Велика роль этого самодержца и в том, что он сумел сделать свою страну независимой. Иоанн никогда не ездил на так называемое «поставление» в Орду, никогда и никому не платил дани. И всю свою жизнь отстаивал независимость и достоинство своей власти всеми возможными способами. Кульминацией этой многолетней борьбы стало знаменитое «Стояние на Угре», – отражение последнего нашествия Большой Орды на Русь, в результате которого не только руссы и татары, но и все соседи убедились в силе и мощи нового государства.

Бесспорно, в деле создания нашего отечества мы не имеем права умалять роли предшественников Иоанна III, близких и дальних предков, и тех, кто основал Москву, прикупал, присоединял к ней новые территории, и тех, кто защищал их, обогащал, укреплял. Мы не должны забывать огромной роли православной церкви в деле соединения русского, российского народа в единое целое. Однако время правления нашего героя оказалось переломным в судьбе страны. Простой анализ состояния наследства, полученного Иоанном от отца и того, что он оставил своему сыну, говорит сам за себя.

«Россия около трех веков находилась вне круга Европейской политической деятельности, не участвуя в важных изменениях гражданской жизни народов. Хотя ничто не делается вдруг; хотя достохвальные усилия Князей Московских, от Калиты до Василия Темного, многое приготовили для Единовластия и нашего внутреннего могущества: но Россия при Иоанне III как бы вышла из сумрака теней, где еще не имела ни твердого образа, ни полного бытия государственного. Благотворная хитрость Калиты была хитростью умного слуги Ханского. Великодушный Дмитрий победил Мамая, но видел пепел столицы и раболепствовал Тохтамышу. Сын Донского, действуя с необыкновенным благоразумием, соблюл единственно целость Москвы, невольно уступив Смоленск и другие наши области Витовту, и еще искал милости в Ханах; а внук не мог противиться горсти хищников Татарских, испил всю чашу стыда и горести на престоле, униженном его слабостью, и быв пленником в Казани, невольником в самой Москве, хотя и смирил, наконец, внутренних врагов, но восстановлением Уделов подвергнул Великое Княжество новым опасностям междоусобия. Орда с Литвой, как две ужасные тени заслоняли от нас мир и были единственным политическим горизонтом России, слабой, ибо она еще не видела сил, в ее недре сокровенных. Иоанн, рожденный и воспитанный данником степной Орды, подобной нынешним Киргизским, сделался одним из знаменитейших Государей в Европе, чтимый, ласкаемый от Рима до Царяграда, Вены и Копенгагена, не уступая первенства ни Императорам, ни гордым Султанам».¹

Так писал о результатах правления Иоанна III Н.М. Карамзин в своей непревзойденной «Истории государства Российского».

Слово «Русь» во времена средневековья означало чаще всего лишь национальность.

Повторюсь: к моменту восшествия Иоанна III на престол в 1462 году такого понятия, как Русское, Российское государство не существовало. Смею утверждать, что его не существовало в русской истории и никогда прежде этой даты. И термин «Древнерусское государство» можно воспринимать лишь как поэтическое преувеличение, а если точнее, – то, как территорию, населенную русским народом, славянами.

Да, мы помним о существовании Киевской Руси. Но это определение говорит само за себя: речь идет о племени, населении, проживающем именно в пределах Киевского княжества. Кстати отметим, что термин «Русь» обозначал наименование нации, которое писалось и тогда, и еще столетиями позже, с прописной буквы, как и другие народности: Литва, Татары, Греки, Фрязи и прочие. Позже этим словом стали обозначать и территории, заселенные Русью. И нет никаких доказательств тому, что житель Твери, Рязани, Ростова Великого или, например, Перми когда-либо считал себя гражданином Киевского княжества. Даже во сне или забытьи не смог бы назвать себя представителем Киевской Руси новгородец или псковитянин. Да, периодически эти княжества попадали в зависимость от Киева, принимали оттуда князей для обороны своих границ и даже порой платили дань, но это не означало их вхождения в состав единого Киевского государства.

Не подтверждает также существование единого государства и традиция многих городов приглашать на княжение потомков Рюрика с их дружинами. Внимательное знакомство с летописями показывает, что первоначально в большинство городов их приглашали лишь временно, чтобы они вместе с посадниками судили их и защищали от врагов, правление же оставалось в руках городской знати, веча. Неугодного князя горожане изгоняли, приглашали другого. Вспомним легенду о святом князе Глебе, которого отец его – князь киевский Владимир Святославович послал княжить в Муром – с дружиной и опытным воеводой. Горожане просто не пустили его к себе, и бедному Глебу пришлось ставить для себя укрепленное подворье на холме вблизи города, за его стенами. Также, за стенами, в Городище, проживали в основном и князья, приглашенные новгородцами.

Случалось, князья завоевывали города силой, но и тогда их правление не было прочным. Лишь постепенно к XIII – XIV векам право на княжение становится на Руси наследственным. Да и после этого долго еще князья не чувствовали себя на своих престолах уверенно. Взять хотя бы известную древнерусскую «Повесть о Петре и Февронии Муромских», время действия которой относится к началу XIII века. Горожане изгоняют уже потомственного князя Петра лишь за то, что женился на простолюдинке – дочке бортника. Правда, после этого бояре муромские передрались в борьбе за власть, а оставшиеся в живых поспешили вернуть князя назад. Тем не менее, мы видим, каким было положение князей – правителей в большинстве русских городов. Начало почитания муромских чудотворцев Петра и Февронии относится уже к более позднему времени – концу XV века, к тому же времени, по-видимому, относится и составление повести о них. Автор, однако, даже в это время пишет об изгнании князя, как о деле обычном.

Иные же русские земли и вообще до самого конца XV века не подчинились князьям, не позволили сделать их территорию наследственной вотчиной. Например, независимыми от князей до самого покорения их Иоанном III оставались Новгородская и Псковская республики. Главным органом управления древних русских городов было вече, то есть народный способ правления. В связи с этим, хочется отметить, что демократия и народное управление в России имеет весьма глубокие корни и древние традиции: многие столетия на большей ее территории своей жизнью распоряжался сам народ – насколько это вообще, в принципе, возможно. И нашествие татаро-монгольских орд на Русь мало что изменило в этом порядке, ведь ханов и их окружение интересовала в основном своевременная выплата дани, а все их попытки поруководить Русью или хотя бы сбором дани заканчивались восстаниями и изгнанием захватчиков.

Особое место в истории русской государственности занимает Новгород Великий. Летописи, в том числе и созданная в Киеве древнейшая «Повесть временных лет», скупо доносят до нас его первоначальную историю. Тем примечательнее, что первым из поселений на нашей российской земле под 862-м годом там назван именно Новгород. И уже ниже в летописи упоминается «на горе небольшой город», который увидели по пути из Новгорода в Царьград бояре Рюрика Аскольд и Дир. Это был Киев.

Как известно из «Повести временных лет», именно новгородцы пригласили к себе на княжение Рюрика с дружиной. И там же отмечено, что к этому времени северо-западная территория нынешней России была столь «велика и обильна», что нуждалась в защите и обустройстве. Древнейшая Новгородская первая летопись так предваряет приглашение Рюрика на княжение:

«И въсташа Словене и Кривици и Меря и Чюдь на Варягы, и изгнаша я за море; и начаша владети сами собе и городы ставити. И въсташа сами на ся воевать, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не беше в них правды. И реша к себе: «князя поищем, иже бы владел нами и рядил ны по праву». Идоша за море к Варягом и ркоша: «земля наша велика и обилна, а наряда у нас нету; да поидете к нам княжить и владеть нами».²