Не представляя, что вообще можно ответить, Майкл на ватных ногах пошел следом.

— Ну и отгрохали же они себе молельню, — хмыкнул старик, продолжая жевать кекс и разглядывая высокие сводчатые потолки, — все же, этот их христианский фанатизм достиг удивительных масштабов.

— Зачем вы здесь? — еле выдавил Лэнгдон, идя позади и глядя отцу в затылок.

— Хотел прояснить некоторые детали, — спокойно отозвался старик, направляясь в сторону винтовой лестницы, что вела на центральную балюстраду.

Он не сказал больше ни слова, пока они поднимались, а Майкла все сильнее начинала терзать мысль, что он, похоже, тронулся умом. Ибо, если это Дьявол?.. Серьезно?!

— Ах, какой вид! — довольно сказал мужчина, подход к краю балюстрады и облокачиваясь на перила.

Отсюда открывался обзор на всю площадь, залитую красноватым светом закатного солнца.

Наконец, доев, старик скомкал бумагу и засунул ее в карман плаща.

— Что ты знаешь об антихристах, Майкл? — с невинным любопытством спросил он, вскинув взгляд на сына, что стоял рядом, не в силах опять оторвать взгляд от виселицы.

— О чем вы? — слабым голосом спросил он, оглянувшись.

— Видишь ли, есть некоторый ма-а-аленький свод правил ада, который касается и антихристов в том числе, — протянул старик, глядя в небо, — кодекс, если можно так сказать.

Майкл растерянно моргал, глядя на него.

— И есть в нем один момент, который гласит, что существо, давшее присягу Дьяволу, не имеет право приносить себя в жертву перед смертными и делать для них что-либо бескорыстно. Такими штучками балуются ребята сверху, но мы так не работаем, — добавил старик, стуча пальцами по перилам, — вникаешь, к чему я веду?

— Я не собирался…

— Нет, именно это ты сейчас чуть и не сделал, мальчик, — хмыкнул отец, — какую выгоду ты получишь, если сейчас спасешь ее? Разве она у тебя есть? Ты уже знаешь, что девчонка отказалась переходить на твою сторону, так что же это тогда, если не акт милосердия?

— Даже если она не умрет сейчас, апокалипсис все равно ее убьет, — надломленно сказал Майкл.

— Да… лет через десять, а может и пятнадцать, — улыбнулся старик, — а ты понимаешь, что такое пятнадцать лет, Майкл? Это для меня или тебя пустой звук, а вот для таких людей, как она — целая маленькая жизнь. Спаси ты ее сейчас, и, быть может, девчонка даже успеет прожить ее счастливо. Разве ты не думал об этом?

Лэнгдон со злостью стиснул зубы.

— Впрочем, боюсь, с ней этот номер все равно не пройдет, — цокнул языком дьявол, — как ни крутись, для маленькой Мэллори это конечная точка.

— Почему? — нахмурился Майкл.

— Ну-у-у… — протянул он, переминаясь с пятки на носок, — видишь ли, как-то в один осенний вечер нам со стариком сверху стало скучно, а это как раз был вторник. А вторник у нас вечер покера, если тебе интересно. Ну и, тот предложил выкинуть старый добрый трюк, что мы давно уже не проворачивали. Выбрать одну лошадку в забег и посмотреть, кому в итоге она достанется.

Взглянув на остекленевший взгляд Лэнгдона, мужчина усмехнулся.

— Да, старо как мир, но всякий раз увлекательно наблюдать, как далеко такая лошадка сможет убежать… И вот эта милая девчушка уже свое отбегала, — сказал он, глядя на виселицу внизу, — жаль, уговорить тебе ее так и не удалось. Придется мне теперь проставляться старику, раз тот выиграл.

— Так значит, — мертвым голосом проговорил Майкл, глядя на площадь, — она оказалась в доме не случайно?.. Все это было частью идиотской ставки?

— Все жизни, по большому счету, всего лишь предмет чей-то «идиотской ставки», — ухмыльнулся дьявол, — и твоя не исключение.

— Что? — выдохнул Лэнгдон, поднимая глаза.

— Да ладно! — закатил глаза старик, — неужто ты думал, что раз ты антихрист, то ты какой-то сильно особенный?

