Мстители, выпустив из рук шарики, хлопали и улыбались, и все их взгляды были направлены лишь на Паркера: мальчишка зарделся до кончиков ушей и уставился себе под ноги, смущаясь такому обильному всеобщему вниманию. Тони, улыбчиво озираясь вокруг, мягко положил руку на поясницу мальчишки (тот легко вздрогнул) и подтолкнул в гущу людей.

— Питер! — знакомый голос с английским акцентом, кажется, перекричал общий гул, и в этот же момент Паркер почувствовал, как кто-то кинулся ему на шею, чуть ли не сбивая с ног, — Боги, прости меня за все это, я так не хотела, чтобы ты пострадал… Я знаю, я должна была быть храбрее, но… — девушка всхлипывала, обнимая Питера, и юноша неловко погладил ее по тонкой спине, пытаясь успокоить. От Лесли приятно пахло, и ее черные мягкие волосы щекотали шею; она тихо плакала, и Паркер совсем не понимал, как ему поступить. Успокаивать плачущих англичанок — это не его специализация…

— Ты не виновата ни в чем, Лесли… — невнятно пробормотал он, и Лесли легким порывом отстранила от него свое лицо, но все так же крепко обвивала руками за шею, — Я рад, что все обошлось. Ты в порядке?

Голубые глаза девушки блестели слезами, но она старалась сдержаться, молчаливо кивая головой. Лесли была настолько грустной, что Питер просто не узнавал в ней ту самую девушку, с которой он познакомился в Лондоне. Казалось, она повзрослела и изменилась.

Было видно, какое у нее измученное выражение лица: синяки под глазами, искусанные бледные губы и впавшие щеки. Наверняка, Лесли очень сильно переживает за свою маму… Не каждый же день ее похищают непонятные люди.

Взгляд скользнул за плечо Лесли, и Питер увидел Мэй, ютящуюся неподалеку. Их взгляды встретились, и губы тети дрогнули. У юноши защемило сердце, пока он разглядывал женщину, — кажется, она похудела за эти дни и постарела на пару лет.

— Мы поговорим позже, хорошо, Лес? — как можно мягче попросил Паркер, осторожно отодвигаясь от девушки. Она понятливо кивнула и быстро отвернулась, зашагав в сторону, где можно уединиться. Ее плечи дрожали.

Мэй сделала аккуратный шаг в сторону племянника и протянула к нему свои руки. Паркер сжал их в своих.

— Мальчик мой… — надломленно прошептала тетя, и ее пальцы чуть дрогнули. К горлу юноши подкатил ком — как он мог мечтать о том, чтобы поскорее покинуть Мэй и начать жить собственной «взрослой» жизнью? Как он мог быть таким эгоистом по отношению к единственному человеку, который его так искренне и преданно любит? Казалось, жизнь Питера разделилась на «до» и «после». Все, о чем он думал, о чем мечтал — сейчас казалось таким абсурдом и просто не верилось, что такое могло быть.

Если Паркер мог, он бы никогда не заставлял Мэй так нервничать и бояться за него.

— Пожалуйста, прости меня, — голос Питера показался ему совсем чужим, тихим и едва слышным. Несмотря на шум вокруг, тетя его расслышала, и она прикусила губу в подступающих рыданиях.

Мэй обняла племянника настолько порывисто, что буквально выбила из него всю сдержанность. Она цеплялась за его одежду так, будто боялась, что если отпустит — Питер пропадет навсегда.

— Ты живой, живой, живой… — говорила она невнятно, и Паркер обнимал ее в ответ с не меньшей силой, чтобы доказать ее слова.

— Прости… — вновь выпустил он, не находя других слов.

— Когда Старк позвонил и начал расспрашивать про все твои аллергические реакции на препараты, я поняла… Я все поняла, Питер… Его голос был таким, что я чуть с ума не сошла… Ты умирал, Пит…

— Тише, тише… Теперь все хорошо. Посмотри на меня — я живой и могу остановить автобус одной рукой, как всегда, — несмотря на успокаивающие слова, Питер сам не мог привести себя в порядок. Его мысли путались, болела душа, и он винил лишь себя в том, что произошло. Он заставил своего единственного родного человека так волноваться.

— Я тебя люблю, Питер, — сказала Мэй на выдохе и зажмурилась, — Больше всего на свете люблю.

— И я тебя люблю, Мэй, — ответил юноша, слабо улыбаясь. Мэй взглянула в его глаза:

— Ты не хочешь домой? Ты же знаешь, что мы можем вернуть все как было. — с надеждой в голосе предложила она, и Питер не смог бы ей отказать, если бы не мечта, к которой он стремился. Пока что трудно, очень трудно, но бросить все на полпути было бы не в его стиле.

