— Здравствуйте, профессор Снейп. Не правда ли, чудесный вечер? Что вы здесь делаете? Бессонница?

Северус на мгновение замер, видя, что заклинание не сработало в полную силу. Видимо, только что выпитая душа сделала свое дело. Подросток продолжал тонко улыбаться, словно хороший знакомый зашел к нему в гости. Затем он поднял руку и просто напросто поводил ею перед собой. Кабинет еще секунду назад бывший обледеневшим, теперь находился в идеальном порядке. Еще взмах рукой и тело лежавшей преподавательницы теперь лежит рядом со столом в такой позе, что увидев ее никто и не усомнится, что женщине просто стало плохо во время проверки домашнего задания, и она не успела позвать на помощь. Еще взмах и дверь позади Северуса с глухим стуком захлопнулась. Его сознание лишь автоматически отметило сложнейшую беспалочковую невербальную магию.

— Хмм, — начал мальчик, — наверное, я должен как-то это объяснить? — он обвел рукой кабинет и вновь посмотрел на Северуса.

— Уж извольте, мистер Поттер. И без выдумок. Что только что произошло? — Снейп решил начать разговор спокойно, пока его оппонент не нападает. Только цепко прищуренные глаза выдавали бурю, бушующую в зельеваре.

— Ну… Все дело в том, что эта жаба обидела Гермиону, а до этого она наслала дементоров, чтобы те убили меня. Я не мог простить таких ошибок с ее стороны.

— И поэтому вы стали таким?

— Таким? Ах, нет. Таким я стал давно. Мы просто поболтали, и я разрешил поцеловать своего кузена. Один из них был чрезвычайно любвеобильным, знаете ли.

— Как давно и почему об этом никто не знает, Поттер? — продолжал гнуть свою линию декан Слизерина.

— Как это никто не знает? Вы знаете, сэр. Сириус, Ремус, Гермиона. Они знают обо мне. А что такого? Вы хотите, чтобы весь мир узнал о моих маленьких способностях? Чтобы меня исследовали или отправили в Азкабан? Нет, против тюрьмы я ничего не имею, там живет моя семья, но вот все остальное… Я хочу пожить как нормальный маг, познать жизнь, так сказать.

— Как давно вы стали…им, мистер Поттер?

— На третьем курсе. Точнее в конце третьего курса, — одно есть, Снейп мысленно улыбнулся. — Все было так внезапно. Налетели они, я пытался спастись. Мне не удалось, а потом я стал летающим разлагающимся телом. Конечно, я разозлился и вернулся обратно в свое тело, и я снова здесь. Как-то вот так, профессор Снейп.

— Это очень интересная история, Поттер. Но что вы собираетесь делать? Часто ли вы пьете неугодных вам людей? Чем вообще питаетесь? Не вредите ли ученикам? И что вы сделали с Темным Лордом?!

— Не так быстро, профессор. Я все расскажу, не хотите ли присесть? — Гарри запрыгнул на стол, чтобы быть повыше, и продолжил повествование: — Я собираюсь продолжать жить. Мой дар никому не вредит, — затем, глянув на лежащее тело, добавил: — ну, почти никому. Я вообще-то не пью живых людей. Исключениями стали Питер Петтигрю, чуть-чуть Барти Крауч, ну, и Амбридж, ваш… хозяин. Ученикам я не врежу. Я способен контролировать свой дар. Вроде бы на все вопросы я ответил. Я могу идти? — Гарри соскочил со стола и направился к Снейпу. Эйфория от еды выветрилась и хотелось поскорее покончить с этим скользким делом.

— Экспекто Патронум, — произнес Северус, и из его палочки выскочила серебристая лань. Она подбежала к мальчику, но вместо того, чтобы оказать правильное воздействие, стала ласкаться под гладящие ее руки.

— Это не сработает, сэр. Патронусы безвредны для нас. Люди считают, что способны контролировать нас таким образом, и мы их не разубеждаем. Для нас Патронусы — это то же самое, как для вас люмосы. Яркие, светлые, красивые, но безобидные. Не тратьте попусту свою силу, сэр, дайте мне Нерушимый Обет и разойдемся по своим делам. Сейчас уже отбой, я ужасно устал.

Северус решил поверить и спрятал свою прозрачную лань. В конце концов здесь правит балом Поттер.