— Но апокалипсис…

— П-ф-ф, — фыркнул он, — ох уж эти фанатики, что всегда раздувают из мухи слона… этой партии с антихристами и апокалипсисами уже столько лет, что я уж и не припомню, когда мы со стариком ее начали. И по правде говоря, ее исход меня уже давно особо не волнует.

— Я не…

— Я могу каждую сотню лет подкидывать на землю очередного сына дьявола, — тихо смеялся мужчина, — и как думаешь, если бы мне правда все это было так интересно, я бы позволил всем этим соплякам, включая тебя, творить ту ерунду, что вы разводите из конца света?

— Тогда почему все твои последователи уверены в обратном?! - Майклу хотелось уже перейти на крик, но голос уже плохо ему подчинялся.

— Люди всегда были склонны воспринимать все слишком серьезно, — вздохнул старик, — все эти культы, поклонения, жертвоприношения… это, конечно, забавно со стороны, но мне, по правде без разницы.

— Тогда зачем я вообще здесь?! — начал выходить из себя Лэнгдон, судорожно сжимая рукой перила, — если это нужно не тебе, то кому?!

— А вот теперь ты начинаешь понимать, — хмыкнул он, — ты хочешь думать, что вся твоя жизнь — это великое предназначение, божественная миссия! А на самом деле, ты появился на свет просто потому, что в тот день у меня закончился виски и я никак не мог уснуть.

— А в работный дом меня отправили, потому что хлеб подгорел на завтрак? — прошипел сквозь зубы Майкл.

— Нет, — спокойно ответил старик, пожав плечами, — я знаю, что ты уверен, будто у тебя не было выбора, но на самом деле, он был всегда. Ни я виноват, что ты им в итоге не пользовался. К примеру, что тебе мешало в тот день столкнуть свою бабку с лестницы, когда она споткнулась возле перил? Упади она тогда, то сломала бы шею, а ты остался бы единственный законным наследником, и в работный дом тебе ехать бы не пришлось.

— А какого черта Джон Генри…

— О! — перебил дьявол, снова закатив глаза, — нашел, кого слушать! Я никогда не диктовал никому никаких конкретных приказов, что с тобой и как нужно делать. Но некоторые, к примеру, как Мур или Венейбел, любят додумывать и включать импровизацию. Но черт возьми, так получается даже веселее.

Лэнгдон был ни в состоянии говорить или хотя бы просто крепко держаться на ногах. Кажется, земля из под них уже начала пропадать.

— Должно быть, непросто осознать, что вся твоя жизнь, страдания и стремления — никогда не имели особого смысла, — протянул старик, поднимая взгляд на побелевшее лицо Майкла, — в этом мире нет, никогда не было и не будет избранных, Майкл. А твои силы, что отличают тебя от других — всего лишь маленькая привилегия, которую я могу забрать так же просто, как и дал когда-то. Впрочем... именно поэтому я сейчас здесь.

— Что значит «забрать»? — дрогнувшим голосом спросил Лэнгдон.

— Все предельно просто, мой мальчик, — засмеялся дьявол, заметив его испуганный взгляд, — нарушаешь наш кодекс, и вся твоя «избранность» разом летит к чертям. В ту же яму, куда и последние двенадцать лет твоей жизни, что ты потратил на черные мессы, проклятия, чуму и мелкую месть каким-то жалким ублюдкам.

— Но я родился антихристом, каким образом это вообще можно отнять? — со злобой спросил он.

— Точно таким же, как у меня когда-то крылья, — продолжал насмехаться старик, — так что, считай, что я снова даю тебе право выбрать. Чего ты боишься больше, Майкл, потерять эту девчонку или самого себя?

Лэнгдон застыл как камень. Он не мог до конца осознать сказанное. В его понимании Майкл Лэнгдон и антихрист — были неразделимой сущностью. Иначе невозможно было представить. Ведь кем он был, если отбросить от себя личину сына дьявола? Из этого состояла вся его сознательная жизнь, в ней была ее цель и смысл. Только узнав, кто он на самом деле, Майкл перестал чувствовать себя отбросом и грязью. Его человеческое Я — было никем без антихриста и не могло существовать в разрыве…

Мужчина чувствовал, как ледяной страх, которого он еще никогда не чувствовал, начал расползаться под кожей.

— Так что решишь, — улыбнулся дьявол, — променяешь себя на сомнительную возможность спасти девчонку, что и так обречена? Думаешь, старик сверху согласится из-за твоей глупой жертвы не забирать ее так рано?