Папа Арло и Джейси жил в Китае. Уже три года, с тех пор, как агенты ФБР пришли в его офис в Филадельфии, чтобы его арестовать. Им не удалось, потому что он был в самолёте, покинувшем страну. Правительство сказало, что их отец нарушил закон, взломав с помощью компьютера секретные коды. Многие утверждали, что это не было преступлением, и всё же папа Арло не решался вернуться в США, боясь оказаться в тюрьме.

Поэтому он остался в Китае на неопределённое время, а как успел уяснить для себя Арло, люди говорят так, имея в виду «так или иначе навсегда».

Именно так это и ощущалось: нескончаемо и в то же время очень быстро. Семья Арло много переезжала, но после побега папы переезды стали чаще. Сначала Филадельфия, затем Чикаго – серия крошечных квартир и домов, что они делили с незнакомцами. К третьей сменённой школе Арло прекратил попытки завести новых друзей, понимая, что вряд ли они задержатся достаточно долго, чтобы его усилия дали плоды.

Но в их жизни было и нечто постоянное – звонки папе. Каждое утро воскресенья они видеочатились с ним по компьютеру. Он подносил ноутбук к окну своей маленькой квартиры в Гуанчжоу, чтобы им были видны городские огни (там в этот момент уже была ночь), рассказывал Арло обо всей странной еде, что успел попробовать, и расспрашивал о школе. Папа учил его фразам на китайском, в том числе, как он заверял, ругательствам.

Что станет с их еженедельными звонками в Китай без интернета?

– Мы что-нибудь придумаем, – ответила мама.

Тут лампочки мигнули и погасли. В комнате стало темно, не считая тусклого лунного света, льющегося сквозь стеклянную раздвижную дверь.

– Это просто ветер, – сказал дядя Уэйд. – Через секунду всё опять заработает.

Арло стал считать про себя. Он слышал шорох дядиной вилки, наматывающей спагетти, дыхание Джейси и скрип маминого стула. А на фоне всего этого по окнам грохотал ветер.

Арло досчитал до пятидесяти и остановился. Лампочки так и не зажглись.

– Погодите, – сказал дядя Уэйд, отодвигая стул. – У меня есть фонарики.

Джейси и Арло мыли посуду при свете фонаря, работающего от батареек.

– Мама на грани срыва, – сказала Джейси, споласкивая пену.

– Вовсе нет, – возразил Арло.

Мама не могла быть на грани срыва, потому что Джейси сказала, что она сорвалась, когда они ещё были в Чикаго, а с тех пор прошло восемь дней. Сорвавшись один раз, нельзя вновь и вновь подниматься.

Арло не очень понимал, откуда именно мама сорвалась, но это было как-то связано с тем, что их мама бросила стул в окно. Или выбросила из окна. Он знал, что в случившемся были замешаны стул, окно и какой-то предлог и что всё было так плохо, что маме пришлось уйти из страховой компании. В считаные дни она продала через интернет всю их мебель и взяла в прокат трейлер «U-Haul», чтобы перевезти оставшиеся вещи в Колорадо.

– Послушай, Арло, – сказала Джейси тихим голосом, означающим, что это важно. – Нам придётся больше ей помогать. Маме и так хватает причин для переживаний, и наши ей ни к чему. Если что-то произойдёт, мы просто сами со всем разберёмся и не будем её беспокоить.

Предложение сестры страшно изумило Арло, особенно после её реакции по поводу интернета. Она минимум дважды в неделю кричала на маму, обычно из-за правил и обязанностей, так с чего она решила поучать Арло о необходимости сотрудничать?

– Мама не хочет жить здесь, понятное дело, – продолжила Джейси. – Мы бы уже сто лет как сюда переехали, если бы это место не было вариантом на самый крайний случай. Либо сюда, либо остаться совсем без крыши над головой.

– Всё не так уж плохо, – заметил Арло. – Папа присылает столько, сколько может.

– Этого недостаточно. Поэтому я собираюсь найти работу после школы.

– Какую?

– Не знаю. Продавщицей или ещё что-нибудь.

– Но ты ненавидишь людей.

Джейси не обиделась.

