А как было на самом деле? Олег долго не находил себе места: его жгли огнём досада и стыд за своё бессилие. Едва живой после допроса, он был уверен в том, что генерал эвакуировал всю четвёрку. Своего пасынка с его приятелем и двух девушек. Ему в голову не пришло, что может быть не так! Мать-актриса, выудив по капле у опустошённого потрясением сына причину его состояния, негласно навела справки о двух студентках, убедилась в их благополучном избавлении. Само собой, сычу-генералу отказывать от дома за неблаговидный поступок дальновидная дама поостереглась. И это всё так и осталось entre nous[5]. О лечении душевной травмы, нанесённой никому не известным «девицам с окраины», в Большом Харитоньевском переулке и на Тверской подумать не удосужились. На вопрос юноши актриса ангельски улыбнулась: «не ищи ты их, девушки уехали на заработки в Европу». Это, разумеется, была её импровизация. Но разве у неё был выбор? Времена настали непростые, номенклатуре нельзя отвлекаться на такие мелочи. Своё благополучие надо оберегать, запирая на все замки. Не распыляться на благотворительность в отношении людей… Не своего круга.

А Сергей?.. В ночь на двадцатое августа он украл у отчима наградной пистолет. И от того, чтобы завершить дело Гамлета и вторично облечь вероломную мать в траур, его удержала случайность: друзья позвали нести караул туда, где защитники свобод уже строили баррикады из троллейбусов и варили макароны с тушёнкой на кострах. Оружие у него тут же забрали какие-то бородатые товарищи, внутрь здания так и не пустили. Привычный мир выворачивался наизнанку, и он чувствовал себя листом, подхваченным ветром, который просто несёт неодолимая сила. Те события стали переломом и в его собственном восприятии мира. Умный отчим простил парню утрату пистолета, но поговорил с ним всерьёз, сумев внушить, что объективно взять с собой всех в машину он не мог, так что спас только его друга. А курортных романов в жизни любого мужчины бывает ровно столько, сколько раз ему выпадает свобода… То есть не надо ехать в отпуск с семьёй. Соблюдать приличия – во что важно в их кругу, если хочешь чего-то добиться. И вот прошло двадцать пять лет. Земную жизнь пройдя до половины…[6] Помнил ли постаревший влюблённый солдат о первой любви? Тонкий пальчик, колечко из конфетной фольги.

– Каринка, Каринка… Ты главное, не рискуй, – шептала видевшая уже многое за двадцать пять лет полноватая добрая женщина – как было б лучше ему тебя не узнать. Была русой, красишься в блондинку. Взгляд стал твёрже, родинку на щеке удалила… Почему отказалась очки надеть, ведь это модно сейчас? Хоть бы не узнал он тебя, хоть бы не узнал. Ямочка на подбородке была, сейчас нет. И телефон выключила… А мне что, не спать теперь?

[7]

27 октября, Рим, piazza Cola di Renzo, 07.30 местного времени

– Свой путь земной пройдя до середины, я оказался в сумрачном лесу… Э-э…Чей ужас с памяти несу. Простите, цитирую коряво, но в тему. Я Сергей, а вы, чудесное видение, Вергилий или Беатриче? – на пороге номера на втором этаже её встретил мужчина лет сорока, крепкий и подтянутый, как бывший военный. Улыбка всё ж выдавала принадлежность к шоу-бизнесу: лучезарная, тренированная. Однако полное безразличие в светло-голубых глазах довольно быстро сменилось доброжелательным любопытством.

Шерпа это порадовало. Значит, выглядит она в обтягивающих джинсах и кожанке поверх оранжевой футболки всё-таки не на свои сорок с лишним. И, что более приятно, тревоги и возбуждения её появление тоже не вызвало.

– Оставьте «Божественную комедию» до другого раза, Сергей. Думайте о хорошем. Доброе утро! – она привычно брызнула на него энергией своей искренней улыбки, такая артподготовка действовала на всех клиентов, а про себя подумала о совпадении – ведь о роли Вергилия для себя думала ещё накануне. – По крайней мере, желаю вам такого утра. Будем знакомы. Маша!

