Оберегали, видите ли. Внутри и так всё сжимается от боли, так ещё и ложь родителей. Куда уж хуже.

— Когда? — спокойно спрашиваю я, под удивленные взгляды.

— Через 3 дня, в среду, после уроков, в шесть вечера, — кратко изъясняется отец и вздыхает.

— Окей, я тогда пойду осмыслю все сказанные тобой слова, — я поднялась, как брат хватая за руку, усадил меня обратно.

— Нет, тебя нужно подготовить к встрече с Стрельцовым. Он может вытворить что угодно и не факт, что наша охрана сработает идеально, а с твоим характером, так вообще, — парень поднимается с дивана и идет в коридор одеваться.

— У меня все тело ноет, ты серьёзно? Меня только завтра попустит, — ною я и поднимаюсь с дивана, начиная медленно ползти к лестнице. Ноги просто не слушаются меня.

— Завтра, в 10 утра, — бросает брат и покидает квартиру. Ну и как это понимать? К чему готовиться? Что за сборы? Я в голос взвываю и медленно поднимаюсь по лестнице к своей комнате.

***

Я легла на кровать и раскинула руки. Ну и почему со мной? Почему все это происходит со мной, не с кем-то другим, а именно со мной и моей семьей. Закрыв глаза, я громко взвыла. Ну хоть боль отходит понемногу. Честно, я не знаю как пережила тот день, ведь вернулась я домой ночью, насколько помню.

Мне было настолько больно, во всех смыслах этого слова, что я просто уже не соображала. Не помню то, как заснула, не помню то, как оказалась у папы на руках, не помню как приняла душ и легла спать. Помню лишь то, что плакала, много плакала. Мама успокаивала, а я плакала и не могла успокоиться, пока мама не дала снотворного, и я просто не отрубилась, как игрушка с севшей батарейкой.

Ладно, разберемся, впервые что ли? Я усмехнулась и сразу же сделала лицо пофигиста. О да, Соня, возвращаемся на 2 года назад, отлично.

***

Утром, в десять, я была собрана и одета в черные слегка свободные джинсы, с рваными коленками, бордовый свитер, черные кроссовки и большую джинсовку с «бараньей» шерстью.

Все равно в машине поеду, смысл тепло одеваться. Замазала синяк на скуле и завязала высокий хвост. Сойдет. Я спустилась вниз, где меня ждал брат, причем жутко недовольный. Я взглянула на наручные часы и поняла что опоздала на семь минут. Ну что поделать раз я жутко не пунктуальный человек.

— Быстро, в машину, мы опаздываем, — я покорно вышла с квартиры и спустилась по лестнице вниз. Боль я уже не чувствую, так что теперь меня ничего не волновало. Я услышала звук оповещающий о снятии машины с сигнализации, и хмыкнув, на то, что брат бежал за мной, села на переднее сиденье. Погода сама по себе сегодня была мрачная. Небо затянутое тучами, туман. Ммм… супер.

Погода прям сегодня под стать мне. Дэн быстро залетел на свое водительское место и с ревом мотора завел машину. Без разогрева полетел, рассекая пустые улицы. Пустые лишь потому, что сегодня понедельник, 10 утра. Город пуст, кто на работе, кто на учебе. А мы прогульщики, ну официально, папа договорился.

***

Мы приехали и брат вылетел с машины, открывая мне дверь, и вытаскивая меня. Я ели перебирая ноги, бежала за ним к какому-то странному зданию, невысокому, но не сильно выделяющемся. Мы побежали по лестнице вниз, в подвал, и я увидела коридор как в фильмах, словно тайное логово. Все сделано с металла, стены, пол, даже потолок.

Меня заталкивают в женскую раздевалку, а в руку суют пакет, где оказывается сменная одежда. Пора приходить в себя, Соня. Медленно переодеваюсь и иду по коридору, так по крайней мере было написано в записке, оставленной в пакете. Вижу просторный зал с кучей тренажеров, больше похожих на пыточные.

— Соня! — кричит брат, и я слегка ускоряя шаг, присоединяюсь к огромной компании людей. Здесь и Саша, и Влад с Алисой, и Макс со Стасом.А так же два незнакомых мне парня и две девушки. Все неизвестные мне люди, хорошего телосложения, значит бойцы.

— Можно быстрее, я просил, — возмущается, как девушка в критические дни, ей богу.

— Успокойся, истеричка, я не могла быстрее. Привет Саш, Влад, Алиса, — по очереди я здороваюсь с каждым, и слегка махаю рукой.

