- Она это. Доченька моя. Что ж ты сказать-то хотела? Почему меня сторонишься?..
Алёнка со стула привстала, чуть красивую кружку с розами не уронила:
- Баб ...
- Ой, лихо мне ...
- Я до Веры Николаевны сбегаю. Сейчас ...
Вера Николаевна, бабушка Ольги и Стаса, когда-то заведовала сельским акушерским пунктом. Но лечила всех подряд. Даже на пенсии.
- Погоди. Подойди ко мне. Маму ты свою, Леночку, в лесу видела. Не утерпела, видно, пришла на дочку полюбоваться.
Девочка оторопела: суровая Таисия ни в бога, ни в чёрта не верила. Во всякие сказки подавно.
Бабка холодными ладонями внучкины веснушчатые щёки сжала. И всё в глаза заглядывала, будто не Алёнкина милая рожица перед ней, а кто-то другой. Не выдержала девочка, губы распустила и за компанию заревела.
Да только нет времени слёзы лить, друг на друга глядя. Кто огород подрыхлит? Нет у них помощников.
Через пять минут внучка уже ровняла тяпкой расползшиеся грядки, выщипывала вреднючие сорняки, поправляла помидорные обвязки. Винила себя в бабкиных слезах.
А Таисия куда-то собралась. В праздничном платке, с городским пакетом. В нём что-то стеклянно звякнуло, когда бабушка калитку за собой закрыла. Вот и гадай теперь - куда.
Работы во дворе - как семян репейника на пустыре. То одно, то другое дело за руки цеплялось. Вот уже сиреневые сумеречные тени пролегли, а бабушки всё нет и нет. Тревога погнала за калитку.
Ой, какая заря! Багровый порез небо вспорол и кроваво на землю пролился, разбавился у лесной кромки до жиденького розового цвета. Мокрая разбухшая скамейка нагрелась, и Алёнке баня вспомнилась. Вон тётя Аля идет из своего магазина. Вот у кого всё вызнать можно.
- Тётя Аля, бабушку не видали?
- Да Таисия на кладбище пошла, Леночку помянуть. Я сказала ей, что негоже на погост под вечер тащиться, так нет - пойду и пойду. Собралась уж магазин закрыть и с ней сходить. Ну да ты свою бабку знаешь.
Женщина плюхнулась рядом, сумки-сетки заботливо вокруг себя угнездила. Видно, поговорить захотелось. Её дети давно в город перебрались. А с курами, да собакой, да ленивым котом много не набеседуешься. Оттого и с работы в маленьком магазине не уходила, хоть уже не под силу она. Часто платила недостачи из своего кармана - а что сделаешь с ленивым умом и рассеянностью? Да и долгие разговоры с покупательницами, такими же одиночками, ничем не заменишь. Тётя Аля явно решила бабушку дождаться и поживиться новостями, а заодно и о себе повздыхать. Она донельзя была запугана и подавлена воинственной Таисией, которая болтливый соседкин язык на короткую верёвочку привязала. Только и Алёнка не лыком шита. Для порядка повздыхав, завела жалостливое: вот живёт человек, всю жизнь в детей выльет, а под старость один останется:
- Тяжело нынче хозяйство достаётся. А для чего? Кому нужно-то?
- У меня хоть взрослые ребята и далеко, - быстро купилась на змеиные Алёнкины речи простоватая женщина, - да всё же приедут, глаза закроют и положат рядом с родителями. А бабка твоя и уйти спокойно не сможет: на кого сиротинку оставить? Тебя ж ещё ростить и ростить.
Девочка оскорбилась, но вида не подала. В самый пик соседкиной болтовни вклинила главный вопрос:
- Тётя Аля, а почему мама меня бросила?
- Да кто тебе сказал, что бросила? - вошла в раж болтушка. - Ты вот у Таисии спроси ...
- Правильно. Только у Таисии спрашивать нужно. Не у деревенских сплетниц, - раздался рядом чёткий и властный голос.
Аля покраснела, пробормотала что-то невразумительное про незакрытый курятник, подхватила сумки и, опустив глаза, шустро заковыляла к своему дому.
Бабушка укоризненно посмотрела на внучку. Да, спуску за пустые разговоры на запретную тему не будет. Но ласковая рука пригладила своевольную кудрявую чёлку, а в бабкиных словах прозвучало уважение. Как взрослой, сказала многоопытная и твердокаменная бабушка:
- Поговорить, Алёна, надо.
Поговорить так поговорить. Девочка с готовностью подскочила и калитку перед Таисией распахнула.
Смышлёная внучка давно догадывалась, что расскажет ей бабка. Ну не могла Елена - счастливое большеглазое личико на фотографии, гора грамот и благодарностей, золотая медаль в коробочке - оставить дочку. Не тот характер. Рассказывали, перед школьным выпускным её подружка в районную больницу с аппендицитом попала. Лена два дня возле койки просидела. И ночь, когда на берегу Белой шумно веселились одноклассники. Медаль за неё Таисия получила и сказала, что гордится поступком дочери больше, чем успехами в учёбе.
Но однажды весной, когда небо обрушилось на деревню и тронувшуюся реку сплошным холодным водопадом, выбежала из дома.
Нашли её только летом, когда маленькой дочке вот-вот годик должен был исполниться.
С тех пор у Алёнки вместо мамы - увеличенный портрет. Еленина могилка целиком в бабушкином ведении - тяжёлая кованая изгородь, мраморный памятник со ступеньками и каменными вазами для цветов. И сиротливой скамеечкой, где Таисия часто сидит. И смотрит не на красивых безутешных ангелочков, не на громадную фотографию в золотистой рамке. А на холм, за которым куда-то с шумом торопится Белая.
Нет, над единственной внучкой бабка не трясётся.
В лес и на реку - хоть с подружками, хоть в одиночку.
Успехи в учёбе выше, чем у одноклассников, - поезжай к родственникам в областной центр.
