Мать долго ворчала, когда обрабатывала мазью его ранки — противоядие, разумеется, Сасори-сан дал ребятам сам, хотя и обстоятельно проехался при этом по их неповоротливости. Как Изуна понял, мать не была в восторге от того, что с детьми занимаются Акацуки, в особенности — кукловод. Однако ничего менять она явно не собиралась: взрослые тоже считали, что ребятам нужны тренировки более серьёзные, чем даёт Академия на первых годах. Но на данный момент помочь с ними помимо тёти Ханы и Дейдары-сана, у которого временно не было заданий, никто не мог — отец и Наруто-сан вечно пропадали на миссиях, как и дядя Итачи с Мадарой-саном, мать целыми днями сидела в госпитале, Хинату-сан вовлекли в клановые дела, а Гермиона-сан моталась между деревнями Альянса, давая какие-то консультации, — Боруто не знал, чем занимается мать, а на предложение Изуны порыться в её свитках и выяснить выпучил глаза и активно замотал головой. Всё-таки мать он боится, как огня.

Однако Изуна не унывал и не поддавался скуке: если интересное не идёт к тебе, сам приди к нему! Поэтому свободное от занятий и тренировок время мальчик проводил в библиотеке Конохи или небольшом хранилище клана, изучая всё, до чего мог дотянуться, и в первую очередь — историю. Заложенная отцом мысль, что в клане что-то скрывают от детей, не давала Изуне покоя, заставляла, плевав на усталость, каждый вечер садиться за чтение.

— Посадишь глаза, — как-то раз заметил Тоби. Отото пришёл поиграть, но, увидев, что старший брат занят, просто сел рядом с ним и сам заглянул в свиток. — Мало света.

— Шаринган подкорректирует, — отмахнулся Изуна, слишком увлечённый описанием гендзюцу для внушения жертве определённой мысли, на отсылку к которому наткнулся в трактате о действиях Второго Хокаге в преддверии Первой мировой. — Когда пробужу его, смогу видеть лучше, чем когда-либо.

— Если пробудишь, — вставил Тоби, для трёхлетки слишком вдумчиво разглядывая схему воздействия на чакропотоки в мозгу. Может, конечно, просто делал вид, будто понимает, что это… но Изуна не верил.

— Почему считаешь, что не смогу? — повернувшись к брату, Изуна состроил оскорблённую гордость.

— Для этого надо что-то потерять, — ответил Тобирама, и Изуна невольно вздрогнул — откуда отото знает?.. — Но нии-сан очень аккуратный и никогда ничего не теряет.

От волшебного чувства облегчения Изуна засмеялся. Отбросив свиток, он прижал недоумевающего братишку к себе и откинулся назад, заваливаясь вместе с ним на татами. Ему самому отец не так давно рассказал, что Шаринган пробуждается от боли, душевных страданий — и Изуна не хотел, чтобы Тоби узнал об этом так рано. Не хотел портить брату детство осознанием того, что ради обретения великой способности клана Учиха им всем: и Тоби, и Сараде, и Шисуи, и самому Изуне придётся мучиться. «Почему Хьюгам так просто? — подумал Изуна, гладя притихшего брата по голове. — Им нужно просто тренироваться, чтобы пробудить Бьякуган. А мы… почему мы должны ради Шарингана страдать? Несправедливо!»

— Нии-сан? — негромко позвал Тоби, уткнувшийся носом ему в ключицу.

— Мм? — откликнулся Изуна, вороша тёмные прядки на затылке отото.

— Почему у нас в семье все что-то недоговаривают друг другу? — спросил Тобирама серьёзно. — Мне мало что говорят, но это нормально — я же младший. Но ты и нэ-сан тоже не знаете всего. А у папы есть секреты от мамы — что-то он обсуждает только с дядей и Мадарой-саном, — он остановился, чтобы отдышаться, но вскоре продолжил высказывать то, что накопилось: — Родители Саюри-чан всё делают вместе. Наруто-сан и Гермиона-сан разговаривают обо всём — мне Рей говорила. Родители Шикадая, Шикамару-сан и Темари-сан по вечерам долго сидят вместе над свитками и обсуждают дела. Почему наши мама и папа разговаривают так мало?

Он замолчал и поднял голову, уставился на Изуну. Тот постарался не выдать своего удивления с примесью страха — братишка слишком наблюдателен.

