Наутро Бастиан встал, как ни в чем не бывало. Это у магов и маглов после веселья болит голова, как он слышал от близнецов Уизли. Здесь же никого не мучил синдром похмелья, так же, как и кратковременной амнезии. Бастиан вдруг очень ярко и отчетливо вспомнил события ночи. А самое главное, тот горячий поцелуй с Райорданом. То, что он был, уже не вызывало сомнений. И это было самым страшным. Что он скажет своему наставнику-другу о том, что произошло, почему юноша накинулся на него, как обезвоженный путешественник к родниковой воде? Бастиан даже передумал выходить из своих покоев, боясь увидеть презрение в чужих, но уже таких родных глазах, и так бы пролежал в постели в коконе из одеял, если бы не раздался стук в дверь.
На пороге оказался сам Райордан. Тот, ничуть не смущаясь, прошел в комнату и выжидающе посмотрел на своего подопечного. Бастиан опустил взгляд и присел на кровати. Молчание так бы и длилось, пока Райордан не сдался:
— Итак, мне необходимо узнать о том, что было прошедшей ночью. Честен ли ты был с собой или мной?
Обдумывая свой ответ, Басти, как обычно в присутствие Райордана, покраснел, но позже взял себя в руки, и заговорил непривычно серьезно:
— Я был не в себе, это правда, — начал он, однако видя, как его собеседник мрачнеет, быстро продолжил: — Однако ты мне нравишься, Райордан. Очень давно. Прости, если я оскорбил тебя и Яниса своей глупой выходкой. Я никогда бы не решился на такое, Райордан. Только прошу тебя, не будь слишком суров ко мне. Мне так хочется сохранить наши почти дружеские отношения, которые были до этого… инцидента.
Как только юноша договорил, Райордан встал и подошел к нему. Он внимательно посмотрел в его глаза и склонился к лицу.
— Если ты серьезен, докажи это, — прошептал он, и Бастиан сам вновь потянулся к губам, которые так долго снились ему во снах. Он не мог поверить своему счастью. Взрослый и состоявшийся мужчина, который, вероятно, не знает отказа у женщин, целует его, неопытного подростка, который совсем недавно осознал свои чувства. В своих мечтах Бастиан, пока длился их поцелуй, распланировал долгую и счастливую жизнь, однако Райордан спустил с неба на землю.
— Спасибо, малыш, я тронут, что ты так искренен со мной, дорожишь мной. Однако, как бы я этого не хотел, нам придется подождать. Кто бы что ни говорил, но ты еще дитя, даже по нашим меркам. Пускай я вырос в то время, когда мальчишки в тринадцать лет становились мужчинами, тебя это не касается. Ты должен точно осознать свои чувства и понять, способен ли провести всю жизнь со мной. Также ты сам говорил, что должен окончить свою магическую школу, как там, кстати, продвигаются твои занятия?
О, занятия были отдельной темой. Однако сложности они не приносили. Повелитель назначил своему юному гостю еще одного наставника, бывшего когда-то учителем у юных магов. Тот хорошо знал все магические дисциплины и прекрасно обучал юношу. Колдовали они без палочек, а устные предметы изучали за разговорами. Единственной проблемой было зельеварение, но и его решили быстро. Наставник Дарден, широкоплечий мужчина с теплыми карамельными глазами, часто уходил на Землю, и поэтому достать необходимые ингредиенты для него не составляло труда. А еще он передавал письма Сириусу.
В них его дорогой крестный писал об общей ситуации в стране, о том, что Дамблдор потихоньку сдает, что о Волдеморте ничего не слышно. О школе, что его друзья интересуются его успехами, и делах в доме на Гриммо 12: Ремус нашел работу репетитора для маглорожденных детей, а его маленький брат, которому уже почти исполнилось полтора года вовсю летает на метле, бегает по дому за своим книзлом, как ни странно, почти не сердится и не плачет, что свойственно обычным малышам. А еще о том, что Асти полюбил рисовать и вовсю использует магию в играх. Сириус даже прислал ему несколько колдографий, чтобы тот увидел, каким стал его младший братик.
После подобных писем Бастиану, который на некоторое время становится обычным Гарри Поттером, вновь хотелось домой к семье, к друзьям и даже к учителям.
