Карина покрутила в пальцах протянутый ей кулон из моржового клыка с четырьмя круглыми насечками. Что и как было устроено внутри украшения – её не очень волновало. В конце концов, с ним даже безопаснее.

– Прямо Мата Хари. Надеюсь, он джентльмен. Иначе матом. По харе.

– Даже не сомневайся! Он подписал обязательство не посягать на твоё личное пространство. И последний сюрприз, тебе будет приятно. Вы живете в отеле Cicerone недалеко от замка Святого Ангела. Доброй охоты, дорогая!

– Чичерина, чичероне…[3] Остроумно, – она повесила кулон на шею и подумала, наверное, что если бы не развал радиостанции, которой она отдала дюжину лет жизни, вряд ли магистр философии согласилась бы за деньги выгуливать богатых неврастеников с их паническим бегством от собственной тени… Как вариант – модная пилюля от бешенства с жиру.

Да, наверное, гид так и подумала! К такому выводу пришла штатный психолог агентства, провожая глазами Карину. Такой сардонической кривой ухмылки она у коллеги давно не видела. Ничего, скоро успокоится, и глубокое тренированное спокойствие профессионала уже не даст сбоев.

Москва. Измайлово. Тот же вечер, 20.40

Ключ не с первого раза попал в замочную скважину, в пальцах ещё дремала предательская немота. Двадцать пять лет… Карина юркнула в свою квартиру, словно спеша спрятаться в ней. Стянула высокие сапоги, не сразу зажгла свет. Не по необходимости была такая маскировка, хотя запись миниатюрной камерой моржового кулона она решила вести с первой же минуты. Для самодисциплины, скорее, чтобы исключить любые разночтения и претензии. Сосредоточиться и успокоиться. Вот сейчас что самое главное. Двадцать пять лет назад она, не задумываясь, рассказала о своей обиде маме и чуть ли не всю ночь проплакала ей в колени, вернувшись из Крыма. Как бы ни горело внутри, матери сейчас ничего нельзя узнать о сегодняшнем новом повороте той давней истории. Нельзя её этим тревожить. Этим, то есть тем, что менее чем через сутки она увидит того, кто её предал… Его, его… Его!

…Штиль на южном берегу. И какой клеветник сказал, что вода в Ялте немногим чище стоков измученной автосервисами Яузы? Невесомый прилив застенчиво перебирал мелкую серо-розовую гальку, море отдавало тепло дня остывающему вечернему пляжу. Немного загрубевшей от оружейной стали ладонью Сергей гладил её длинные русые волосы, касался нежной щеки. Под неусыпным ревнивым взглядом другой парочки – его сокурсника по военной академии и её подружки – они не могли себе позволить смелость даже лёгкого поцелуя. Уговор дороже денег, тем более, что спорили на целую банку пива! Мальчишек звали Олег и Сергей, девушек – Юля и Карина. Студенческие каникулы в своей самой сладкой августовской поре подарили им друг друга на фестивале вузовского фольклора в одном из спортивно-оздоровительных лагерей Алушты. Курсанты уговорили подруг поехать в Ялту, где ожидался концерт модного барда, остановившегося в гостинице «Интурист». Там же в двухкомнатном люксе отдыхала мать одного из них с отчимом-генералом. И всё складывалось удачно: сразу после концерта генералу надо отбыть в аэропорт, вот он и добросит девушек на служебной «Волге» почти до самого их лагеря под Алуштой, а сам проследует дальше.

Горчинка в этом празднике всё же была. Буквально вчера в кафе возле морского вокзала ребята угощали их мороженым. Откуда ни возьмись, в зал ввалились трое упырей, разопревших от выпитой на жаре водки. Немногие посетители, пожилая пара и семейство с детьми даже не попытались поднять голос, когда один из пьяных нетвёрдым шагом двинулся к замеченным в углу ящикам со спиртным. А по дороге споткнулся о Юлькин стул и рухнул с ней вместе на пол. Девушка отчаянно закричала, вскочившая Карина почуяла неладное в движениях огромного вонючего тела над подругой, со всего маха врезала носком спортивного тапка лежачему по печени, тот взвыл от боли и откатился в сторону. Тут на шум подоспели выходившие покурить курсанты, но и двое других пьяных бандитов вообразили, что их собутыльник атакован. Курсанты встали спина к спине… Дюжий повар вышел из кухни вовремя, милиция появилась уже в тот момент, когда нападавших скрутили. Молча за всем наблюдавшему чинному семейству достало совести правильно указать на виновников… У Сергея была рассечена бровь, Олегу пришлось вправлять плечевой сустав. В крошечном букетике белых роз, украшавшем их столик, на нескольких лепестках алели капли юной горячей крови…