– Очень рад. А это – талисман? – вежливо пожав протянутую дамой ладошку, очевидно, для поддержания разговора Сергей показал глазами на квадратный кулон из моржовой кости на её шее. – Салехард, как я вижу?

Вот, опять… Мелочи, но складываются в общую картину. Накануне, в кабинете одного серьёзного ведомства, давно знакомый сотрудник объяснил ей, что против режиссёра за границей после его сериала возможны грубые провокации. Слишком сильно он прищемил некие интересы, развеяв миф о безобидной опеке со стороны более опытных партнёров демократической плеяды. Кусок бивня арктического животного содержал не камеру слежения, а тревожную кнопку и средство экстренной навигации. На всякий случай. А ёмкости карты памяти встроенного диктофона хватает на десять часов аудио записи, включающейся автоматически после начала разговора.

– Да, пришлось завалить бедолагу, приставал!.. Это трофей, – смешливо бросила она. Рано показывать тонкую начитанность, пусть расслабится. И расстегнула лёгкую кожаную куртку совсем, открыв надпись на футболке «брошу всё, уеду в Урюпинск».

– Форма одежды, товарищ командир? Кеды, кепка, кардиган?

– Утро выдалось солнечным, к полудню вовсе можем запариться, так что советую вам тоже взять рюкзак… Мы ж туристы!

Осмотрев женщину с головы до ног, Сергей ощутил себя претендентом на вакансию вожатого в международном пионерском лагере. Ладно, пусть. В её непринуждённом поведении, в свежем цвете лица и блеске внимательных глаз, лёгкой улыбке чувствовался уверенный почерк опыта. Что ж, правда, ей надо просто довериться… Всё вон из головы. Друг в беде не бросит, лишнего не спросит. Эта блондинка с хвостиком, отдалённо напоминающая Ларису Удовиченко, спортивная, подвижная, как минимум обеспечит полноценный отпуск в одном из прекраснейших городов мира. Поможет перезагрузить нервную систему. Дружбу купить нельзя, а приятеля-помощника за деньги – запросто. Чуть дороже, чем собутыльника. Пока – так. А дальше посмотрим.

– Жду вас на завтраке, – она повернулась и двинулась к лифтовому холлу, казалось, заскользила по воздуху, не касаясь плотного ворса ковра.

Личное пространство. Даже не переступила порог его номера. Древний дух лесного края Lazio взял его под своё покровительство, но строго очертил границы яви и нави. Тронешь хрустальную грань, всё рассыплется. Лёгкая, стремительная… Может быть правда, она соткана из нитей паутины и блик радуги на поверхности воды? Надев мышиного цвета льняной пиджак, сунул в нагрудный карман солнцезащитные очки. И поймал себя на том, что рука потянулась к щеке – проверить, хорошо ли выбрит. Выходит, его мужское начало уже знало об отношении к незнакомке больше, чем разум? Чепуха…

– Хорошо выспались? – спросила она, сдвинув на соседний стул свой смешной гобеленовый рюкзачок с разнокалиберными совами. – Этот отель очень удобно расположен – между двумя станциями метро, а до замка Сант-Анжело и Ватикана тут четверть часа прогулочным шагом. Но что самое главное – тихо, да и russo turisto с их обликом орали редко попадаются.

– То есть не орут? Первый раз слышу такую шутку… – усмехнулся он. Да и замечание на счёт сна – в десятку. Про явь-навь, сов, духов. Очевидно, таблетка снотворного, вырубившая вчера его рассудок, ещё эффективна.

– Так почему Рим? – спросила она, с аппетитом уплетая фруктовый йогурт. Нормальное поведение для человека перед началом рабочего дня.

– Рим?.. Да я сам не знаю. Не на Oktoberfest[8] же с пивом и сосисками. Ваша психолог мне тесты какие-то давала, а потом предложила на выбор Рим, Вену или Будапешт. При этом, как мне показалось, для проформы. Она была уверена в том, что вальсы Штрауса и гуляш мне не так интересны…

– Не так, как что? – спутница привычно сдёрнула с порционной банки мёда фольгу и вылила тягучую янтарную жидкость себе в чай. – Это чтобы связки лучше работали. Я не просто так спрашиваю, ведь предварительную программу вы не согласовывали там, в офисе. Положились на импровизацию.