Не вполне оправившись после родов, мать через две недели тяжело заболела, у нее определили послеродовое воспаление брюшины, и она скончалась. Кончился счастливый период нашего детства".
Даже в этом рассказе, стилизованном под старину, Август довольно холодно описывал свое детство (если, конечно, то было его повествование). Он пишет, что "у матери родился четвертый сын", а не "у нас родился младший брат", например. И таких строчек масса. Не смерть ли матери в столь нежном возрасте Августа стала предпосылкой воспитания такого ледяного характера? "Отец не создал нам, детям, культа умершей матери.
Мы ни разу не навестили с отцом могилы матери, а когда мы стали более сознательными, даже место ее могилы было затеряно". Итак, эта холодность и даже жестокость шла, прежде всего, от отца.
После смерти матери, оказывается, у Августа появилась мачеха. "Ближе других знакомых к нам была подруга матери по сиротскому институту Варвара Дмитриевна. Как и наша мать, она была круглой сиротой, бесприданницей, и по окончании института существовала на случайные заработки, главным образом давая уроки и служа гувернанткой. Жила она, где придется. Нередко В.Д. (даже сокращения имени и отчества мачехи говорили о многом!) как подруга матери гостила у нас, особенно на даче. Финансовые дела ее были не блестящи, так как, будучи слабого здоровья, она часто болела и вероятно не была аккуратна в занятиях, да и вообще женский труд гувернанток и домашних учительниц оплачивался скудно". Я понимала, что все это какая-то метафора, за которой скрываются проблемы реальной жизни Августа.
"После смерти матери В.Д.
продолжала часто бывать у нас и одна из домашних работниц сказала мне, что скоро В.Д. будет нашей мачехой. "Вот потому отец и выпорол тебя вчера за В.Д."
- добавила она, хотя все мое преступление состояло в том, что не со злости, а, просто характеризуя худобу В.Д., я назвал ее "щепкой"". Оказывается, Августа с детства не прельщали худые женщины. Как же сильно влияет компьютер на все человеческое существо, если после увлечения им, у Августа сделались вкусы диаметрально противоположными!
"Припомнив изменившееся отношение отца (у нас стали практиковаться телесные наказания) я пытался воспротивиться его предполагаемой женитьбе. Наивно считая, что поездка в церковь мальчика с иконой - существенный элемент в обряде венчания, я отказался ехать сам, пытался убедить брата Луку, написав ему соответствующее письмо.
Однако это письмо попало в руки В.Д., которая распечатала конверт, прочла письмо, и в результате мне попало. Свадьба, конечно, состоялась, в роли мальчика с иконой ездил Лука, уже тогда любивший участвовать в парадных церемониях, и В.Д. стала мачехой. Перехваченное письмо, конечно, не способствовало улучшению наших с ней отношений. По настоянию отца, мы начали звать В.Д. "мамой". Думаю, что выйти замуж за отца В.Д. побудило исключительно желание устроиться, получить обеспеченную жизнь вместо полуголодного существования гувернантки и домашней учительницы-одиночки, бегавшей по урокам или игравшей роль приживалки у зажиточных родственников и знакомых. Я нашел ее письмо этого периода. Вот его содержание:
"Мне бы очень хотелось ответить Вам стихами на посланье, но рифмой не владею я... Так лучше напишу Вам прозой.
Заманчиво уж очень то, о чем Вы написали, и Вашей похвалы совсем не заслужила я. Вы правы в том, что понапрасну сжигаем мы сердца, и тот огонь, горящий в крови моей не должен потухать бесплодно. А как бы он согрел обоих нас, и сколько б испытать пришлось нам наслаждений... Но в силу обстоятельств мне суждено терпеть, гореть одной, опять одной, без Вас. Вы спросите причину: вот она причина - это Ваши дети, и сами Вы. Хотите, чтоб пришла я к Вам, - но как прийти - кругом нас дети! Отвсюду слышится их крик иль тихое дыханье. Вот, что меня смущает. Людей я не боюсь, боюсь детей. А между тем страданиям и мукам скорее должен наступить предел. Изнемогаю я от чувства, похожего на страсть.
Мне хочется средь ночи хоть посидеть близ Вас одетой, хоть чувствовать пожатие руки иль поцелуй. Мне хочется средь ночи хотя бы на одно мгновенье прижаться к Вам и близость испытать. Тогда засну я крепко и спокойно. Тогда я отдохну, мой милый и желанный".
