С потолка на нитях свисали диковинные птицы, самолёты, дирижабли и небесные корабли. На столах раскинулась железная дорога, и заводной паровозик с тремя вагончиками бегал под мостиками мимо сигнальных будок и деревьев с тряпичными листьями. На полках высоких стеллажей громоздились ящики с солдатиками, кубиками, маленькими дешевыми куколками, пищалками, а так же всякой мелочью вроде свистков, приспособлений для пускания мыльных пузырей, детских украшений, маскарадных масок и прочего, прочего, прочего… И в игрушечном мире безгранично властвовали двое: Джеральдо Синард и его дочь Лиди.

Они были похожи: отец и дочь. Оба высокие, рыжеволосые, весёлые. Обоих интересовала коммерция. Лиди в неполные семнадцать лет уже разбиралась в счетоводстве, помогала отцу с отчетами, интересовалась игрой на бирже. И это не смотря на то, что она чудесно шила, вязала, вышивала, играла на фортепьяно и пела.

– Что случилось? Отчего вы такие взволнованные? – спросил Джеральдо, выходя из-за прилавка и поправляя очки.

– Вот! – Арвисо протянул дяде альбом. – Танри вспомнила и нарисовала!

Джеральдо и подошедшая Лиди долго рассматривали ледокол.

– А что-нибудь внутри корабля ты помнишь? – наконец спросил дядя.

– Нет, – отвечала Танри. – Ничего и никого.

– Хорошо. Я схожу в обед в одно место. Есть у меня старый знакомый. Его сын, правда, по рекам плавает, но вдруг через него что-нибудь выясню, – Джеральдо положил альбом в кожаный портфель. – Сдается мне, Танри, ты дочь моряка. Это многое объясняет. И твоё недостаточное образование, и твоё поведение вначале. Думаю, ты выросла на корабле, и отцу некогда было думать о твоём воспитании. Не удивлюсь, если выяснится, что ты разбираешься в картах и морской навигации или говоришь на иноземных языках, например, на герига.

– А вдруг ты узлы морские вязать можешь? – добавила Лиди.

– Верно, дочка, – одобрил Джеральдо. – Повспоминай, Танри. Посмотри на карты, сходи к реке. Вдруг поможет?

– Да, дядя, – послушно ответила девочка. Она была рада. Она столько времени переживала, мучилась домыслами, а дядя так быстро и легко до всего додумался!

Вдвоём с Арвисо они побежали к реке. Она и раньше была на набережной Симдии, но теперь девочка осматривала каждую деталь, вдыхала сырой речной воздух, спускалась к самой воде, едва не потеряла туфлю, когда устав, присела на причал и свесила ноги вниз.

Но не коричневатые воды Симдии, ни запах рыбы в порту, ни тёплый местный ветерок не навеяли девочке никаких, даже самых смутных воспоминаний. Прошлое не пускало к себе.

Дети вернулись перепачканные, усталые и недовольные. А дома все уже ждали их возвращения.

– Прояснилось что-нибудь? – кинулись к ним с расспросами.

– Ничего, – ответила Танри. – Кроме того, что мой отец не плавал по речкам. Мне порой кажется – у меня не было отца, – добавила она тише. – Но я ничего не помню! Ни-че-го! Только этот корабль. И снег, – она чуть не плакала. Ей было очень обидно, что дядина идея про отца-моряка не оправдалась, и день прошел впустую.

– Может, корабль связан с каким-то событием из прошлого или с потрясением? – взяла девочку за руку Агнесс.

– Не помню! – расплакалась Танри. – Извините.

И она убежала в свою комнату.

– Опять девочку расстроили! – тоже расстроилась за свою воспитанницу Вирия, уходя ей вслед.

Прикрыв за собой дверь, Вирия присела на кровать, на которой рыдала Танри.

– Всё образуется, вот увидишь. Доктора сказали, память вернётся. Она уже возвращается, просто не надо её торопить, – утешала она приёмную дочь, гладя её по длинным чёрным волосам.

– Я хочу и боюсь своего прошлого, – отозвалась сквозь рыдания Танри. – Кем я была? Мне стыдно вспоминать то, как я вела себя вначале. Может быть, узнав правду, вы выгоните меня из дома!

– Что ты говоришь, маленькая!? Как ты можешь думать о нас так!? – ужаснулась Вирия.

Арвисо, подкравшийся к двери, осмелел и вошел внутрь, став за спиной няни.