— Ты как? — кладя руку мне на плече, спрашивает Стас. Я даже не стараюсь проявлять эмоции, а сухо отвечаю:

— Переживу, — вижу сочувствующие взгляды, но они явно мало чем мне помогут, — Все хорошо, все обошлось, — я всё же выдавливаю улыбку, больше похожу на оскал, и делая 2 шага назад, облокачиваюсь о стену.

— Сонь, это Маргарита, — он указывает на белокурую девушку, с очень грубыми чертами лица как для девушки, такие обычно по подиумах расхаживают, — Это Даша, — он указывает на улыбающуюся девушку и я пытаюсь улыбнуться ей в ответ, но мало что выходит, и я бросаю эту затею.

— Это Кирилл и Дима, — он указывает на двух рядом стоящих парней, поочередно показывая ладонью, то на одного, то на другого, в порядке последовательности имен. Я киваю им и перевожу взгляд снова на ту девушку, Риту, которая недовольно меня осматривает.

— По моему, тебе была выдана другая форма? — язвит мне девушка. Я, якобы, предвзято себя осматриваю и с ухмылкой смотрю на Маргариту.

— Мне тот топ не понравился, не в моих интересах оголять живот, — в принципе, это было так. Не какой-то закидон, который просто взбрёл мне в голову, а потому что на то были причины.

— В спортзале, особенно в наших условиях тренировки, вещи должны быть плотно прилегающими к коже, — я закатываю глаза.

— Окей, — спокойно говорю я, и отталкиваюсь от стены руками, становлюсь ровно. Дальше я делаю то, чего не ожидает никто, снимаю с себя эту дурацкую футболку, оставаясь в одном лифчике. Сейчас мне настолько пофиг, что прям готова догола раздеться. На душе уже противно, противней не куда.

И плевать, что я стою полуголой перед 6 парнями, плевать всем, что я показала свой большой шрам от ожога в детстве, плевать на всё, реально.

— Довольна? — ухмыляюсь я и кручу на двух пальцах снятую мною футболку. Этим трюкам я была обучена на художественной гимнастике, когда шли тренировки с обручем. Эти удивленные лица нужно видеть, правда.

Господи, не на ту напала, я, практически, ничего не стесняюсь и ничего не боюсь, чего ты ещё хотела от меня. Если я и худая и довольно мелкая, это не значит, что я пай-девочка или белоручка-стесняшка.

— Да, не смотрите вы так, у меня веселое детство было, — и мы с братом начинаем заливисто смеяться, пока все смотрят на мои шрамы на животе и ребрах, мелкие, но их достаточно. Нефиг было корочки засохших ранок сдирать.

— Это ожог? — осторожно спрашивает Алиса.

— Да, в детстве близко к костру подошла и футболка загорелась, — я осматриваю небольшой в пару сантиметров шрам и вздыхаю. Помню, как Дэн меня оттащил от огня, и снимая с себя футболку, начал ею меня бить, а я только смеялась, не понимая почему он меня бьет, ведь боли от огня я не чувствовала. После этого, я ни разу не была в нашем загородном доме.

— Я пойду топ надену, — спокойно говорю я, и насвистывая какую-то мелодию, вместе с тем круча на пальцах футболку, ушла в строну раздевалок. Скоро на том месте набью тату и буду ходить в чем захочу, не стесняясь ожога, ну, а если прям быть честной, то просто не хотелось чтобы люди думали что я мазохистка или надомной издевались. А так подумать могли, я просто перестраховалась.

***

— Как её обучить чему-то? Она же дистрофик, как? — возмущалась эта Рита. Уже бесит сучка.

— Она способная девочка, — возражает брат.

— Ну да, дерзить она явно умеет, — а ты умеешь доводить людей.

— Это её жизнь так потаскала, — смеется брат, — Но, поверь, она явно проявит себя, — воодушевленно говорит Дэн. Внутренне я тебя уже поблагодарила, братец.

— Да, её бы даже в снайперы, в армии, не взяли, — возражает та и при этом жестикулирует руками.

— Ты права, — с дальней стены, я прерываю их разговор. Они говорили шепотом, но мой музыкальных слух меня никогда не подводил, — С меня снайперша, как с тебя конспиратор, — я смеюсь и подхожу к ним.

— Может я и дистрофик, но у меня замечательных слух, я четко расслышала каждое ваше слово, — вот то лицо, которое я так хотела увидеть. Лицо проигравшего. Она в шоке.