Смерив сына недовольным взглядом, Гермиона-сан наклоном головы указала ему следовать за ними в кафе. За её спиной скорчив рожу, Боруто подчинился, и Изуна и Саюри вошли за ним. Кафе, как неоднократно и с удовольствием говорил ребятам Наруто-сан, претерпело изменения со времён его юности: заметно расширилось и теперь включало в себя не одну стойку-стол и кухню, а просторный зал на десять столов, из которых всегда была занята хотя бы треть. По пути приметив столы, которые, судя по вещам, заняла их компания, Изуна вместе с подругой подошёл к стойке, где собрались остальные.
— …кажется, было совсем недавно, — говорил Теучи-сан, владелец забегаловки, с улыбкой глядя на Сараду и молчаливого Хиро. — Хотя, я ещё помню, как ваши родители заходили сюда генинами… и Наруто, конечно, он тут был завсегдатай!
— Всё из-за вашего рамена, Теучи-сан, — Наруто-сан ехидно взглянул на изучающего меню Дейдару-сана. — Любому в его приготовлении до вас далеко, даттебаё.
— Я согласен, но запомнил, мм, — полушутливо-полусерьёзно откликнулся тот.
Изуна перевёл взгляд с одного на другого шиноби и прищурился. Он давно заметил, что между героем войны, легендарным джинчурики Девятихвостого и знаменитым подрывником из костяка Акацуки, спецотряда Альянса, существовало негласное правило каждый раз, находясь вместе, пытаться как-то совсем уж ребячески поддеть друг друга. Для шиноби их статуса это выглядело глупо — Изуна и представить себе не мог, чтобы до подобного опустились его отец, или мать, или дядя Итачи, которому Дейдара-сан был не только коллегой, но и другом, — однако никого из старших это почему-то не заботило. Даже Гермиона-сан и Хината-сан, вон, спокойно обсуждают что-то с Сакурой вместо того, чтобы попросить своих мужей быть серьёзнее. «Как хорошо, что наш отец не такой», — подумал Изуна, с гордостью посмотрев на Саске, с совершенно равнодушным видом делавшего заказ для своей семьи.
— Ну что, Боруто, Саюри, Изуна, — менторским тоном начал Наруто-сан, когда рамен был готов, и компания расселась (потребовалось сдвинуть два стола, чтобы все поместились). — Сегодня у вас большой день. Академия — это очень важная ступень в жизни каждого шиноби, поэтому учитесь прилежно, слушайте учителей и… э-э… — он покосился на жену и вдруг, растеряв всю серьёзность, заговорщицки подмигнул, — и не теряйте зря время, даттебаё.
— Наруто имеет в виду, что вам нужно тянуться к новым знаниям и никогда не останавливаться на достигнутом, — тут же вставила Гермиона-сан строго.
— О да, однозначно, — протянул Дейдара-сан, очень уж недобро ухмыляясь, а затем указал палочками для еды на ребят, севших вместе. — Никогда не забывайте, что запас способов доведения сенсеев до белого каления неистощим, мм.
— Дейдара! — одновременно возмутились Гермиона-сан и Хината-сан под одобрительные кивки Наруто-сана и хмыканье отца.
— Спасибо за крайне ценное участие в напутствии, — процедила мать и сама обратилась к ребятам: — Посмотрите на Дейдару-сана, дети. Вот вам пример того, как не надо вести себя на уроках.
— А на переменах можно? — невинно уточнила Саюри, за что удостоилась гордой улыбки своего отца. На самом деле, та же шутка вертелась на языке Изуны, но мальчик вовремя его прикусил — не хотел нарываться. Боруто же просто угрюмо молчал и поглощал рамен, явно дуясь на мать за утренний выговор.
— Это не шутки, Саюри, — неожиданно заявил Хиро, взглянув на сестру. — Все мы здесь принадлежим к древним кланам, ведущим род от Рикудо Сеннина. Мы должны держать марку.
Саюри вскинула подбородок.
— Зануда, — припечатала она. Пока Хиро не успел ответить, Изуна, решив, что пришла пора побыть дипломатом, громко спросил:
— Наруто-сан, а как вы выпустились из Академии? Я слышал, что там была какая-то крутая история, но родители никогда не рассказывали в подробностях.
— О, это действительно отличная история, даттебаё, — оживился Наруто-сан, до того, как и все взрослые, наблюдавший за спором детей. — Всё началось с того, что я выкра… э-э, позаимствовал свиток, принадлежавший когда-то Второму Хокаге…
Пока Узумаки говорил — Тоби и Рей слушали его с огромнейшим интересом, а остальные переключили внимание на еду, — Саюри наклонилась к Изуне.
