– Да, лейтенант? Вы хотели что-то спросить?

– Меня интересует наше задание, мисс. – Он устроился поудобнее и расправил форменный китель. – Как понимаю, мы должны провести разведывательную операцию в этой системе. Но зачем посылать шаттл, когда можно было бы отправить «мародера» или корвет? И почему только два человека?

Она моргнула, а затем улыбнулась:

– Весьма разумный вопрос и точный анализ, лейтенант. Это и в самом деле разведывательная операция… в некотором смысле. Мы должны найти ребенка. И надеюсь, только первого из многих.

– Ребенка?

– Шестилетнего мальчика, если быть точной. – Она взмахнула в воздухе рукой. – Чтобы не перегружать вас информацией, проще будет сказать, что мы участвуем в финансируемом ККОН проекте по изучению физиологии человека. – Улыбка полностью покинула ее губы. – И именно это вы должны отвечать любому, кто станет задавать вопросы. Вы меня поняли, лейтенант?

– Так точно, доктор.

Киз нахмурился, извлек из кармана дедовскую трубку и покрутил ее в руках. Закурить ее сейчас было нельзя – курение на борту строго запрещалось всеми уставами, касающимися космических судов ККОН, – но иногда лейтенант просто держал ее в руках или пожевывал мундштук. Это помогало ему собраться с мыслями. Через минуту он снова убрал трубку в карман, решив не останавливаться на достигнутом и узнать больше.

– При всем моем уважении, доктор Халси, я должен напомнить, что мы находимся в опасном секторе.

Корабль неожиданно замедлился и перешел в нормальное пространство. Главный обзорный экран замерцал, и на его поверхности вспыхнули миллионы звезд. «Хан» прямым курсом мчался к окутанному облаками газовому гиганту.

– Турбины на старт! – скомандовала доктор Халси. – Включить по моей команде, Торан.

Лейтенант Киз поправил ремни безопасности.

– Три… два… один. Пуск!

Двигатели корабля заурчали, и шаттл с возросшей скоростью устремился к газовому гиганту. На груди лейтенанта натянулись ремни безопасности, затрудняя дыхание. Судно продолжало разгоняться в течение шестидесяти семи секунд. На обзорном экране начали увеличиваться в размерах штормы, бушующие в атмосфере планеты. А затем «Хан» вильнул вверх, удаляясь от поверхности.

Теперь в самом центре экрана сверкал Эридан, наполняя мостик своим теплым оранжевым сиянием.

– Гравитационный разгон осуществлен успешно, – прозвенел голос Торана. – Расчетное подлетное время до Эридана – сорок две минуты три секунды.

– Хорошо сработано, – сказала Халси, отстегивая ремни, выплывая из кресла и потягиваясь. – Ненавижу криосон. Потом все болит.

– Как я уже говорил, доктор, эта система очень опасна…

Она изящно прокрутилась в воздухе, разворачиваясь к нему, затем остановила вращение, схватившись за переборку.

– О да! Мне известно, насколько опасна эта система. У нее красочная история: мятеж две тысячи четыреста девяносто четвертого, подавленный войсками ККОН только два года спустя ценой четырех эсминцев. – На мгновение она задумалась и добавила: – И я не верю, что Управлению флотской разведки когда-либо удастся обнаружить их базу, скрытую в астероидном поле. А пока она цела, будет сохраняться пиратская активность и продолжатся нападения. Кроме того, можно предположить – и, думаю, УФР об этом известно, – что в данном секторе все еще продолжают действовать повстанцы. Вас это беспокоит?

– Да, – ответил лейтенант. Он сглотнул, почувствовав, что у него неожиданно пересохло в горле. Но показывать свой страх перед доктором – гражданским лицом – он не собирался. – Мне следует напомнить вам, что это мой долг – беспокоиться о вашей безопасности.

Халси знала больше – куда больше – о системе Эридана и явно имела связи в разведывательной службе. Среди же знакомых Киза не было ни одного шпиона УФР, – во всяком случае, насколько он знал.

Основному персоналу военно-космического флота подобные агенты казались полумифическими существами. И как бы лейтенант ни относился к доктору Халси, ему пришлось предположить, что она прекрасно знает, что делает.