— Хорошо. Я прошел всю программу за свой шестой курс. Теперь мы проходим седьмой. Скоро я отправлюсь домой и повидаюсь с друзьями. Ты прав, как бы я не хотел наших отношений, я понимаю, что тебе не особенно приятно возиться с ребенком-подростком. Я понимаю тебя, надо подождать и понять, стоит ли иметь со мной дело, — пробормотал Бастиан и тут же был перебит властным поцелуем.
— Я не об этом тебе говорю, глупый. Ты мне нравишься и таким, как нравился мне в свои четырнадцать лет, как нравишься мне и в семнадцать. Ты сам не готов к этому, понимаешь? Если мы продолжим наши поцелуи, мне станет этого мало, я захочу тебя всего в постоянное пользование, всегда буду рядом с тобой. Ты не готов к такой ответственности, тебе хочется жить и жить, причем жить с семьей. Однако я не смогу присутствовать там. Ты знаешь как мы выглядим, и это зрелище не для слабонервных. Тем более и ты не можешь наслаждаться молодостью на Земле. Как бы ты не старался, наши тела мертвые. Они не смогут жить полноценной жизнью в том месте, — произнес Райордан. — Поживи в свое удовольствие, насладись тем, что могут дать тебе люди, используй каждую возможность и только потом заявись ко мне и скажи: «Я готов быть полностью твоим». Только тогда я сдамся, только тогда я заявлю на тебя права.
Эти слова поселили в сердце Бастиана уверенность, что его жизнь налаживается. Его не отвергли. Он сам понимал, что еще слишком молод для серьезных семейных отношений, мало ли что твердят взбунтовавшиеся гормоны.
Юноша все так же продолжал учиться и тренироваться, разговаривать с Повелителем, шутить с Янисом, который выглядел довольным за друга. Только разговоров на эту тему больше не поднималось, и поцелуев больше не было. Но все равно Бастиан был счастлив.
Наконец наступила долгожданная середина земного декабря. В этот день он отправлялся домой. И сопровождал его, естественно, Райордан. У самого портала старший дементор, не смущаясь своих друзей, так же идущих на Землю, наклонился и под громкий свист и улюлюканье поцеловал Бастиана. Он знал, что не увидит своего принца еще долгих две недели.
Пройдя через портал, дементоры оказались возле сторожки во дворе Азкабана. Двое дементоров в своих обличьях взмыли в воздух, оставляя другого дементора и юношу прощаться. Если бы кто живой увидел, как тот, кем пугают детей, кружит вокруг подростка, а затем наклоняется совсем близко, словно хочет поцеловать, но лишь проводит костлявыми руками из-под черной мантии по лицу юноши, давно бы упали в обморок. Поверьте, такое зрелище не для слабонервных. Только Бастиан уже не обращал на внешность никакого внимания. Попрощавшись со своим любимым наставником и сосредоточившись на крыльце Площади Гриммо 12, уже Гарри тихо аппарировал домой.
Естественно, Басти хотел устроить сюрприз родным и он, несомненно, удался. Их не было. Ни Сириуса, ни Ремуса, ни Асти. Как сообщила ему обрадованная его возвращением эльфийка Тутси, хозяева отправились в гости. Пообещав не говорить о его приезде, домовушка продолжила заниматься своими делами, а Басти поднялся в свою комнату. Как давно он не лежал на своей кровати! Юноша попытался отключиться, но, к сожалению, вспомнил, что здесь его тело устроено немного иначе. Здесь он питается душами и не имеет других физических потребностей, а там же, наоборот. Непонятная тоска затопила все его естество, и Гарри с удивлением понял, что считает своим домом не Землю с родными, а Город.
Поэтому, чтобы отвлечься, юному дементору не оставалось ничего, кроме как разобрать свои вещи и, может быть, прогуляться по тихому дому. Когда юный путешественник глянул на себя в зеркало, он потерял дар речи. Не подозревал Бастиан, что мог так измениться всего за полгода упорных тренировок.
Теперь вместо субтильного подростка перед ним стоял довольно крепко сложенный юноша. Его кожа все еще была бледна, однако черты лица заострились и стали походить на своих соотечественников. Его волосы так же отросли довольно быстро и теперь достигали лопаток. Бастиан связал их в хвостик и еще некоторое время наслаждался тем, как сильно изменилось его тело. Тренировка с палашом дала о себе знать. Если раньше он был обычным, слегка подкаченным школьником, то теперь никто не осмелится назвать его так. Его телу, верно, позавидовал бы сам Чарли или Билл Уизли, которые, по слухам в школе, были теми еще спортсменами.
