Кольс молчал, смывая следы сажи с широких ладоней и ощущая приятный холод, растекающейся между пальцев воды.

Обратный путь им освещало звездное небо.

В воздухе витал запах костра, которым пропиталась их одежда, успокаивающе шумели кроны деревьев.

У дома их поджидал Ватир, которому двойняшки отдали рыбу с птицей.

— Хозяин, баня натоплена, изволите отогреться после охоты?

— Да Ватир, сейчас и пойдем, — ответил Кольс.

После охоты ноги и руки гудели от напряжения. Кольс отлично побегал, спугивая куропаток, чтобы двойняшкам было проще их подстрелить. Заранее расставил силки в которые попали зайцы. Завершением отличного дня была жаркая, пропахшая ароматическими маслами и дубовыми вениками баня.

Как следует умывшись, братья разлеглись на горячих досках в парилке.

Глубоко дыша и наслаждаясь теплом. Кольс разлил по камням воду, та зашипела, обдав горячим паром небольшую комнатку, заставив двойняшек закашляться.

Майяр вооружился веником, обмокнув его в ведро с колодезной водой и приступил к процедурам, как как следует отходив сначала Эриниэля, а затем Мелиана.

Двойняшки вздрагивали временами выкрикивая брату крепкое словцо чтобы он не слишком усердствовал, прежде чем тот закончил, утирая со лба пот и тяжело дыша.

Майяр плеснул себе в лицо холодной воды и уселся на лавку:

— Теперь ты меня, — попросил он, смотря на раскрасневшегося Кольса.

Из-за жары, шрам на его лице стал незаметен. Волосы он убрал назад, стянув в тугой хвост, чтобы не мешались и с простыней на бедрах вооружился свежим веником.

Пот стекал по его подтянутому телу, пока он не вышел в соседнее помещение, с головой окунувшись в ледяную купель.

— Хорошо, — протянул он вынырнув и выдыхая от облегчения.

— Смотри не отморозь себе что-нибудь, — в купель забрался Эриниэль.

— Ему это не светит, там же не мелкий стручок, — Мелиан с всплеском сел рядом.

— Вам здесь медом намазано? — недовольно пробурчал Кольс, выбираясь из воды и промокая тело полотенцем, свежая стопочка которых ждала их на лавке.

Ватир принес им чая и горячего вина.

Кольс пил травяной напиток, оставляющий во рту сладковатый привкус меда. Он прикрыл глаза, представив какой бы разгоряченной вышла из бани Каяма, будь она сейчас рядом.

Ее черные, мокрые волосы облепили бы обнаженную спину и округлые, волнующие его тело бедра. Он бы держал в своих руках покрасневшее от жара парной податливое тело, любуясь как на женских щеках играет яркий румянец.

— Братец с тобой все в порядке? — Эриниэль изогнул бровь.

— Как будто ты не видишь. Сразу ясно — здоровый мужик! — подколол Мэлиан, смотря куда-то ниже пояса Кольса.

Старший принц ничего им не ответил, он допил чай и накинув халат вышел из бани прямо в дом.

Кольс долго лежал в кровати, шелк простыней холодил горячее тело, а ему все не спалось. За окном сверкнула молния, вдалеке прогрохотал гром, заставив стекла задрожать.

Кольс уже было собирался вздремнуть, когда в спальню с криком ворвалась Лиарена. На девушке была полупрозрачная ночная сорочка, волосы распущены.

— Дорогой, я испугалась! — она бросилась к нему на кровать и прижалась к плечу, сжимая его острыми ноготками.

Кольс мысленно сосчитал до пяти и только после этого устало спросил:

— Лиарена, мы в доме не одни. Ты не боишься скомпрометировать себя?

— Ах ну что ты, — зашептала она, страшно ей не было и Кольс прекрасно об этом знал. В это время Лиарена без стеснения запустила руку под одеяло и слегка сжала его мужское достоинство. Но ее манипуляции ничего не дали, Кольс как не хотел эту женщину, так и не изменил своего решения. Он перехватил Лиарену за запястье и отстранил ее от себя.

— Леди, я прошу вас удалиться из моей спальни. После охоты я несколько подустал, — вежливо проговорил он.

— Я понимаю, поэтому пришла сделать тебе массаж, — она захлопала в ладоши, а Кольсу захотелось провалиться сквозь матрас и уснуть где-нибудь в лесной чаще.

— Это приятно слышать, но не сегодня Лиарена, — он внимательно посмотрел ей в глаза. — Я серьезно, прошу вас удалиться.