Доктор снова потянулась, а после вновь пристегнулась к креслу навигатора.

– Раз уж мы заговорили о пиратах, – произнесла она, сидя к лейтенанту спиной, – разве вы не должны проверять каналы связи на предмет нелегальных переговоров? Просто на случай, если кого-то вдруг заинтересует одинокий дипломатический шаттл, идущий без сопровождения?

Лейтенант Киз обругал за допущенную оплошность и приступил к работе. Он просканировал все частоты и заставил Торана перепроверить все обнаруженные сигналы.

– Все сигналы проверены, – отрапортовал офицер. – Пиратов не обнаружено.

– Прошу вас, продолжайте следить.

За этим монотонным занятием Киз провел следующие тридцать минут. Тем временем доктор Халси сосредоточенно изучала показания навигационных мониторов, продолжая сидеть спиной к лейтенанту.

Наконец Киз не выдержал и прочистил горло.

– Доктор, разрешите говорить открыто?

– Вы не нуждаетесь в моем разрешении, – ответила она. – Что бы вы ни хотели сказать, не стесняйтесь, лейтенант. До сих пор вы вполне справлялись со своими обязанностями.

При обычных обстоятельствах в разговоре между обычными офицерами это последнее замечание могло бы быть сочтено проявлением инсубординации или, того хуже, недовольства начальства. Но лейтенант решил не обращать внимания. Стандартные армейские протоколы, судя по всему, не действовали в этом полете.

– Вы сказали, что мы должны найти здесь ребенка. – Он с сомнением покачал головой. – Если это только прикрытие для работы на военную разведку, то, по правде говоря, есть ведь офицеры куда более подходящие для подобных заданий. Я ведь получил лейтенантские нашивки только семь недель назад. Предполагалось, что мне предписано прибыть на «Магеллан», но затем, мисс, этот приказ отменили.

Она обернулась и бросила на него оценивающий взгляд своих холодных голубых глаз:

– Продолжайте, лейтенант.

Он было потянулся за трубкой, но все-таки остановился. Халси могла счесть его привычку глупой.

– Если это разведывательная операция, – произнес он, – то я просто не понимаю, зачем здесь нахожусь.

– Что ж, лейтенант, – доктор подалась вперед, – пришел мой черед говорить начистоту.

Где-то в глубине души Киз почувствовал: он еще пожалеет, что захотел услышать ответ Халси, каким бы тот ни был. Но офицер не поддался этим опасениям. Он должен был знать правду.

– Продолжайте, доктор.

– Вы оказались здесь потому, – на ее лицо вернулась легкая улыбка, – что вице-адмирал Стенфорт, возглавляющий Третий отдел военной разведки ККОН, отказался передавать в мои руки этот шаттл без сопровождения хотя бы одного офицера. Причем Стенфорт прекрасно понимал, что я и одна могу справиться с этим корытом. Вот мне и пришлось выбрать себе сопровождающего. Вас. – Она задумчиво постучала пальцем по нижней губе и продолжила: – Дело в том, лейтенант, что я прочла ваше личное дело. От корки до корки.

– Я не понимаю…

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. – Она закатила глаза. – Вы плохой лжец. И я обижусь, если вы попытаетесь снова обмануть меня.

– Тогда почему? – Лейтенант Киз тяжело сглотнул. – В особенности если вы видели мое дело?

– Именно благодаря записи в нем я и избрала вас… из-за того происшествия на втором месяце вашего пребывания в офицерском училище. Четырнадцать энсинов погибли. А вы получили ранение и два месяца провели в госпитале. Думаю, плазменные ожоги чертовски болезненны.

– Да. – Он потер ладони друг о друга.

– Ответственность за происшествие легла на лейтенанта, являвшегося вашим командующим офицером во время этого учебного задания. Вы отказались свидетельствовать против него, несмотря на всю тяжесть доказательств и показания других офицеров и друзей.

– Так точно.

– Во время трибунала они выдали тайну, которую вам всем доверил лейтенант, – он собирался проверить свою теорию, которая могла позволить более точно производить переходы через пространство скольжения. Но он ошибся, и вы все поплатились за его чрезмерное усердие и отсутствие таланта к математике.