Литмир - Электронная Библиотека

В этот момент она ненавидела весь мир. Взять бы, как скатерть, этот день и сдёрнуть, чтобы полетели во все стороны бессмысленные фигурки. Или сбежать куда-нибудь подальше.

Но бежать бесполезно. Отцовские эмиссары отыщут её в два счёта. Будь она живой или мёртвой, всё равно придётся выполнить родительскую волю.

К свадьбе сердце не лежало, но Рэйвен всё равно тщательно обдумала свой наряд.

Одежда – это важно. Одежда – это визитная карточка, знак, система символов.

Белое традиционное платье символизирует невинность – в её случае отпадало сразу. Чёрный цвет слишком нарочито продемонстрирует траур, а любая демонстрация есть признак дурного вкуса. Красный – цвет азарта, войны, страсти и огня. Цвет вызова. Цвет отваги. Цвет праздника и радости. Не подходит.

Рэйвен остановила выбор на бледно-сиреневом платье. Лавандовый цвет в сочетании с простым фасоном делал её утончённой и бледной. Делать высокую причёску она не стала, оставила густые, длинные платиновые локоны свободно виться по плечам. В таком наряде она напоминала себе сильфиду, лёгкую, воздушную, пусть и грустную.

К алтарю её вёл брат. В полупустом храме гулко и тоскливо звучали их шаги. Отец проигнорировал свадьбу единственной дочери.

На несколько коротких секунд сердце замерло при мысли, что Хэйл может не явиться тоже. Рэйвен не поняла, в надежде или страхе? Но тут же приметила в проходе между двумя рядами ровных скамеек тонкую сутулую фигуру.

Всё-таки явился? Хотя, чему удивляться? Отцу никто никогда не перечил и не отказывал. Перед ним трепетали первые люди в государстве. А тут какой-то патлатый мальчишка?

Хотелось сказать какую-нибудь колкость или гадость. Просто так. Чтобы не одной ей было так отвратительно гадко на душе.

Хорошо, что Рэйвен заранее озаботилась и сама выбрала для себя свадебный букет. Этот неудачник, конечно же, явился с пустыми руками. Что может знать этот деревенщина о приличиях?

На первом ряду сидели ректор и деканы двух факультетов. Других свидетелей не было.

Молча, как можно прямее держа спину, Рэйвен подошла к жениху, чтоб ему провалиться. Но Хэйл не провалился. Стоял, спокойный и, с виду вполне в себе уверенный, как ни в чём не бывало. При виде невесты даже вежливо кивнул в знак приветствия. Рэйвен этот знак проигнорировала, молча встав рядом с ним, плечом к плечу.

Церемония началась, но она её совсем не запомнила. Нечто маловразумительное, в их случае начисто лишённое смысла. Глупо звучали слова о любви и святости священного союза. Какая тут святость? Нужда женится, горе замуж выходит.

Когда жрец по завершению обряда велел скрепить обряд поцелуем, губы Хэйла были такими же ледяными, как у самой Рэйвен.

– Что ж? Поздравляем вас.

Ректор был единственным человеком, осмелившимся произнести эти слова. Судя по пакетам, что он держал в руках, ему достало цинизма даже подарок им приготовить.

– Как молодожёнам, вам полагается медовый месяц, – улыбался он. – Я распорядился предоставить вам две недели дополнительных каникул.

– Что?! – хором воскликнули напуганные такой перспективой «молодожёны».

– Решил, что вам приятнее будет провести эти дни где-нибудь в уединении.

– Это совершенно не обязательно, – свёл брови Хэйл.

Рэйвен была абсолютно с ним согласна.

– Вот путёвка на двоих, в любое экзотическое место, куда только пожелаете. Место назначения специально не указано, чтобы вы могли выбрать его сами. При желании можете покинуть Академию уже сегодня, но ровно через две недели я рассчитываю увидеть вас снова здесь.

Всё ещё с приятной, фальшивой улыбкой, словно приклеенной к губам, ректор откланялся.

Хэйл покосился на Рэйвен.

– Что скажешь?

– На счёт чего?

– Ректор ясно дал понять, что рассчитывает избавиться от нас на пару недель.

– Если это неизбежно, покинем Академию завтра.

К облегчению Рэйвен Хэйл не стал перечить.