— Вы всегда отличались, мистер Поттер. Каждый год вы попадали в серьезные переделки и каждый год выбирались живым. Даже сейчас. Любой нормальный маг или магл был бы уже мертв, но вы, вы снова поймали фортуну за хвост. Такое чувство, что ваша мать искупала вас в детстве в котле Феликс Фелицес, держа за пятку. И именно эта пятка когда-нибудь предаст вас. А теперь подробнее. Раз уж мне придется принести клятву, то я намерен узнать все. Меня интересует Темный Лорд. Еще прошлой зимой моя метка имела черный цвет. Я знал, что Он должен был вот-вот вернуться. Но после вашего похищения, она исчезла. Как? И почему вы не сообщили об этом Альбусу?

— Ну, во-первых, я его выпил, — не нужно абсолютно никому знать о младенце, решил Гарри. — Так же, как и нашу милую жабку. Это он приказал меня похитить и чуть не убил. Я был не в восторге от ситуации и отомстил. Во-вторых, как вы представляете наш разговор? Вы присутствовали при моем «допросе» в Мунго и наверняка знали, что было бы, если бы я рассказал, что убил Волдеморта. Тем более и там все было не просто. Директор знал, что у Него были крестражи — предметы с осколками души, и то, что я их уничтожил, уже навевает какие-то подозрения, согласитесь. А пресса? Что бы она сделала со мной за такие байки? Думаете, кто поверит, что я в одиночку справился с магом, которым до сих пор пугаю детей? А Фадж? Не думайте, что я забочусь об его репутации или сердечке, но поддержка министра всегда нужна. Директор же во многом провинился передо мной и моей семьей. Ему я не собираюсь ничего рассказывать, разве что на смертном орде. А теперь принесите Клятву.

— Мистер Поттер, хоть мы и портили друг другу кровь в течение четырех с половиной лет, не думаете, что я такой мерзавец? Мне самому не выгодно, чтобы такие подробности узнали люди. Я, Северус Тобиас Снейп, не буду никаким образом разглашать информацию о сущности, именуемого Гарри Джеймсом Поттером, не буду никаким образом разглашать информацию о беседе этим вечером и факте этой беседы, не буду никаким образом разглашать знание о смерти Долорес Амбридж. — На запястьях у зельевара засверкала лента Обета, и он, неожиданно для Гарри неприятно, предвкушающе улыбнулся. — Однако это не все, мистер Поттер. Вы теперь просто обязаны рассказать все про вас и вашу расу. И давайте приберемся здесь. Несчастный случай, не забыли еще? — только теперь мальчик понял, что попал в руки еще более фанатичного ученого, чем Гермиона.

Северус профессионально закончил с мучениями Амбридж, а Гарри навел окончательный порядок в кабинете. Зельевар милостиво разрешил отложить разговор на завтра. Они договорились встретиться следующим вечером в его подземельях. Уж что-что, а выпускать выгоду из своих рук, Северус Снейп не привык с детства.

На следующий день, придя на завтрак, Гарри показал Гермионе большой палец и улыбнулся. Девушка помахала ему в ответ и также улыбнулась. Друзьям же сообщили, что Гарри нашел книгу по зельеварению для огромного дополнительного эссе для Снейпа. Тема зелий и учебы показалась слишком неинтересной, и друзья отстали от расспросов.

А в обед, когда собрались все ученики, директор Хогвартса Альбус Дамблдор произнес печальную новость.

— Дорогие ученики, с прискорбием вам сообщаю, что наша уважаемая преподавательница Зоти Долорес Амбридж скончалась этой ночью из-за проблем с сердцем, увы, ее не удалось спасти.

— Урррааа! — раздалось со всех сторон. Громче всего кричали естественно гриффиндорцы. Однако и остальные факультеты не отставали. Даже вечные легко адаптируемые слизеринцы втайне ненавидели мерзкую жабу. Преподаватели хоть и скрывали свою явную радость, но были тоже очень довольны таким исходом.

Поначалу министр решил возмутиться тем, что Дамблдор специально убил его заместителя, но вызванные врачи из Мунго подтвердили, что смерть естественна без магического вмешательства. Тогда Фадж, поразмыслив более глубоко, понял, что и его это устраивает. Мисс Амбридж была очень падка на деньги. Без нее практически не проходила ни одна сделка. А уж суды… Ему же лучше. Наймет себе какого-нибудь Уизли, пусть считает котлы, а финансовой стороной будет заниматься он один. Так и закончился первый семестр учеников Хогвартса.