Должно быть, Виктория действительно дошла до крайней точки отчаяния, раз решила, наконец, принять предложение от сатаны. Однако, Майкла это все равно не успокаивало. Да и мыслями он все еще тянулся обратно в поместье, где он оставил Мэллори. Лэнгдон искренне надеялся, что его отъезд не продлится дольше пары дней, а по его возвращению, он не обнаружит, что от девушки остался лишь ее хладный труп. Во всяком случае, он будет присматривать за ней издалека настолько, насколько сможет.
Когда за кронами деревьев промелькнули башни Сандрингемского дворца, Майкл тяжело вздохнул. Будучи мальчишкой, что вырос в работном доме, едва ли он мог представить, что его ноги однажды переступят порог поместья королевской династии Британии. Это казалось чем-то непостижимым. И даже сейчас, зная свое родство с самим дьяволом, Лэнгдон все еще ощущал себя ребенком, что боязливо топтался у порога.
— Не стой с таким лицом, Майкл, — тихо сказал Джон Генри, походя к нему с бокалом шампанского, — мы ведь приехали сюда добиться расположения королевского двора, а не наоборот.
Лэнгдон, подпирая спиной стену, устало покосился на Мура.
— Я приехал сюда из-за аудиенции с королевой, а не чтобы играть в бридж и охотиться на кабанов часами напролет, — недовольно ответил Майкл, обводя взглядом пеструю толпу.
— Капризы в данной ситуации неуместны, — хмуро добавил Джон Генри, — ты должен казаться своим среди этих людей, нравится тебе это или нет.
Майкл раздраженно закатил глаза, но промолчал. Все, чего ему сейчас хотелось — это поскорее вернуться домой. Сама же Виктория, как видно, не торопилась их принять. Лэнгдон торчал здесь с самого утра, но еще ни разу ее не встретил. Судя по разговорам, что он успел услышать, королева еще не покидала своих покоев. Впрочем, для организации и развлечения гостей здесь находилась советница и главная фаворитка ее величества — Корделия Гуд. Именно ее рукой, как догадался Майкл, было написано его приглашение в Сандрингем. Эта женщина явно была в курсе большинства дел и событий, что творились вокруг королевы, но обладала неоценимым качеством держать язык за зубами. Даже если она и знала, кем был Лэнгдон на самом деле, Корделия оставалась с ним спокойна и невозмутима. Встретив его по приезде, советница королевы учтиво сопроводила Лэнгдона в зал для гостей и держалась предельно вежливо, однако, Майкл видел в ее темных глазах тень недоверия и настороженности.
Майкл был не из тех людей, что могли спокойно оставаться незамеченными в большой толпе. Он постоянно ловил на себе чьи-то взгляды и слышал перешептывания за спиной. Если обычно Майкл мог не обращать внимания, то сейчас это начинало его раздражать. Лэнгдон не хотел в очередной раз ломать комедию, притворяясь, что ему есть дело до сплетен, что так активно обсуждались при дворе. А еще, он ждал момента, когда наконец сможет остаться один и заглянуть в сознание Мэллори. Он должен был убедиться, что с ней все в порядке…
— Ты уже общался с Корделией Гуд? — спросил Мур, вглядываясь через толпу в фигуру женщины со светлыми волосами.
— Немного, — ответил Майкл скучающим тоном, — не скажу, что это было сильно интересное знакомство. Она явно умна, но не настолько, насколько сама о себе думает.
Генри Мур насмешливо хмыкнул.
— Так или иначе, не советую тебе вступать с ней в конфронтацию, Корделия еще может оказаться полезным инструментом в этой партии, — сказал Джон Генри, отпивая шампанское.
Тем временем, женщина словно почувствовала, что разговор шел о ней и обернувшись, приблизилась к Джону Генри и Лэнгдону.
— Господин Мур, — мягко произнесла Корделия, оглядывая мужчину, — кажется, вас я еще не успела поприветствовать?
— Я прибыл только час назад, — улыбнулся Дожн Генри с легким поклоном, — хотел бы узнать, когда ее величество соизволит почтить нас своим присутствием?
— О, боюсь, сегодня королеве нездоровится, господа, — грустно покачала головой женщина, — она планировала посетить гостей за ужином, но была вынуждена остаться в своих покоях.
— Что ж… очень жаль. — протянул Джон Генри прищурившись, — надеюсь, завтра ее самочувствие улучшится.