– Танри, – сказал он. – А знаешь, что я думаю про тебя? Это не обязательно должно быть так, но вдруг…

– Что? – рыдания утихли. Девочка повернула к нему раскрасневшееся лицо.

– Ты дикарская принцесса. Тебя похитили пираты, чтобы потребовать выкуп. А ты сбежала с корабля. А одета ты была так, потому что для тебя наш климат слишком холоден. Ведь у тебя на родине ещё большая жара.

– Пираты? На ледоколе? – рассмеялась Танри сквозь слёзы. – Но за принцессу спасибо.

С того дня Танри повадилась в дядюшкину библиотеку, где было собрано много книг про путешествия морские и воздушные, и просто пешие. Она всё чаще рисовала то, что видела вокруг себя или то, о чём прочитала. Но иногда, если девочка не задумывалась над сюжетом, на бумаге возникали лица людей, смутно казавшиеся знакомыми. Один такой портрет Танри повесила в своей комнате рядом с изображением ледокола.

Когда Вирия спросила, кто это, Танри пожала плечами и ответила: просто получилось. Но на самом деле этот человек внезапно стал появляться в её снах с завидным постоянством.

– Где ты? Откликнись! – звал он её.

А Танри просто смотрела на него, тщетно пыталась вспомнить имя. Девочка подолгу стояла перед портретом, вглядываясь в такие знакомые и в то же время чужие черты лица.

У незнакомца был высокий лоб, длинный прямой нос с узкими ноздрями, красивые внимательные глаза под густыми бровями, резко очерченный рот, подбородок с ямочкой посередине. И светлые прямые волосы, выбившиеся из-под высокой меховой шапки и доходящие до плеч.

Человек с портрета казался молодым, но в нём чувствовалась сила. Такой не обидит сам и не даст в обиду другим. С ним хорошо и надежно. И ещё, вокруг незнакомца опять была зима. Длинная чёрная пушистая шуба оберегала его от неприветливо-холодного ветра.

– Что-то важное случилось с тобой именно зимой, – взглянув на рисунок, заметил как-то Джеральдо. – Вспомнила бы ты что-нибудь более существенное, не просто образы, – он перевёл взгляд с портрета на Танри. – А знаешь, он похож на тебя. Не внешне. Но что-то в вас чувствуется общее. Как его звали? – он указал на светловолосого.

– Бартеро, – вдруг прошептала Танри. – Бартеро! Он всегда ждал меня…

Она замерла, пораженная этим открытием. Книга памяти распахнулась перед ней на случайной странице и вновь захлопнулась. Дядя терпеливо выжидал, боясь сбить Танри с мысли. Но та вновь погрустнела.

– Его звали Бартеро. Он был моряком на корабле, – она указала на ледокол. – И он учил меня рисовать. Всё!

– Значит, ты какое-то время жила там, где очень холодно, там, где бывают долгие зимы. Пошли, – дядя позвал Танри за собой.

Он привёл её в библиотеку и достал атлас.

– Где это могло быть? – он провёл рукой по области северного полюса. – Ледокол… – задумчиво пробормотал он. – Значит, не просто зима. Это могло быть на севере Герии. Но это так далеко от нас! И люди там желтокожие. А ты светленькая. Или, возможно, ты побывала на юге, на каком-нибудь из островов Сонного Архипелага, что находится возле ледяной земли Данироль. Здесь мог останавливаться твой ледокол.

– Если полететь туда? – спросила Танри. – Вдруг я вспомню остальное?

– Возможно, – вздохнул Джеральдо. – Но туда не летают дирижабли. А нанимать его ради поисков незнамо чего невероятно дорого. Я надеюсь, ты сама вспомнишь.

– А если нет? – с неожиданной силой в голосе спросила Танри. – Если это всё, на что я способна? Нет, дядя. Я не могу так больше жить. Я хочу вспомнить всё! И я вспомню!

– И что ты предлагаешь? – заинтересовался Джеральдо, краем глаза заметив, как на пороге библиотеки замерла Вирия.

– Я знаю, что делать. Я поеду поступать в Воздушную Академию вместе с Арвисо. Я стану лётчицей и облечу всю землю. И найду свою родину, какой бы она не оказалась!

– Девушки не становятся лётчицами! – ахнула возмущённо Вирия.

– А я стану! – непоколебимо ответила Танри, и, прошествовав мимо приёмной матери, вышла из библиотеки.

– Это всё Арвисо. Это он заразил её своими самолётами, – вздохнула женщина.