Ти Фей рассмеялся и отошел, но я уже была уверена, что ночью в его комнате будет пусто. Вот подхватит что-нибудь, заболеет, нос отвалится!.. Надо будет его припугнуть.
Собрание в столовой длилось до глубокой ночи. После, поднявшись в спальню, я без задних ног упала на кровать — не было сил даже раздеться! Ти Фей просунул голову в дверной проем:
— Кью, э, если что, я буду через две улицы, у Пин…
Я бросила в него подушкой. Он засмеялся, но уклонился.
— Не теряй меня, пожалуйста!
— Уж поди не потеряю.
— Спокойной ночи!
— И тебе… развратник.
Утром довольный и растрепанный Ти Фей сидел в столовой, лакомился сдобой и мечтательно улыбался. Я подкралась сзади и ущипнула его за бока, заставив вскрикнуть.
— Ой, Кью! Как спалось?
— Вообще не помню. Кажется, минуту назад ты со мной прощался, и вот — уже утро! А тебе?
— А мне — чудесно! Столько девушек красивых вокруг…
— Смотри, создашь себе армию потомков…
— Кью, ты чего такая мрачная?
— Просто не люблю мужчин, которые играют сердцами девушек.
— Играют сердцами… но я им любовь до гроба и не обещал. Я им вообще ничего не обещал!
Я пожала плечами.
— Как у вас, подлецов, все просто! А как же любовь?
— При чем здесь она? Я умею любить! Вот, например, люблю тебя. Но я совсем не хочу делать с тобой то, что с ними.
Я представила и поморщилась. Самая мерзкая моя мысль за последние лет пятьдесят… фу.
Но вслух все же сказала:
— Потому что я недостаточно красива?
— Нет, — он покачал головой, — потому что ты достойна большего. Потому что я слишком сильно тебя люблю, чтобы пользоваться твоим телом.
— Мир сошел с ума! — подытожила я, но все-таки мне было чуть-чуть приятно, что он так меня бережет.
После завтрака мы сразу же отправились на рынок, чтобы добыть мне плащ и отправиться дальше, хотя Ти Фей и был бы рад задержаться среди высоких красавиц на подольше. Рынок Агда за эти годы, кажется, стал еще более шумным и большим; из-за криков торговцев мы с Ти Феем почти не могли слышать слов друг друга, а из-за плотной толпы были вынуждены держаться за руку, а то моего очаровательного друга кто-нибудь обязательно бы умыкнул. Я делала ставки на то, что в первой же волшебной лавке смогу выпросить плащ в обмен на рекламу, и мы сможем уйти с этого опасного места, но тут меня ждало разочарование:
— В смысле, эльфийский плащ бесплатно? — потянул торговец, скрестив руки на груди. — Ты, конечно, Скиталица, но и я не сумасшедший! Мне детей кормить надо! А один плащ — это уже неделя безбедной жизни!
— Вы не понимаете! — пыталась переубедить его я. — Я вам такую рекламу сделаю! Народ к вам толпами повалит!
— Это ты не понимаешь, Скиталица. Нет денег — нет плаща. Ясно?
В шести последующих лавках меня ждал тот же ответ, и на этом поиски плаща подошли к концу, ведь во всем Агде было лишь семь лавок, где его можно было купить. Я уселась на речную набережную и подперла голову кулаками. Ти Фей считал наши деньги, а пересчитав, тоже пригорюнился.
— Ну не грусти, — он обнял мою руку. — Мы заработаем!
— Пока будем зарабатывать, потеряем время, — вздохнула я. — А времени нет.
— Может, попросим помощи у твоих фанатов?
— Чтобы я просила милостыню!
— Ну почему же милостыню… Если бы весь город собрал по одной монетке… Ну ладно. А что насчет твоей…
Он, очевидно, хотел сказать «семьи», но сам понял, что идея плохая. Я смотрела на течение реки, и от этого зрелища мне становилось еще более тоскливо. Чего приперлась в Агд! Нужно бло сразу ехать на север.
Позади торговец газетами зычно выкрикивал что-то о пропаже наследницы лавандового престола.
— Вспомнила! — воскликнула я, и правда вспомнив. — Я же еще хотела забрать пару платьев для Фрейи!
— Серьезно что ли?..
— А что? — я удивленно на него посмотрела. — Что здесь такого?
— А… Нет, ничего. Пойдем, — он тоже встал. — Я даже рад буду взглянуть на дом, где ты выросла.