— Боже, храни королеву, — улыбнулась Корделия, поднимая бокал.
Майкл, слушая их обмен любезностями, тяжело вздохнул. Похоже, отделаться от всего пораньше ему не светит. Впрочем, этого стоило ожидать.
…
Несмотря на недовольный взгляд Джона Генри, Лэнгдон смог отлучиться с бала пораньше, сославшись на сильную головную боль. Раз Викторию он все равно не увидит до завтрашнего дня, то не было никакого смысла оставаться в зале и развлекать скучающих людей. У Майкла были дела и поважнее.
Закрывшись в гостевой комнате, что выделили ему во дворце, Лэнгдон устало стащил с себя сюртук, бросая его в кресло.
На ходу развязывая красный шейный платок, Майкл приблизился к кровати под тяжелым балдахином и развернувшись, упал на нее спиной.
Давно уже ему не приходилось исполнять трюк с проникновением в чужой разум. Дело это было неприятное и крайне утомительное, но других способов, как убедиться, что с девчонкой все в порядке, оставаясь на расстоянии, у него не находилось.
Несколько раз глубоко вздохнув, Лэнгдон закрыл глаза. Чтобы вмешаться в чужую голову, нужно было как следует сосредоточиться на ее носителе. Когда Майкл проделывал подобное раньше, ему приходилось проникать в разум не самых приятных особ. После таких манипуляций, он еще долго чувствовал себя, словно извалялся в грязи и нечистотах.
Однако, когда все его мысли и ощущения сконцентрировались на Мэллори, он почувствовал приятное тепло в груди, что расходилось по всему телу и отдавалось покалыванием в кончиках пальцев.
Внутри все еще билось волнение. Майкл надеялся, что не увидит ничего такого, что могло бы усилить его беспокойство. Пусть уж лучше его паранойя окажется глупой и беспочвенной, чем он осознает, что был прав в своих изначальных опасениях.
С резким обжигающим чувством, что прокатилось по коже, Лэнгдон ощутил, как в его сознание хлынули расплывчатые образы. Сейчас он мог видеть ее глазами, но пока картина выглядела слишком блеклой и рассеянной, словно он смотрел на все сквозь мутное стекло.
Постепенно видение приобретало четкие черты, но пока они вызывали больше вопросов, чем ответов. Перед его взглядом в тусклом свете показалось незнакомое помещение. Судя по отсутствию окон, находилось оно где-то в подвале. Здешняя обстановка напоминала некое питейное заведение, только выглядело в нем все как-то странно, Лэнгдон даже не сразу смог понять, что именно. Первое, что бросилось в глаза — это одежда людей, что сновали мимо из стороны в сторону. Откровенно говоря, даже в борделях Лондона проститутки одевались не столь открыто и вульгарно, как были наряжены женщины, которых он увидел сейчас. Что Мэллори вообще могла забыть в месте, что больше всего смахивало на публичный дом?
Однако, находясь в сознании девушки, Майкл не чувствовал, чтобы сейчас она ощущала себя в опасности. Улавливались, разве что, ее усталость и раздражение.
— Отнеси это за шестой столик, — хмуро сказал мужчина, опуская на барную стойку поднос с двумя наполненными бокалами.
И в этот момент в стекле мелькнуло отражение, глядя на которое Лэнгдон опешил. В гладкой поверхности бокала виднелась кто угодно, но только не Мэллори. Ярко-рыжие короткие волосы, совершенно чужие черты лица и зеленые глаза, что посмотрели в отражение со знакомым выражением, которое он раньше часто замечал во взгляде служанки. Однако, это была не она… Но как такое могло произойти? Он ясно чувствовал, что находится именно в ее голове, в этом не могло быть никакой ошибки. Но тогда какого черта здесь происходит?
Не успел Лэнгдон об этом подумать, как его словно каленым железом обожгли. С судорожным вздохом, мужчина открыл глаза. Такого раньше еще не бывало. Будто некая мощная сила вышвырнула его из чужого разума. Кто-то или что-то заметило инородное присутствие и поспешило избавиться от непрошеного гостя. И что еще хуже, Майклу приходило на ум лишь одно существо, что обладало достаточным могуществом, чтобы не только заметить, но и вытравить постороннее воздействие из чьего-либо сознания — его отец.
