— Мы виделись лично от силы раз десять, с чего ты решила, что знаешь, что для меня ненормально, а что нет?

«Туше», — промелькнуло у нее в голове.

— Впрочем, ни ты первая, ни ты последняя, — негромко добавил Лэнгдон вновь уткнувшись в телефон, — всю мою жизнь у окружающих было свое представление, как я на самом деле должен себя вести и что делать.

Мэллори неуверенно посмотрела в лицо парня. С чего вдруг такая откровенность?

— Не всегда удается оправдать чужие ожидания, верно? — сказал Майкл с горьким смешком.

Девушка отвела взгляд в пол. Для нее это всегда было больной темой, но она никогда не думала, что у антихриста тоже могут быть подобные проблемы.

— Уже поздно, — пробормотала Мэллори, поднимаясь из кресла. Ей не хотелось продолжать этот разговор находясь с Лэнгдоном наедине, — спокойной ночи.

Ведьма уже успела пожалеть о последней сказанной фразе.

«Твою мать, очнись, это сын Сатаны! Еще бы сладких снов ему пожелала и пришла прочитать на ночь сказку. Дура набитая…»

Майкл поднял на нее взгляд. В нем не было видно ехидства или попытки ее как-то задеть.

— Спокойной ночи, — пожелал он в ответ.

Ощутив странный трепет внутри, Мэллори заставила себя поскорее покинуть комнату. Войдя в свою спальню и захлопнув дверь, девушка прижалась к ней спиной. Закрыв ладонями лицо она тяжело вздохнула.

И тут снизу снова послышалась музыка.

«It's a god-awful small affair, To the girl with the mousy hair…» *

Мэллори приблизилась к кровати и упала в нее не раздеваясь.

«Now she walks through her sunken dream, To the seat with the clearest view…»

В груди чувствовалось приятное тепло и девушке сейчас не хотелось думать, что могло послужить тому причиной. Впервые за долгое время на лице Мэллори появилась улыбка и она не успела заметить, как погрузилась в неожиданно крепкий и совершенно спокойный сон.

Queen — I Want To Break Free

David Bowie — Life On Mars? (реверанс в сторону четвертому сезону АИУ)

========== 8 ==========

Часы показывали третий час ночи. В доме не было слышно ни звука, и в этой звенящей тишине по стенам и углам, казалось, расползаются черные зловещие тени. Поднимаясь вверх и сплетаясь под самым потолком они тянулись в комнату на верхнем этаже.

Отбросив снятую одежду в сторону, Лэнгдон вышел в центр комнаты, где на паркете багровым цветом была начерчена пентаграмма. Опустившись на колени, антихрист коснулся ладонями пола.

Пламя свечей красными бликами отражалось на безупречно спокойном лице антихриста. В руке Лэнгдона блеснул острый металл.

— Отец, вверяю себя в руки твои, — прошептал антихрист, с силой сжимая рукоять ножа, — пошли мне свою мудрость…

Воздух завибрировал, хищные тени простерлись над сыном дьявола подобно грозовым облакам.

Вскинув над головой обе руки с зажатым в них оружием, Лэнгдон резким движением вонзил лезвие в свой живот.

Почти задыхаясь от боли, антихрист протянул нож вниз, делая надрез еще шире. Рывком вытащив лезвие из себя, Лэнгдон едва удержался, чтобы не упасть. Из раны обильно заструилась густая кровь, от его судорожного дыхания она выходила толчками, заливая светлый пол будто река.

— Tuum facere voluntatem Patris, — почти в трансе сорвалось с губ антихриста и тут, из зияющей раны в его теле вслед за потоком крови, появилась черная змея.

Выйдя из тела сына дьявола, рептилия свернулась в кольцо и подняв голову, взглянула на Лэнгдона осмысленным взглядом желтых глаз.

— Ты знаешь, что делать, — сказал антихрист змее, чувствуя, как рана в его теле начала медленно затягиваться.

Издав протяжное шипение, змея опустилась на пол и поползла прочь из комнаты. Лэнгдон наблюдал, как ее черное скользкое от его крови тело исчезает в темноте.

Извиваясь и шипя, змея неумолимо приближалась к своей цели. Проникая сквозь тени, тварь оказалась в комнате Мэллори. Не издавая ни звука, змея незаметно поднялась по кровати. На секунду остановившись, она медленно заползла девушке на грудь и через мгновение, растворилась в темном облаке дыма.

