Мэллори замерла на пороге, увидев вдалеке знакомый силуэт, и чем сильнее она приглядывалась, тем больше ей становилось не по себе.

Лэнгдон ссутулившись сидел на кровати в одних брюках и поперек его талии виднелась повязка с следами засохшей крови. Вьющиеся волосы уже не падали на лопатки, а мелкими, хаотично срезанными кудрями, чуть закрывали шею. Но все это было мелочами, по сравнению с тем, во что превратилась его спина. Она была располосована настолько сильно, что на коже практически не осталось живого места от глубоких застарелых рубцов.

— Зачем пришла? — послышался его тихий прохладный голос.

Мэллори и слова не могла выдавить, продолжая с ужасом смотреть на него. Понемногу в ее сознание приходило понимание, что с ним произошло, но пока это никак не хотело укладываться у нее в голове.

— Что вы сделали? — едва слышно спросила она, все еще стоя у двери.

— А что, не видно? — с усмешкой спросил он, и девушка увидела, как его плечи вздрогнули от смеха.

За спиной послышались ее неуверенные шаги, пока она приближалась к кровати.

— Веревка ведь порвалась не просто так? — с тяжелым вздохом проговорила она.

— Да какая уже разница… — отмахнулся Майкл, поднимая с пола бутылку, в которой на дне еще что-то осталось.

Мэллори прикусила губу и обойдя кровать, посмотрела ему в лицо.

— Что-то не так? — язвительно спросил он с кривой улыбкой.

Девушка молча смотрела на него, скрестив руки на груди.

— Если сказать все равно нечего, то лучше оставь меня в покое! — рявкнул Лэнгдон, стиснув руками бутылку.

Он сам не знал, какого черта обозлился на нее, но молчаливый непонятный взгляд Мэллори, отчего-то, вывел его из себя.

После его последних слов на ее глаза навернулись слезы и это сорвало Майкла окончательно.

— Что, из жалости сюда принесло?! — закричал он, поднимаясь на ноги и грубо хватая девушку за плечи, — пойди пожалей кого-нибудь еще, а мне, уж сделай одолжение, дай спокойно сдохнуть!

Не рассчитав силу, он так оттолкнул ее от себя, что Мэллори влетела спиной в стену, падая на пол.

Майкл хотел было спохватиться и помочь ей встать, но вместо этого снова устало опустился на кровать, прижав руку ко лбу.

Тихо всхлипывая, девушка, не вставая с пола, подползла к нему сбоку, прижимаясь лбом к его колену и опуская на него свои дрожащие руки.

От ее прикосновения он вздрогнул всем телом и отвернулся, чтобы не видеть, как она со сдавленным плачем прижималась к его ноге.

— Майкл, пожалуйста, хватит, — прошептала она сквозь слезы.

Лэнгдон шумно выдохнул и зажмурился. Лучше б она вообще не приходила. Он согласился на это все не для того, чтобы она теперь продолжала рыдать, сидя перед ним на коленях. А рядом с ним сейчас, ничего другого ее и не ожидало. Майкл будет ненавидеть себя, и глядя на то, как Мэллори из-за этого мучается, станет вымещать свою злость на ней. Не такой жизни он для нее хотел.

— Уходи, — только и смог сказать он, чувствуя, как это слово обожгло ему горло.

После его ответа, девушка заплакала еще сильнее и Лэнгдон до боли стиснул руку в кулак.

— Или ты уходишь сама или я тебя сейчас вытолкаю за дверь, — ледяным голосом сказал Майкл, все еще не глядя на Мэллори.

Наконец, оторвавшись от его колена, девушка с прерывистым дыханием поднялась на ноги.

Лэнгдон ждал, что сейчас она наконец развернется и уйдет, но вместо этого, она протянула вперед руки, касаясь ладонями лица, приподнимая его, чтобы он, наконец, посмотрел ей в глаза.

— Хотите презирать и ненавидеть меня за то, что я вам отказала — пожалуйста. Но перестаньте уже, наконец, презирать и ненавидеть самого себя! — с яростью прошептала она, склоняясь к его лицу.

В глазах Майкла на секунду промелькнула растерянность.

Мэллори отстранилась и вытирая слезы тыльной стороной ладони, отошла к столу и достала из кармана платья какую-то бумагу.

— Завтра меня здесь уже не будет, господин Лэнгдон, — еле сдерживая гнев и слезы, сказала она, — и если вам все равно, я больше не стану вам мешать. Делайте со своей жизнью, что считаете нужным.