«Если когда-нибудь я получу букет белых роз, а внутри две алые, я буду знать, что это от тебя, Серёжа!..» «Ты будешь ждать меня, правда?» «А как мне без этого защищать тебя? Влюблённый солдат лучше воюет» «Мне так хочется увидеть Рим… Колизей, фонтаны! Давай полетим туда?..» «У… ууу… Прошу посадку в Риме, и приготовьте белые розы» «И красные! Что это ты делаешь?» «Обручальное колечко тебе…» «Из фольги от конфеты? Великовато». «А какой размер у тебя?» «Пятнадцать с половиной». «Дюймовочка. Я запомню. И куплю тебе настоящее, золотое».

Тревожно закричали чайки, сорвались в панике с фуникулёра, на каком солидные отдыхающие спускались из корпуса к морю. Зная, чем такой старт оборачивается для зазевавшихся, Сергей резко выдернул из-под спутницы широкое пляжное полотенце, накрыл их обоих… Легче выстирать ткань, чем отмываться от зловонного гуано из кишок помоечных птиц. Воздух!.. Его рука обвилась вокруг её плеч, под оранжевым куском материи было душно, но волнующе хорошо. И никому не могло прийти в голову, что «хорошо» в последних каникулах их юности на этом и закончится. Когда нужда в тенте закончилась, Олега и Юльки на пляже уже не было. Прождав с полчаса, два раза до фильтра выкурив драгоценные сигареты, которые приходилось чутко прятать от родителей, влюблённый курсант решился оставить подругу около лежака, натянул шорты и футболку и отправился на поиски.

Карина просидела до темноты. Она не знала, что делать. Вспомнила даже детский сюжет про маленького часового, кого старшие ребята оставили на посту, да и забыли про него, а малыш всё стоял и стоял, мёрз, но не смел убежать и оставить пост, и освободить его из игрушечного караула пришлось взрослому военному. Ей было очень холодно и страшно, ветровка и сумка с документами остались в номере генерала. Когда в море уже появились огни ночных рыболовецких траулеров, раздался шелест спотыкающихся шагов по гальке, и ей на грудь кинулась заплаканная Юлька. Из её сбивчивых слов стало ясно, что эпизод с дракой в кафе развился в неприятную историю. Один из пьяниц оказался в кумовстве с киевским прокурорским начальством, и струсивший следователь счёл ошибочным решение отпустить защищавшихся «московских гостей». Два часа её провоцировали на признание в занятиях древнейшим ремеслом, а курсант выдерживал допрос с пристрастием о личной мести. Внезапно пытка оскорблениями и закончилась – Олега засунули в какую-то машину и увезли. А её как бродяжку выбросили из отделения милиции и предупредили, что в спортивном лагере неявка на утреннее построение обернётся для обеих девушек исключением из института перед самым дипломом. Бред какой… Но где мальчишки? Куда увезли Олега, кого нелюди в серой форме словно специально били по больному плечу? Куда делся его друг Серёжа? Перепуганные, усталые, две девушки через прореху в живой изгороди пробрались на территорию номенклатурной гостиницы, где уже заканчивался концерт барда.

Тысяча рук с зажжёнными зажигалками и фонариками раскачивалась в такт и подпевала хиту конца восьмидесятых, под финал выступления песню попросили ещё раз исполнить на бис:

«Безобразная Эльза, королева флирта, с банкой чистого спирта я спешу к тебе. Нам за сорок уже, и всё что было, не смыть ни водкой, ни мылом с наших душ…»[4]

«Девушки, простите, я вам глубоко сочувствую, но ничем не могу… Мой сын ни о чём меня не предупреждал. Его и его приятеля мой муж час назад посадил в свой служебный автомобиль, они улетают в Москву – дама, отворившая им дверь гостиничного номера, рассматривала их с брезгливым любопытством – я сама отправляюсь завтра днём, у меня ещё две грязевые процедуры… Попробуйте спросить о ваших пожитках в камере хранения!»