ну ладно Каррелю все сливают, но неужели ты додумалась сама?» — адекватно понимая, что кроме нее самой никто бы не выдал тайну ключа противнику, сокрушалась Доминик.

— Странно, — произнес Крам. — Что ж, хорошо.

Затянулась пауза — мадам Руссо попыталась утихомирить сына, который лез к кораблю Дурмстранга, а гувернер продолжал переводить Стефану слова судей.

— Второе испытание состоится девятнадцатого февраля в десять утра и стартует на этом самом месте — произнес Крам. — Его суть, как вы уже догадались, отпереть нужную дверь и вытащить на берег сокровище.

Чемпионы переглянулись.

— И вы не спросите, какое сокровище?

— Вряд ли оно будет стоить дороже русалки на корабле Дурмстранга.

— Сучка, — фыркнула Рада.

Крам нехотя хохотнул.

— Что ж, раз все осведомлены, не смеем держать на морозе, — улыбнулась мадам Руссо, растянув в улыбке пунцовые от блестящей помады губы.

Доминик, накинув шарф-хомут на голову, поспешила в замок первой.

— На морозе… да мы на севере в такую погоду кросс по плаванию сдавали.

— Рада, пойдем, — стуча зубами от холода, бросила Доминик.

Вслед за девушками поплелся и Стефан, а неугомонный сынок Эвелин Руссо бросился в замок, обогнав всех — стоило матери отвлечься на разговор с Крамом, как малыш понесся снова искать приключения в волшебном замке.

***

Кресло Олимпии Максим в ее кабинете было исполинским и с лихвой уместило бы сразу троих женщин средней комплекции, но великанша, потеснившись и закинув ногу на ногу, заставила и кресло, и стол опасливо скрипнуть.

— Как вы узнали, где находится Шармбатон, мадам?

Молодая темнокожая гостья, одетая в строгое черное платье с острым белым воротничком и кружевными манжетами, подняла на директрису взгляд, от которого великанша вновь едва сдержала дрожь. Глаза ведьмы напротив были застланы сияющей пеленой слепоты.

— Угадала, я же гадалка. Какие еще вам нужны доказательства моей компетенции?

— Не поймите превратно, но вакансий нет.

— Но ваша бывшая сотрудница, Филира Флио, говорила, что место преподавателя предсказаний свободно. Чем я не подхожу вам, мадам Максим? Если у вас есть какие-то тесты или проверки — пожалуйста.

— Шармбатон отказался от программы предсказаний для учениц.

Гостья вскинула брови.

— Вот как, — произнесла она. — Очень жаль и очень зря. Боитесь, что кто-то из особо талантливых откроет третий глаз и догадается, что не ваш чемпион выиграет Турнир?

Мадам Максим скривила губы, не зная, что ответить. Когда же за дверью послышались чьи-то спасительные шаги, она встала с кресла, которое тут же снова скрипнуло.

— Вас проводят, мадам.

Гостья коротко улыбнулась и тоже поднялась на ноги.

— Дело ваше.

Столкнувшись в дверях с заместителем директрисы, несостоявшаяся преподавательница предсказаний сделала реверанс и зашагала прочь, сжимая в руке саквояж. Заместитель директрисы, мсье Паскаль, поймал взгляд мадам Максим, который так и гласил, что объяснять она в данный момент ничего не намерена.

Прикрыв дверь плотнее, мсье Паскаль упер руку в спинку стула.

— Девушки разгадали загадку ключа.

Мадам Максим вытаращила искусно подведенные тушью глаза.

— Каким образом, Пьер?

Вопрос остался без ответа.

— Пригласи Стефана.

***

Скорпиус Гиперион Малфой возлежал на кушетке нагой, сонный и голодный. Прикрывая причинное место серебряным подносом с пышными эклерами, обмахиваясь от душного жара камина перьевым веером и слушая, как в фужере шипит шампанское, Скорпиус поглядывал на часы и вздыхал.

Над головой его парила стайка золотых канареек — единственная компания, которая скрашивала уже сорок пять минут ожидания шармбатонского чемпиона.

Услышав негромкие шаги в башне, Скорпиус тут же приободрился, замах веером усерднее, а канарейки, вмиг исчезли, обратившись тяжелой позолоченной диадемой с AliExpress, которая тут же вновь опустилась на его голову. В какой момент что-то пошло не так, незадачливый совратитель не понял точно: или в тот, когда он вообще догадался дожидаться чемпиона в его будуаре, или в тот, когда вместо чемпиона в спальню заглянул преподаватель эстетики и культуры магического мира — Пьер Паскаль.

Побледнев и не придумав ничего лучше, чем прикинуться алебастровой статуей, Скорпиус замер на кушетке. Замысел почти удался — мсье Паскаль обвел спальню Карреля взглядом и тоже не понял точно, что в этой комнате не так: смятый балдахин над кроватью, либо возлежавший на кушетке у камина белокурый юноша, одетый лишь в одну дамскую диадему, который отчаянно пытался выглядеть так, словно его только что сюда подкинул какой-то мерзавец.

— Что здесь…

— А что здесь? — заморгал Скорпиус, чувствуя себя максимально неловко.

Мсье Паскаль приоткрыл рот в немом возмущении. Будучи человеком образованным и эрудированным, он впервые в жизни, возможно, не нашел слов.

Быть такого непотребства в стенах Академии Шармбатон не может!

— Вставайте!

Скорпиус послушно отодвинул поднос.

— Нет, не вставайте! — тут же зажмурился мсье Паскаль, углядев, что под серебряным подносом у юноши нательного белья не оказалось. — Да как вы… как вы посмели? Как не стыдно?

Скорпиус оскорбленно понурил взгляд и замахал веером еще лихорадочнее.

— Это чем же вы таким здесь в таком виде собрались заниматься, молодой человек? Не отвечайте! — тут же гаркнул, переча самому себе, преподаватель. — Дева Мария, это неслыханно!

Глазея по сторонам, в поисках хоть какой-нибудь спасительной соломинки до того, как Паскаль пригласит МакГонагалл полюбоваться его деянием, Скорпиус скосил взгляд в сторону тумбы, на которой теснились связки кистей и тюбики с красками.

Внутренний интриган Малфоя захлопал в ладоши.

— Я здесь позирую мсье Каррелю, на минуточку, — раздраженно произнес Скорпиус.

— Позируете?

— Да, мсье, я имею честь позировать молодому перспективному художнику. А вы что подумали, прошу прощения?

Юноша усиленно заморгал и нахмурил брови, и мсье Паскаль почувствовал облегчение.

— Вы позируете мсье Каррелю? — переспросил он.

— Именно так, — оскорбленно замахав веером у лица, произнес Скорпиус. — Я олицетворяю образ французских монархов восемнадцатого века, а каменная стена за мной — лик бедствующих простолюдинов. Контраст бархата кушетки и грубого камня сродни пропасти социального неравенства, не находите?

Мсье Паскаль немало удивился.

— Мсье…

— Малфой, если угодно.

Немолодое лицо мсье Паскаля на миг посерело. Но тут же его озарила улыбка.

— Мсье Малфой, вы меня поражаете своими познаниями в истории Франции.

— Благодарю, — склонил голову Скорпиус. — Это может казаться со стороны, что я просто лежу здесь обнаженным и с шампанским, но нет, натурщику важно чувствовать всю глубину особенностей исторической живописи и вдохновлять творца. Мсье Каррель знал, к кому обращаться. Живопись — это мое все, особенно мне близко направление рококо, а особенно полотна Фрагонара… вы присаживайтесь, берите пирожное…