С этими словами, девушка бросила бумагу на стол, и прижав ладонь ко рту, сдерживая всхлип, быстрым шагом вышла из комнаты.

Майкл вздрогнул, слыша, как она захлопнула за собой дверь. Оглянувшись в сторону стола, он неуверенно поднялся на ноги и подойдя ближе, взял бумагу в руки. Прочитав написанное, он со злостью скомкал письмо в руках и швырнул в угол. Это было письмо королевы, адресованное Мэллори.

…

В эту ночь Лэнгдон так и не смог уснуть. В голове все крутился образ девушки и слова из письма, что она оставила у него на столе.

Сегодня она уезжала из страны. Что она хотела сказать ему, заявившись сюда? Чтобы он ехал с ней? Майкл с трудом мог себе такое представить. Мысль о том, что ему вновь придется начинать все с самого начала, пугала его, словно маленького ребенка. И в то же время, воображение, которое все ярче рисовало ему Мэллори, что навсегда покидает Англию, выкручивало его изнутри мучительной болью.

Солнце уже поднялось над горизонтом, а Лэнгдон все лежал на кровати, уставившись в стену. Закрыв глаза, он вдруг услышал в своем сознании слова королевы, что она сказала ему в их последнюю встречу:

«Мы не боги, чтобы разбрасываться временем, которое мы можем провести с любимыми нами людьми, чья жизнь может оборваться в любой момент. Надеюсь, до твоей упрямой головы, это дойдет не слишком поздно, идиот!»

Стрелки часов двигались все дальше, а солнце уже приближалось к зениту. Судорожно стиснув пальцами простынь, Лэнгдон резко подорвался с кровати, едва не рухнув на пол. На ходу натянув на себя рубашку, он побежал к парадной лестнице. Только когда он вышел на улицу, то понял, что идет босиком, но на это было уже плевать.

У него оставалось не больше сорока минут до отхода корабля с пристани. Ни коня, ни кареты, ни денег, у Майкла уже не было, так что, оставалось только надеяться, что хотя бы бежать на своих ногах он был еще в состоянии.

Когда он быстрым шагом добрался до города, он видел, как с удивлением и легкой брезгливостью оглядывались на него прохожие. С каменным лицом и злым взглядом, он шел босыми ногами по грязной брусчатке, не замечая негодования людей, которых он расталкивал плечами. Бросив взгляд на башню с часами, он увидел, что осталось уже не больше десяти минут. Пристань была уже близко, но как только он свернул вниз, спускаясь к морю, на город вдруг плотной стеной обрушился ливень.

Началась суета. Прохожие прикрывая головы, разбегались кто куда, пытаясь укрыться от дождя. Мокрые гладкие камни брусчатки скользили под ногами, но Майкл не сбавлял шаг. Чем ближе он подходил к пристани, тем плотнее становился поток людей, через которых ему приходилось проталкиваться уже силой, слушая их ругань в ответ.

Послышался первый бой часов и Лэнгдону пришлось перейти уже на бег.

— Совсем с ума сошли?! — возмущенно кричала какая-то женщина, которую он чуть не сбил с ног.

— Разбегались тут всякие оборванцы! — прорычал еще кто-то вслед.

Часы продолжали бить, и Майкл все больше впадал в панику. Он понятия не имел, как во всей этой толпе сможет найти ее. Продолжая бежать, распихивая людей, Лэнгдон уже толком не понимал, куда направляется. Когда сбоку неожиданно прилетел сильный толчок, мужчина сразу потерял равновесие и рухнул на землю лицом вниз.

Он через силу попытался подняться, как вдруг почувствовал, что на его плечи опустились теплые руки.

Мэллори, опустившись на колени прямо в лужи и грязь, смотрела на него сверху вниз, едва сдерживая слезы.

…

Это был долгий путь. Три недели прошло с того дня, как корабль отчалил от берегов Лондона, прежде чем на горизонте, наконец, появился Новый Свет.

Все эти дни Майкл почти не отходил от Мэллори. Не только потому, что теперь уже больше никогда в жизни не хотел ее от себя отпускать, но и по причине, что девушка перенесла это путешествие с куда большим трудом, чем он. Если первые дни Мэллори еще наслаждалась морем и соленым ветром с палубы, нежась в его руках, то к концу недели ее отчего-то одолела такая морская болезнь, что Лэнгдон уж начал бояться, как бы она не умерла от обезвоживания.