— Ну-ка, — негромко сказал Галлант, возвращаясь в комнату с белым платком и какой-то жидкостью в стеклянной бутылке, — будет немного щипать, так что, прошу прощения…

С этими словами, он смочил платок в резко-пахнущей субстанции, и приложил его ко лбу девушки. Мэллори тихо зашипела и болезненно поморщилась.

— Тихо-тихо, — успокаивающе добавил мужчина, стирая кровь с кожи, — ничего, до свадьбы заживет.

Девушка исподлобья взглянула на Галланта. Ну и шутки у него…

А после, ее взгляд снова упал на картину, что не укрылось от внимания Габриэля.

— Приобрел ее в одном подвале за бесценок, — улыбнулся Галлант, закончив обрабатывать рану девушки, — эти идиоты в галерее ни черта не понимают в живописи!

— А кто на ней нарисован? — с любопытством спросила девушка, глядя в грустные глаза рыжей леди.

— Слышали про Альфреда Теннисона? — спросил Галлант, отходя к столику, на котором стоял графин с чем-то красным, — он не так давно написал поэму «Волшебница Шалот».

Мэллори неловко помотала головой.

— Прекрасное произведение, — добавил мужчина, разливая жидкость по бокалам, — печальное, но от того еще более дивное. Вам никогда не казалось, что все самые лучшие истории, в той или иной степени, трагичны?

— О чем оно? — с интересом спросила Мэллори.

— О прекрасной деве, запертой в башне коварным заклятием. У леди Шалот есть лишь зеркало, в котором она может наблюдать, как жизнь проходит мимо нее. И вот однажды, в нем она видит рыцаря Ланселота, и сердце бедной девушки заходится от тоски и неразделенной любви. Несмотря на заклятие она сбегает, садится в лодку и плывет в Камелот, чтобы хоть раз повстречаться с тем рыцарем, что она видела в зеркале, однако, умирает, так и не добравшись до замка.

— Какая грустная история, — проговорила девушка, глядя, как Галлант протянул ей бокал с вином.

Галлант с улыбкой произнес:

В дворце весёлый смех погас,

«О, Господи, помилуй нас!» —

Молились все, греха страшась,

И только рыцарь Ланселот,

Подумав, молвил, не спеша:

«Лицом, как ангел, хороша,

Да упокоится душа

Волшебницы Шалот!» *

— Не бойтесь, оно не отравлено, — хмыкнул мужчина, видя подозрительный взгляд Мэллори.

Взяв бокал в руку, девушка неуверенно прикусила губу. Майкл явно будет не в восторге, если узнает, что она распивала вино вместе с помощником премьер-министра. С того момента, как Галлант пытался запугать Мэллори, они с Лэнгдоном больше о нем не разговаривали. Но насколько успела понять девушка, Майкл Галланта просто на дух не переносил.

— Хотел вас кое о чем попросить, — осторожно сказал Галлант, опускаясь в кресло напротив, — если вас не затруднит — не могли бы вы не говорить своему крестному, что это недоразумение у вас на лбу появилось по моей вине? Боюсь, в ином случае, мне придется либо заказывать себе гроб, или подыскивать подходящую склянку, в которую я сложу свои причиндалы, когда мне их отрежут… а мне, знаете, не нравится ни один из этих вариантов.

Мэллори с удивлением посмотрела на мужчину, вскинув бровь.

— С чего бы господину Лэнгдону так поступать с вами?

— О, милая, — нервно усмехнулся мужчина, — похоже, вы недостаточно хорошо его знаете. Может, с вами он и ведет себя как заботливый папочка, но вот другим, он спокойно перегрызет горло и выбросит на помойку, как расходный материал.

Девушка потупила взгляд в пол. То, что с ней он был куда терпеливей и сдержанней, когда сердился, Мэллори догадывалась и так.

— К слову, исключительно любопытства ради, — протянул Галлант, склонив голову набок, — как вы считаете, почему он выбрал именно вас?

— О чем вы? — неуверенно переспросила девушка, стискивая в пальцах бокал.

— Не поймите меня неправильно, дорогая, — с улыбкой добавил мужчина, смерив Мэллори взглядом, — но я слишком хорошо разбираюсь в людях… должно быть, это мое проклятие по жизни. И глядя на вас, я с уверенностью могу сказать, что раньше вы явно спали не на шелковых простынях, а вино видели, в лучшем случае, на причастии во время пасхи.