– Нам всем придётся приспосабливаться. Не приставай к маме по всяким мелочам. Если в школе тебя будут задирать, просто терпи. Если опять начнёшь слышать голоса – игнорируй их.

– Я уже очень давно не слышал голоса.

– Хорошо, – сказала Джейси. – Потому что новых проблем мама не вынесет.

Арло был уже слишком большим, чтобы его укладывали спать, но он не стал возражать, когда мама поднялась с ним наверх проверить, как он разобрал вещи.

В свете фонарика он продемонстрировал ей вещи, рассортированные по ящикам комода: рубашки и шапки в верхнем отделении, штаны в нижнем, носки и нижнее белье в самом низу. По логике, нижнее бельё должно быть в среднем ящике, но в отделении для носков было больше места. Кроме того, он часто надевал носки и белье одновременно, так что это экономило время.

Мама согласилась с его доводами.

– Знаешь, что я подумала, Арло, – сказала она. – В закусочной в городе готовят очень вкусные оладьи, и я готова спорить, что у них есть вай-фай. Может, по воскресеньям мы будем ходить туда с компьютером и звонить папе? Тогда он будет как бы завтракать вместе с нами.

На взгляд Арло, это была отличная идея. Более того, она была очень в духе его мамы: сочетать нечто весёлое (оладьи) с чем-то важным (звонок папе).

Откуда бы мама ни сорвалась, возможно, она вновь начала подниматься.

Он хотел рассказать ей о псе, который, если верить дяде Уэйду, был мёртв, но не хотел её беспокоить. Поэтому, устраиваясь на почти-слишком-мягкой постели, он решил задать вместо этого вопрос.

– Мама, у тебя когда-нибудь была собака?

Мама присела на краешек кровати, прямо в пятно мягкого лунного света, лившегося из окна.

– Когда я училась в колледже, у нас с соседками была собака. Её звали Рози. Мы нашли её на улице. В конце концов она стала чем-то вроде талисмана. Её можно найти на всех фотографиях с наших вечеринок. После выпуска я уехала из общежития, а она осталась с новыми студентами, которые там поселились. Потому что там был её дом.

– А когда ты была маленькой? У вас здесь была собака? – спросил Арло.

– Вроде того. Он был скорее уличным. Заходил в дом только во время сильных буранов. Но и тогда от всех прятался.

– Как его звали?

– Купер.

У Арло ёкнуло сердце. Дядя сказал правду. У них действительно жил пёс по кличке Купер. И именно его Арло видел.

– А почему ты спрашиваешь?

Арло не знал, как ответить и не выдать при этом ничего лишнего. К счастью, мама продолжила говорить:

– Думаешь, нам стоит завести собаку? Потому что мы можем в принципе. Здесь много места. Но нам сначала следует обжиться, как ты считаешь? Купить вилки и постирать одежду.

Арло согласился.

Мама пригладила ему волосы.

– Я понимаю, оказаться в новом городе – это страшно. Новая школа. Новые друзья. Но мы уже вроде как специалисты в таких делах, да? – Арло улыбнулся. – И что-то мне подсказывает, нам здесь понравится. Я знаю, дом кажется шатким, но он крепкий. И безопасный. У нас всё будет хорошо.

Мама протянула ему фонарик. Арло обрадовался: ему было слишком стыдно просить самому. Она поцеловала его в лоб и пошла к двери. Он подсвечивал ей путь. Когда она уже закрывала дверь, Арло спросил:

– В лесу безопасно?

Мама на секунду замерла.

– Конечно, безопасно. Только не уходи далеко, чтобы тебе всегда был виден дом. Не хочу, чтобы ты заблудился.

Послав ему воздушный поцелуй, она тихо закрыла дверь.

Выждав несколько секунд, Арло слез с кровати и открыл окно.

Луна была почти круглой. И яркой, но лес не пропускал её свет. Он стоял чёрной стеной, и лишь ветер тревожил макушки деревьев.

За его гулом были слышны птичьи крики и далёкий рокот автомобильных двигателей.

Луч фонарика осветил двор внизу, но не достал до того места, где Арло видел пса. Ему вдруг представилось, как это выглядит с противоположной стороны, если бы из леса за ним кто-то наблюдал: яркий свет в окне второго этажа, медленно двигающийся из стороны в сторону.

Будто сигнал подойти.