От его взгляда ей стало не по себе, девушка поняла, что он не шутит. Одернув подол ночнушки, она гордо расправила плечи и сделала реверанс:

— Как вам будет угодно ваше высочество.

Стоило двери за ней закрыться, как Кольс с облегчением откинулся на подушки. Он посмотрел на дверь и к замочной скважине потянулся черный сгусток магии — раздался щелчок замка, и принц смог спокойно уснуть. Больше его никто не смел тревожить.

Ему привиделся сон.

Он стоял посреди поля богов, а вокруг никого.

Ветер всколыхнул его багровые волосы, закрыв челкой глаза. Но стоило ему смахнуть ее, как он увидел перед собой Каяму.

Золотые чешуйки брони сверкали в закатных лучах солнца, ослепляя и заставляя жмуриться от этого блеска.

Пустые глаза воительницы смотрели на тьму в его душе — он чувствовал подобный тонкой игле взгляд. Она незримо проткнула его кожу, медленно проходя сквозь ребра и заставив Кольса согнуться пополам, прижав ладонь к бьющемуся сердцу.

Лицо Каямы оставалось бесстрастным, лишь пальцы сжались на рукояти глефы. Плечи едва заметно напряглись, и она сделала шаг к нему на встречу.

— Тьму следует изгнать. Окропить грешную землю освященным дождем и очистить от скверны, живущей в людских душах и сердцах, — нашептывал Кольсу ветер, опутывая его тело холодом. — Страж, посланный небесными богами пожертвует собой ради жизни и процветания.

От Кольса к деве потянулись черные, слизкие щупальца, но она не дрогнула.

Принц стоял на коленях, все еще держась за грудную клетку. Ледяное оцепенение растекалось от его ног, постепенно подбираясь к коленям и бедрам. Он не мог пошевелиться, словно не принадлежал себе, а той тьме, что обернулась острыми пиками, пытаясь вонзиться в тело светлого стража.

Каяма отбивалась от них, стиснув зубы и распахнув глаза. От ее рук исходило свечение, но стоило солнцу опуститься — мрак окутал ее со всех сторон.

Кольсу стало легче. Ночь — была его временем. Стискивающая сердце боль отпустила. Он встал с колен и смог дышать полной грудью.

Щупальца растеклись по твердой земле, укрыв ее черным холстом, а вместе с ней и мертвое тело Каямы.

Нежный, живой цвет ее лица сменился мертвенно бледным, взгляд потух — на принца смотрели голубые глаза, ничем не отличимые от человеческих. Золотая кольчуга исчезла открыв взору обнаженное женское тело со множеством тонких, шрамов.

В ней не осталось ни жизни, ни крови. Мертвая и никому ненужная смертная, павшая от силы тьмы, живущей в сердце Кольса. Он склонился над ней, провел по ее груди, плоскому животу. Пальцы замерли на длинном порезе: такие он видел у тех, кого проткнули мечом. Все ее шрамы — эти белесые и свежие порезы были одинаковыми и нанесены одним и тем же оружием.

— Ты так долго боролась со мной, хотя для нас в играх богов все могло быть иначе, — сказал не своим голосом Кольс. — У нас ведь получилось когда-то, но они отобрали твою память и все что я считал своим, — спокойный, с легкой хрипотцой — кому принадлежал этот голос, тьма и… тело? Кольс не знал, он одновременно был здесь и не был. Его руки и ноги двигались без его участия, кто-то другой повелевал ними.

Он приподнял Каяму за плечи и уложил ее голову к себе на колени. Гладил черные волосы, поднося длинные пряди к лицу и вдыхая их травяной аромат. Касался губами ее мертвых губ, заглядывая в бесчувственные глаза.

— Мы скоро встретимся, дождись меня… — прошептал этот неизвестный и Кольс очнулся от сна-кошмара.

Тяжело дыша, стирая пот со лба, он посмотрел в окно за которым мирно светила луна.

Он не знал который час, но чувствовал, что не уснет, не сможет успокоить стук сердца, пока не увидит немую. Не обнимет ее.

Одевшись и выйдя на балкон, он осмотрелся по сторонам — пустынная лужайка, на которой от росы поблескивает трава. Едва уловимый шум воды в фонтане и дом, погруженный в крепкий сон. Чувствуя себя вором в собственном жилище, Кольс перемахнул через перила и окутанный черной дымкой, плавно опустился на землю. Магия впиталась в тень принца и замелькала, повторяя движения хозяина.