— Вот только я не буду сильно рада, — усмехнулась я.
Мы прошли по извилистой улочке, утопающей в осенних деревьях, между одинаковых каменных домов, очень простых и даже банальных с архитектурной точки зрения. По пути я рассказывала Ти Фею, что обычно города эльфов полны различных статуй, лепнин, памятников, но Агд — город очень старый, и поэтому в нем сохранилась древняя, упрощенная архитектура. Мы оба понимали, что эти дома строили люди, но не поднимали данную тему.
Мой родной дом, обшарпанный и грязно-желтый, выглядел точно также, как в день, когда я в последний раз покинула его стены. Я поднялась на порог и потянула дверь на себя. Было открыто.
— Это потому, что у нас очень низкий уровень преступности, — сказала я с крайне умным выражением на лице. — Можно не запираться.
— Как здорово!
— Но теперь-то точно начнут, ведь в городе завелся сексуальный маньяк.
— Какой маньяк?
— Ти Фей, ты.
— Тьфу на тебя, Скиталица, — тепло усмехнулся он.
Внутреннее убранство дома тоже не изменилось. Я шла, с замиранием сердца рассматривая знакомую мебель, на которой я так часто играла дома, картины на стенах, которые изучила до мелочей, статуэтки, которые Рэн изготовлял на уроках в школе, и которые мама сохранила, и даже пятно на ковре от травяного чая, который я разлила, когда мне было двадцать три года. Какое же тут все… родное!
— А вот моя комната, — улыбнулась я, открывая дверь, до сих пор еще покрытую моими детскими рисунками. — Здесь я рос…
Это совершенно не было моей комнатой.
Всю мою детскую мебель вынесли, заменив взрослой, как и все мои вещи; здесь явно кто-то жил, и вряд ли этот кто-то имел отношение к моей семье. Я в ужасе бросилась к шкафу и распахнула его — там были мужские вещи. Я выдвинула ящик, в котором лежали вещи Эммы — там было мужское белье. Здесь не осталось ничего моего.
Ти Фей вполне догадался, в чем дело.
— Кью…
— Подожди, подожди, — я выбежала из комнаты и бросилась к дверям спальни Рэна. — Подожди…
В носу засвербело. Так и знала. Его детские вещи были на месте. Его комнату никому не сдали. Ах, Эра Рес, старая ты су… супница!
— Кью, — Ти Фей осторожно коснулся моей спины. — Я тебя понимаю…
— Нет-нет, все хорошо, — я покачала головой и решительно вышла из комнаты. — Если честно, я так и думала. Он ее любимчик всегда был.
— Кью, ну что ты… не плачь.
— Я не плачу, — я смотрела на него совершенно сухими глазами. — Мне немного больно… но я не плачу.
— Мы для Фрейи сделаем сколько угодно новых платьев…
— Глупости это все. Мне уже поздно играть в куклы.
— Даже если тебе нравится?
— Даже если… Ах.
Позади Ти Фея стоял Рэн Рес.
Какой же он был красивый! Сколько силы и благородства было в его голубых глазах! Он был вылитая Эра, только с мужественным подбородком и плечами шириной в целую сажень. Костюм, пошитый по последней моде. Завитые светлые волосы на плечах, блестящие, словно шелк. Подведенные сурьмой брови (нелепо, но модно). Воистину, писаный красавец на государственной службе. Как же я его ненавидела!
— Здравствуй, сестрица.
— Здравствуй, братец.
— Я надеюсь, ты не разнесла по глупости все вещи нашего постояльца?
— Я вообще их не тронула.
— Как славно. Ты должна понимать, что дела нашей семьи не настолько хороши, чтобы комнаты могли простаивать.
— Прекрасно понимаю, — сказала я, хотя его комната тоже, очевидно, простаивала. — Как ты поживаешь, милый братец?
— О, у меня все чудесно. Дом, жена. Полная чаша.
— И деточки?
Рэн поджал губы.
— А кто твой спутник?
— Ти Фей, мой друг.
— Ты никогда не умела выбирать друзей.
— Как раз недавно научилась.
— Но все равно водишься с кем попало?
— Э, — подал голос Ти Фей, — знаешь, что я тебе на это скажу?
— Что, карапуз?
— Пошел ты к черту, козел кудрявый, — сказал Ти Фей и выпустил маленькую искорку в налаченные волосы Рэна. Братец закричал и принялся прыгать на месте и размахивать руками, думая, что горит, и ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что огонь холодный.