— Я не могу, ты же знаешь… — он жалобно надломил брови и сжал губы, — Я супергерой.

— В первую очередь, Пит, ты — мой маленький утеночек.

— Мэй! — страдальчески протянул он, и заметил на лице тети широкую улыбку, — Эта комната до отказа забита мстителями! А ты!..

— Ладно-ладно, сладкий, — кажется, этот смех принес Мэй явное облегчение. Она была счастлива, и Питер тоже, — Я все понимаю. Ты — самый лучший супергерой из всех. Но я бы хотела познакомиться с Капитаном Америкой поближе… Только взгляни, какой он красавчик, ты же ценитель! — шепнула она напоследок, и Питер возмущенно ахнул, по-доброму сщурив на тетю глаза. Она, кокетливо улыбнувшись, махнула Питеру рукой и действительно скользнула в сторону Стива Роджерса.

Остаться в одиночестве Питер не успел: к нему подошли Наташа и Ванда и по очереди обняли.

— Как я рада, что ты снова с нами, — улыбчиво произнесла Ванда, но с волнением осмотрела мальчика с ног до головы, — Тони запрещал нам навещать тебя.

— Да?.. — Питер нахмурился, не понимая причину, — Почему?

Наташа пожала плечами и сжала губы:

— Никого не пускал, кроме врачей. И сам не выходил оттуда. Ты как? — ровно поинтересовалась девушка после того, как сообщила то, отчего у Питера замерло сердце.

— Очень хорошо. Благодаря мистеру Старку, — невольно, но глаза начали поиски Тони в толпе мстителей, но тщетно.

— Питер, мы все очень волновались, — теплая ладонь Ванды легла на плечо мальчика (тот почувствовал исходящее тепло даже сквозь слой одежды), а брови чуть нахмурились, — Но Тони больше всего. Ты не представляешь, он словно с цепи сорвался!

— Понятное дело, — фыркнула Наташа, отведя взгляд в сторону, — О боги, неужели он наконец решил поесть? — она наткнулась взглядом на что-то, и Питер обернулся, чтобы увидеть мистера Старка, сгребающего себе с небольшого фуршета все на тарелку.

— Это что, все из-за меня? — Питер действительно не верил, что все так изменилось… Он даже не помнит себя эту неделю — кажется, он провалялся в отключке все время, а в сознательное состояние пришел только… сейчас. Потому что вчерашний день — точно помутнение его рассудка. Воспоминания ударили в голову, и розовый румянец прилил к кончикам ушей.

— Что именно? Этот праздник? Конечно! — Ванда обвела комнату взглядом и ласково улыбнулась мальчику.

— Он имеет ввиду поведение Тони, Ванда, — чуть понизив голос, пояснила Наташа, и Максимофф стрельнула в нее какой-то странный, настороженный взгляд, — Послушай, Питер, ты очень многое значишь для нашего Старка. Он не был готов нести тебя полумертвого — прости уж за прямолинейность — на руках, но когда все это произошло, все чувства Тони буквально вырвались наружу.

— Чувства? — запнулся и без того смущенный Паркер.

Наташа и Ванда опять слишком странно переглянулись. Наташа знала, что Питер любит Тони. Она сама Старку сказала об этом, когда Питер по воли судьбы оказался за дверью. Но ту ли «любовь» Наташа имела ввиду? Наверняка она знает о фотографии с поцелуем… Значит точно ту. Черт! Как же неловко.

— Питер, ты должен кое-что знать, — начала Наташа, и Ванда как-то крепче сжала плечо юноши в своих пальцах, — Ты должен знать, что Тони…

— Оооо! Малыш Питти! — интригующую речь Романов так не вовремя прервал мужской голос.

— Брюс? — выдохнула Максимофф, глядя Питеру куда-то за спину. Ее глаза расширились, — Что это с ним?..

Беннер сжал мальчишку в объятиях и промямлил что-то вроде «поздравляю с воскрешением из мертвых!».

— Натаааша! Какая встреча! — вдруг проголосил он, качнувшись на пятках, — Слушай… Нельзя тебя на минутку?..

— Нет, — строго ответила Романов, и ее лицо вновь приобрело очень хмурое выражение, — Немедленно отправляйся в спальню. Ты пьян, — приказала она. Питер неловко попятился от хмельного Беннера и встал где-то в сторонке, замешкав.