***

Она игнорировала фанатичный интерес и летящий в спину шепоток сплетен. Ей хватило мужество дойти до своей комнаты с прямой спиной. И только заперев дверь, отгородившись от всего мира, Рэйвен дала волю гневу и отчаянию, выплеснув их через слёзы.

Когда выплакалась, сделалось легче.

Что ж? Как там говорят? Не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. В любом положении можно найти что-то интересное и полезное, если хорошенько постараться. Например, завтра, поехав вместе с Хэйлом, Рэйвен получит возможность увидеть то, о чём всегда мечтала: как выглядит мир по другу сторону барьера – мир без магии. Может быть, даже удастся проехаться на странном человеческом транспорте? Посмотреть города, так отличающиеся от городов в мире Рэйвен?

Утешившись этой слабой перспективой, она успокоилась и решила провести последнюю ночь своего девичьего одиночества с толком – то есть хорошенько выспаться. И слово с делом не разошлось.

А утра, не вызывающего у Рэйвен радостного подъёма, не существовало. Новый день – это всегда новые возможности, даже если что-то накануне и пошло не так, как хотелось. Новый день – это всегда шанс всё исправить к лучшему.

Не то, чтобы с утра Колд Хэйл нравился Рэйвен сильнее, чем он нравился ей с вечера, но она решила смириться с тем, что исправить всё равно не получится.

Долго залёживаться в постели она не привыкла. Совершив небольшую пробежку в парке Академии, посветила остатки утра сборам. Привыкшая во всём к большому размаху, она и сейчас собрала с собой целый ворох одежды, так, на всякий случай, а то мало ли что? Благо, на свете существуют расширяющие чары, позволяющие вещи задвинуть в пространственно-временной карман, привязав его к зачарованному порталу небольших размеров. В данном случае таким ключом выступала маленькая дамская сумка, куда Рэйвен и уместила весь свой гардероб.

Упаковав всё, что посчитала предметом первой необходимости, она отправилась завтракать.

Наконец-то подруги получили возможность удовлетворить своё любопытство! Они слетелись за их общий столик с катастрофической поспешностью.

– Доброе утро, Рэйв! Отлично выглядишь! – сверкала в широкой улыбке акульими зубами рыжая Анна.

– Разочарована? – как ни в чём не бывало усмехнулась Рэйвен.

– Ну, с учётом обстоятельств, все мы были готовы к тому, что ты будешь немного расстроена.

– Приятно вас удивить.

Анна с Розамундой переглянулись:

– Значит, всё не так плохо, как мы подумали?

– А что вы подумали?

– Ну, что это чья-то глупая шутка. Что кто-то жестоко подшутил над вами обоими, подсыпав крышесносное зелье. Вот вы с Хэйлом и отожгли.

– С чего бы вам такое подумать? Если только вы сами его и не подсыпали?

– Нет, конечно! О чём ты? – изобразили обе оскорблённую невинность.

Рэйвен мысленно поставила галочки напротив их имён. У подружек, как ни у кого другого, была возможность подмешать зелье в шампанское. Они знали её любимые марки, знали привычки и терпеть Рэйвен не могли. Что, конечно, не делало их автоматически виновными, но зато подозреваемыми – сколько угодно.

– Может быть, ты тайно ото всех сохла по этому тощему Хэйлу? – прыснула в кулачок Розамунда. – И, воспользовавшись случаем, подвела его под венец?

Рэйвен стиснула челюсть, стараясь не выказывать охватившей её злости. Они ещё заплатят за свою дерзость! Или она будет не она. Точка-то поставлена лишь в предложении, а не во всей книги.

Она вернётся в Академию. Ни одной из них её не заменить. Принцессой нельзя стать – ею рождаются. Вот даже королевой – можно, но принцессой – нет!

Все они по сравнению с ней лишь жалкие, глупые выскочки. Она найдёт способ поставить их не место.

В столовую вошёл Айзек Блад. И как всегда при его появлении сердце в груди Рэйвен мучительно заныло.

Он был прекрасен, как всегда – высокий, плечистый, длинноногий зеленоглазый красавец. Парень, которого Рэйвен пыталась заполучить ещё со школьный скамьи, веря всего неделю назад, что рано или поздно обязательно преуспеет и поймает этого прекрасного мотылька, насадив его на иглу своего неотразимого шарма и очарования. Или широких перспектив на будущее, которое открывало одно имя её отца.

6
{"b":"648006","o":1}