Девушка боязливо вздрогнула. Если Галлант догадался, что к "леди Холланд" она не имеет никакого отношения, ей придется худо.

— Прошу вас, не бойтесь! — тут же добавил Галлант, взмахнув рукой, — я не собираюсь вас этим шантажировать или пытаться стыдить. В конце концов, я и сам попал во дворец из такой грязи, что вам и представить сложно.

— Серьезно? — удивленно спросила Мэллори, взглянув на Габриэля. Вот уж никогда бы не подумала, что этот манерный тип не был причастен к высокому сословию с самого рождения.

— Абсолютно, — хмыкнул Галлант, отпивая вино, — а, вы, как я полагаю, выросли в Ист-Энде?

— Бетнал-Грин, — тихо ответила девушка, все еще не будучи уверенной, что ей стоило об этом говорить.

— А, да… — вздохнул Габриэль, откидываясь на спинку кресла, — это там, где самая крупная швейная фабрика? Та еще дыра.

— Почему вам это вдруг так интересно? — спросила Мэллори с подозрением.

— Потому что мне интересен мой работодатель, — усмехнулся мужчина, закинув ногу на ногу, — такие люди как он, знаете ли, встречаются не каждое столетие… И мне сложно сдержать любопытство, чем же таким вы смогли его увлечь.

— Вы что, теперь работаете на господина Лэнгдона? — еще больше удивилась девушка, — зачем это вам?

— И все же, буду крайне благодарен, если вы ответите на мой вопрос, — настойчиво сказал Галлант, игнорируя слова Мэллори, — почему вы? Что в вас такого особенного?

— Я не знаю! — ответила девушка с раздражением и растерянностью, — моя жизнь была такой же, как у большинства тех, кто живет в Лондоне…

…

— Детка, а ну-ка принеси папе вон ту бутылку, — проговорил мужчина заплетающимся языком, тыкая пальцем куда-то в сторону старого комода.

Тринадцатилетняя девочка, сидящая в углу, затравленно посмотрела на мужчину. Если она не сделает, что он попросил, то наверняка получит парочку затрещин, а если отдаст ему эту проклятую бутылку, то сегодня вечером отец поколотит ее и бабушку еще сильнее. Впрочем, может, в эту ночь ей удастся спрятаться в сарае или у соседей…

Вздохнув, Мэллори медленно подошла к комоду и поднявшись на цыпочки, потянулась за бутылкой, что стояла на самом верху. Маленькие ручки зацепили тяжелое стекло, но тут бутылка неожиданно наклонилась и раздался звон бьющегося стекла.

Отец поднял мутный взгляд покрасневших глаз и с яростью уставился на Мэллори. У девочки сердце в пятки провалилось, глядя, как прозрачная жидкость растекается по комоду и капает на деревянный пол.

— Ах ты маленькая сука, ну ты сейчас у меня получишь! — со злобой заорал мужчина, поднимаясь из-за стола.

Девочка кинулась из комнаты, подлетая к крошечному окну. Она была настолько худой, что легко пролезла между узких ставен, не дожидаясь, когда отец на пошатывающихся ногах настигнет ее с ремнем.

На улице накрапывал противный дождь, и как только Мэллори выскочила из окна на улицу, ее босые ноги тут же погрузились в сырую раскисшую землю. Задыхаясь от холодного воздуха, раздирающего легкие, девочка неслась по извилистой узкой улице, что вела от ее дома к фабрике, где работала бабушка. Та, наверняка, тоже накажет Мэллори за непослушание отцу, ведь это было неугодно богу… но во всяком случае, бабушка не избивала ее до такой степени, что девочка потом едва могла подняться с кровати.

Добежав до главных ворот, девочка робко посмотрела на двух сонных охранников, что перекидывались друг с другом в карты.

— Тебе чего? — лениво спросил мужчина, заметив ребенка, что неловко переминался с ноги на ногу.

— Я могу увидеть миссис Уотсон? Она здесь работает… пожалуйста, сэр, — пролепетала Мэллори, заламывая пальцы.

— Вот еще! — хмыкнул второй охранник, — Проваливай отсюда, а то я констебля сюда позову!

Девочка шмыгнула носом и прикусила губу, опуская взгляд вниз.

— Катись отсюда, я сказал! — крикнул мужчина, ударив кулаком по железной решетке.