Прямо письмо Татьяны к Онегину!
Никак наш Август превозмог себя, заговорил стихами. И штиль почти высокий со страстями, и поцелуями, пожатиями рук. Однако вслед за героиней усну и я, уж утро наступает... |o
***
Луиска подпевал Стингу своим призывным тенором. Саша включил радио и собирался на работу.
- Почему нашему Луису премию до сих пор не дали?
- Да мы же его и в свет-то еще не выводили!
- Надо выпустить диск "Лучшие апрельские тезисы мартовских серенад"!
Я немного поспала, после чего ко мне вернулось чувство юмора, хотя голова от бессонной ночи болела, было явное переутомление. Однако превозмогло любопытство, и я связалась с Августом. Начала с того, что поинтересовалась его впечатлением от игры.
- Если разбавить этот сюжетец изрядной дозой багов и глюков - крутая получится игра, - тон его разговора был неузнаваем, никак не был похож на его информативный повседневный тон и уж, конечно, никак не был созвучен старинному стилю его последнего послания. Сейчас он объяснялся развязным слогом современного компьютерщика. Может, это и был его естественный стиль общения, а информационный стиль - маска? Скорее всего.
- Я оценила твой юмор насчет родителей... :D
- Спасибо. Только я не понял, что за смешные твари там бегали и попискивали. Кого-то мне напомнили эти барабашки? - перевел он снова разговор на игру. :=)
- Мне тоже твое произведение что-то напоминает, - воспользовалась я моментом, чтобы прощупать его, откуда он все-таки передрал текст, который я читала всю ночь. :-k
- А-а-а, в Unreal таскались точно такие же козявки! Вспомнил! Конечно! И служат они здесь для того же. :-/
Он явно уходил от разговора, и я не знала, как с ним продолжать работу.
- Вообще-то ничего, водичка качественно сделана, в меру прозрачная, со всякими прибамбасами, пальтишко там клево вписалось, особенно с моста здорово смотрится и бульканье хорошо передали, - не унимался мой пациент. ,-)
На секунду мне показалось, что я вижу с моста эту самую водичку и пальтишко. Закружилась голова. На глаза попался дорогомиловский гребень. Я расчесалась им по всем правилам и почувствовала, как головокружение стало проходить. Мысли просветлели, и я спросила Августа прямо, откуда он взял этот текст и почему надо мной смеется.
Он ответил, что вовсе не думал ни обманывать меня, ни смеяться надо мной.
- Это я писал о себе. :-1
- Хороший получился художественный вымысел. Удалась имитация примет далекого от нас времени. И все-таки где-то я уже это читала. И об истории фотодела тоже. Ты какие источники использовал? Литературные или исторические?.. Какие-нибудь письма, документы?
- Да, я инфоброкер. Но писал я о себе. Все вдруг вспомнилось, как и было на самом деле. :-))
- Но перемещение-то во времени, чем объяснить? Так здорово вошел в образ от игры? Ведь только этого мало! Нужно знать быт и нравы того времени, жить в то время, наконец, чтобы так писать.
Речевому стилю можно подражать, а откуда же фактический материал?
Ладно, выясню это со временем.
Сейчас, кажется, бесполезно. Я попросила Августа продолжить свои жизнеописания, вспомнить школьные годы, друзей, какие-то семейные события. Саша позвал меня завтракать, и я закончила разговор с клиентом.
Продолжение костюмного фильма
Вся дальнейшая хроника жизни Августа последовательно излагалась им в том же духе, стилем, характерным для эпохи давно минувшей. Август заполнял свой лист Мебиуса в той же иносказательной форме.
Я не могла удержаться, чтобы не перечитывать его историю вновь и вновь. Вот что он писал о своем обучении и воспитании в разные годы:
" Когда мне исполнилось семь лет, отец и мать колебались, куда следует меня отдать: в так называемое реальное училище (где не изучались древние языки), или в классическую гимназию с древними языками. Моя склонность к арифметическим упражнениям указывала на предпочтительность реального училища, где изучение математических наук было поставлено лучше, но реальное училище не давало "аттестата зрелости" и права поступления в университет без экзаменов. Я был отдан в Поливановскую гимназию, где плата за обучение была в два-три раза выше, чем в казенных гимназиях.