Мэллори спала слишком крепко. Глубоко вздохнув, она перевернулась на бок, обняв руками подушку. Ей виделся прекрасный сон, где над лесом светило теплое апрельское солнце, а воздух пах сладкими яблоками, прямо как в детстве. И даже где-то вдалеке ей слышался чей-то убаюкивающий голос:

— Спи, мой ангел, спи крепко…

Так, обычно, пред сном говорила ей бабушка, склоняясь над ее головой и целуя в лоб.

…

Как только раны Лэнгдона затянулись, антихрист поднялся на ноги. Плавное движение рук в пространстве — и комната приобрела свой обычный вид. Пентаграмма и реки крови исчезли, словно их никогда здесь не было, и только свечи продолжали гореть озаряя тусклым светом небольшую комнату.

Опустившись на пол душевой кабины, Лэнгдон обхватил руками колени и склонил голову вниз, пытаясь сосредоточиться на ощущении горячего потока воды, бьющего по спине. Кровь тонкими струйками стекала с его кожи и вместе с чистой водой убегала в сток.

Скоро его миссия должна завершиться, осталось совсем немного. Правда, он едва не облажался, когда застрял в плену у ведьм на целые полгода. Облажался настолько, что даже отец, даровавший ему сверхчеловеческие способности, решил его наказать, лишив своего сына возможности регенерации. Лишь когда он смог выбраться из клетки, Сатана вновь стал залечивать его раны. Неужели, даже он успел поверить, что антихрист не смог оправдать возложенных надежд и теперь можно выбросить его как ненужную вещь?

На душе у Майкла от этих мыслей скреблись огромные когтистые демоны. Когда отец решил отлучиться от него, антихрист почувствовал, словно его тело начало медленно умирать. Несчетное количество дней он провел в холоде со сломанными костями и в глубоком отчаянии. Оставался лишь один крохотный лучик надежды — молодая доверчивая ведьма Ковена. И не просто ведьма, она и сама не догадывалась, кем является на самом деле и Лэнгдону это было только на руку. Мэллори — станет счастливым билетом к окончанию его священной миссии. Так сказал отец, такова его воля. Кровь последней и самой главной жертвы окропит дьявольский алтарь и тогда Майкл Лэнгдон будет принят своим отцом и тот больше не посмеет отвернутся от него, никогда!

Глаза Майкла покраснели и если бы не душ, было заметно, как по его щекам дорожками катятся слезы.

Этим утром Мэллори поднялась с кровати словно на крыльях. По всем ее венам струилась энергия, согревая и заряжая, будто вместо крови у нее был солнечный свет.

Каким-то невероятным образом, даже ее отражение в зеркале сегодня выглядело иначе. Мелкие морщинки на лице, что появились у нее за несколько последних лет, исчезли, волосы заблестели и уже не висели безжизненной соломой, но самое заметное — это глаза, они как будто стали на десяток лет моложе. Словно они никогда не видели ни ядерного взрыва, ни земли, зараженной радиацией, ни смерти родных и друзей…

Мэллори почти не могла вспомнить, что же ей снилось сегодня, но сон оставил после себя невероятно приятное послевкусие, которые не хотелось отпускать.

Почти пританцовывая, девушка спустилась в гостиную и застала в ней Коко.

— Ни хрена себе, Мэллори, — поперхнулась Коко, держа в руках чашку кофе, — ты что, молодильных яблок объелась ночью?

— Не знаю, — улыбнулась девушка, — наверное, просто хорошо выспалась.

— Да уж… мне бы так «поспать», — протянула Коко с ухмылкой и почему-то подмигнула.

— Эм, ладно… — ответила ведьма, не сообразив, к чему клонит подруга, — а где Лэнгдон, ты его не видела?

— Ты у меня спрашиваешь? — вскинула брови Коко, — я думала, ты только что от него.

А вот сейчас до Мэллори уже дошел смысл ее слов.

— Ты совсем голову отбила?! — воскликнула девушка, — он гребаный антихрист, а ты решила, что я с ним трахаюсь?!

— Да будь он хоть сам Сатана! — закатила глаза Коко, — Во-первых, у нас уже настал конец света, а во-вторых, ну ты же видела его х.