— Ну, отец часто на миссиях, — стал медленно отвечать Изуна, ухватившись за самый простой вопрос. — Да и вообще, он не особо разговорчивый — когда я тренировался с ним на прошлых выходных, он за три часа сказал хорошо если слов двадцать, представляешь! Так что не переживай, отото, всё у наших родителей хорошо — просто они… не такие, как другие родители. Но это же не отменяет того, что они замечательные, так?

— Так, — чуть подумав, согласился Тоби и вновь спросил: — Но почему у нас в клане все недоговаривают, нии-сан? Разве это нормально?

— Понимаешь… — Изуна прикусил изнутри щёку, стараясь быстро найти подходящий ответ. Как назло, ничего путного в голову не шло. — Мы с тобой и нэ-сан ещё маленькие, чтобы знать какие-то вещи, я думаю. Это как, ну… как то, что нам на тренировках в Академии не дают сюрикены — мы можем о них порезаться.

— Значит, о то, что взрослые скрывают, мы можем порезаться? — переспросил Тоби.

— Думаю, да, — кивнул Изуна, крепче прижимая брата к себе. — Так что хорошо, что скрывают. Я не хочу, чтобы ты порезался, отото.

***

— Если бы человечеству осталось жить последний день, с кем бы вы его провели? Подумайте как следует и напишите на листочке.

Удивлённо перешёптываясь, одноклассники всё же зашевелились, взялись за карандаши и задумались. Быстро переглянувшись с Боруто, Изуна ухмыльнулся и поднял руку.

— Постойте, сенсей, — произнёс он самым серьёзным тоном. — Мне кажется, стоит сделать некоторые уточнения.

Класс притих, уставился на него.

— Уточнения? — вскинул брови Конохамару-сенсей.

— Недостаток информации может привести к неверному ответу на поставленный вопрос, — ответил Изуна всё тем же собранным тоном. — Ложные выводы во время миссии могут быть для шиноби фатальны.

— Ты прав, конечно… — сенсей замялся. — Хорошо, какие конкретно уточнения тебе требуются?

— Для начала, по какой именно причине человечество погибает?

— Какая разница? — нахмурился Конохамару-сенсей, но Изуна продолжал смотреть настойчиво, как и все остальные дети, и он ответил: — Даже не знаю… Допустим, на нас падает Луна.

— Отлично! — кивнул Изуна. — Тогда мой ответ: отец или Мадара-сан, в зависимости от того, кто в этот момент будет в деревне. Для них защититься от падающей Луны — плёвое дело.

В классе засмеялись, Саюри и Боруто изобразили, что аплодируют ему, однако Изуна продолжал удерживать спокойное выражение на лице.

— Задание заключается не в этом! — повысил голос Конохамару-сенсей, и класс замолчал. — Вы должны решить, кто… — он оборвал себя прежде, чем выдав суть задания, до которой ученики должны были додуматься самостоятельно. — Так, другой пример! Враги отравили все наши колодцы неизвестным ядом, от которого нет лекарства.

— Тогда мама, — сказал Изуна. — Она — лучший ирьёнин деревни и обязательно что-то придумает.

— А я не согласна, Изуна, — прежде чем учитель, у которого уже начала дёргаться бровь, ответил, подала голос Саюри. — Сасори-сан разбирается в ядах куда лучше твоей мамы, так что целесообразнее было бы обратиться к нему.

Изуна сделал вид, что задумался.

— Хм, пожалуй, ты права…

Тут Конохамару-сенсей не выдержал.

— Учиха Изуна, прекрати этот цирк!

— Разве цирк, сенсей? — невинно захлопал глазами Изуна. — Я всего лишь стараюсь детально анализировать ситуацию…

— Довольно, Изуна-кун! Я хочу поговорить с твоими родителями.

— Ох, сенсей, это вряд ли получится — отец на миссии, а мама в последние дни как-то не в духе, так что я бы не советовал вам с ней связываться…

Класс покатился от хохота. Учитель заскрежетал зубами, а Изуна, довольный собой, отвернулся к окну.

***

— Это было круто, даттебаса! — заявил Боруто. Уроки кончились, и они вышли во двор; одноклассники почти все уже разошлись по домам, но троица задержалась, чтобы поболтать.

— Да, весело вышло, — протянул Изуна, стоявший в тени дерева, прислонившись к нему спиной и сложив на груди руки.

— Не боишься последствий? — подзуживая его, хихикнула Саюри; она каталась на приделанных к ветке качелях, каждый раз взмывая всё выше. — Сенсей ведь и правда может твоих родителей вызвать — вот позору-то будет!