— Трусишка ты, Изу-чан.
— Дурашка ты, Саю-чан, — не остался в долгу он. — Кто ж заводит такие темы, когда за столом полиция нравственности? Вот потом, после церемонии, можем зайти к тебе домой и спросить у твоего папы про те конфеты для создания видимости болезни…
Сидевшая справа от него Сарада, не отвлекаясь от еды, дала брату лёгкую затрещину.
***
На небольшой площадке перед Академией собралось немало народа: сенсеи, дети, родители, родственники. В окрестностях, как сказал Хиро, демонстрируя силу своего Бьякугана, притаились дежурные АНБУ — значит, сам Хокаге появится на церемонии.
Изуна испытывал радостное нетерпение вперемешку с гордостью. Настала пора делать то, для чего он был рождён: вставать на путь шиноби, истинного Учихи — воина и защитника родного селения. И пусть этот самый путь, как он понял по обрывочным фразам взрослых, давался клану нелегко, Изуна не боялся трудностей и не собирался перед ними отступать.
— У тебя очень возвышенный вид, отото, — заметила Сарада, подошедшая к нему. — О чём мечтаешь?
— Да ни о чём толком, — тут он вспомнил утренний разговор на кухне и понизил голос: — Послушай, отец сегодня говорил об истории клана, которую нам с Тоби предстоит узнать…
— Ничего себе! — вдруг воскликнула Сарада, указывая куда-то в сторону; судя по нетипичному для неё поведению, сестра отвечать на вопрос ни при каких условиях не собирались. — Смотри, кто пришёл.
Раздосадованный провалом, Изуна всё же посмотрел, куда и она, и увидел Саюри, приветливо машущую близнецам, чьи красновато-рыжие макушки возвышались над толпой начавших уже сбиваться в кучку поступающих в Академию.
— Ну надо же, — протянул Изуна, в определённой мере поражённый. — Чего это они заявились? Собрания для старшеклассников начинаются позже, разве нет?
— Мне кажется, в противном случае твоя подружка закатила бы им истерику, — усмехнулась Сарада и, поправив очки, тоже направилась к братьям Митараши. — Привет. Не ожидали вас тут увидеть.
— Как же мы могли пропустить пришествие в камеру пыток новой партии несмышлёнышей? — Мадара со снисходительным видом опустил руки на плечи Изуны и Саюри и доверительно сообщил: — Местные живодёры уже наточил ножи, которыми завтра начнут сдирать вашу нежную кожу…
— Главное, чтобы не яд в первый день, с ним могут возникнуть проблемы, — почти сумев удержать на лице серьёзность, заметил Изуна, заодно помахав кузену Шисуи, вместе со своей матерью подошедшему к Саске и Сакуре. — А кожа — не беда, восстановится.
— Да и потом, кто сказал, что мы сами безоружны? — проговорила Саюри со слишком уж большим предвкушением. Сарада мгновенно сузила глаза под очками — иногда она умела смотреть в точности как мать.
— Ой-ой, вы говорите обо всём этом так, словно во вражеский лагерь собираетесь, — заметил Хаширама и оттянул брата от ребят. — Дара, не забивай детям головы. Ты же знаешь, пока они сами не понюхают кровь…
— Достаточно! — резко заявила Сарада и, схватив Изуну и Саюри за руки, потащила обратно к взрослым под характерный звук хлопка ладони о ладонь.
— Кажется, они очень собой довольны, — заметила Саюри, оглянувшись через плечо.
— Они — парочка гремучих змей, только и ищущих, в кого бы впиться клыками, — буркнула в ответ Сарада, неожиданно разозлившаяся.
— При таких-то родителях… — задумчиво протянул Изуна. Он знал не то чтобы много об Акасуна-но-Сасори и Митараши Анко, однако смог понять, что репутация у обоих очень… неоднозначная. С одной стороны, Сасори-сан, напарник Дейдары-сана по Акацуки, являлся гением марионеточных техник и ядов, а Анко-сан — опытнейшим разведчиком. С другой, от Саюри Изуна слышал (девочка наверняка, как и зачастую, повторяла вслед за отцом), что Анко-сан «безбашенная», а Сасори-сан «психологический садист», и у них обоих «очень специфическое чувство юмора» — что бы это ни значило. Кроме того, мать всегда относилась к ним обоим настороженно, а Изуна знал, что она по пустякам не тревожится.
