- Ладно, заебали Вы меня. Слушайте, если хотите. Только помните, что иногда лишняя информация губит человека.

Заправляет здесь всем Манюров зам по тылу. Он же является серым кардиналом. Ширдяев, так свадебный генерал. Манюров контролирует всё от закупок продуктов, обмундирования, инвентаря до расхода и списания. Он контролирует все строительные, внутренние и прочие работы. Вы хотели знать схему? - Томилов улыбается.

- Она проста как дважды два. Представьте огромного жирного паука с хреновой тучей лап, который плетёт паутину. В этой паутине все: офицеры, солдаты, курсанты, прапора, повара, подрядчики, строители, поставщики продуктов… - Томилов впадает в азарт. Он в первый раз вербально разоблачает эту схему.

- А как… как он это всё проделывает? - спрашивает Кир.

- По твоему вопросу сразу видно, что ты ещё сосунок и лезешь не в своё корыто. Все фирмы, которые поставляют продукты в училище принадлежат ему. Все строительные подряды так же проходят через его фирмы.

- А Ширдяев, другие, они, что этого не знают, или просто терпят? - снова спрашивает Кир.

- Ширдяев просто любит хорошо жить. Числиться командиром и при этом никем не командовать и ничем не руководить. Это мечта каждого человека. Что может быть лучше? Он доволен тем куском, который ему отстёгивают. Все остальные тоже получают свои куски, только это больше походит на обглоданные кости.

- Всё равно удивительно, как за всё время никто не возмутился, не обратился в прокуратуру, в ментовку… - пожимает плечами Кир.

- Тут все замазаны, какая ментовка. Ну, в крайнем случае, можно уволиться. А кому сейчас нужен офицер, или прапор. В боевую часть идти? Я вам больше скажу, - голос Томилова становится жарким, задушевным. - Почти все работы, которые выполняет наша рота, проходят через его фирму. Вы думаете в армию пришли служить? Ха-ха-ха! Вы поступили работать на фирму к большому жирному дяде. Только вот работать два года вы будете бесплатно.

Слушая откровения капитана, Кир теребит волосы, а Медный нервно чешет подбородок.

- То есть, парни, которые штукатурят, белят, красят, строят, делают работу, за которую получит деньги Манюров, точнее его фирма? - Сощурив глаза, Кир смотрит в боковое окно, как будто начал что-то понимать.

- Не только они. Ещё и те, которые работают в столярке, в механическом цеху, ездят на разгрузку вагонов, копают могилы на кладбище, помогают строить чужие дачи. - Капитан видит какой эффект производят на друзей его откровения. Их реакция, а так же то, что он, говоря всё это, сам мысленно раскручивает этот клубок, приводит его в возбуждение, и он уже не может остановиться. - Вы сами подумайте, как называется наше подразделение. Рота обеспечения учебного процесса. Мы заточены только на то, чтобы выполнять внутрихозяйственные работы. Каким образом к ним относится строительство, производство мебели и изделий из металла и многое другое?

- Но как это вообще может быть? - возмущается Медный. - Если есть подразделение, оно должно выполнять свою задачу. Кто-то же рассчитывает объём задач и количество людей, которые должны их выполнять, и это, наверное, не Манюров?

- Не Манюров, - соглашается капитан. - Это простая формула и количество человек во вспомогательном подразделении зависит от его масштаба. В нашем случае, от количества обучаемых. Задачи уже определяет само руководство. Формально, все задачи, которые мы должны выполнять, мы выполняем. По факту, часть наших обязанностей, просто ложится на плечи курсантов. Вы же видите, их так же привлекают к общехозяйственным работам, они даже машины разгружают. Всё это просто решается. Формально они эти работы выполнять не должны, но их заставляют их делать в качестве отработки за провинности. Благо этих провинностей всегда было и будет в достатке. Это тоже годами налаженная система, которой руководят командиры подразделений, даже не понимая, на чью мельницу льют воду.

- Зашибись, - хлопает в ладоши Кир. - Значит, государство каждый год поставляет Манюрову пятьдесят здоровых рабов, которые ещё и медкомиссию проходят.

- Не только здоровых, а ещё и со специальностями. Это уже решают связи в местных военкоматах. Приведу пример. Манюров говорит, мне нужны три водителя, два слесаря, три плотника, один токарь и так далее. Человек на месте подбирает ему карточки призывников с соответствующими параметрами. Делает он это естественно не бескорыстно. Бывает, конечно, что в роту попадают люди, у которых руки растут из жопы, и которые ничего не умеют, кроме того, как воду мутить. Ну, вот вроде Вас. Но это скорее сбой системы, кому то недоплатили, или людей нужных не нашли, а пополнять состав кем то надо.

- Не понятно, почему Вы, столько зная про эту систему, не пытаетесь что-нибудь изменить. Даже не в плане того, чтобы стучать на Манюрова, а просто улучшить своё положение, - спрашивает Кир.

- Моё положение не такое уж плохое. Есть люди, чьё положение гораздо хуже: некоторые офицеры и прапора, которые вообще ничего не имеют кроме нищенской зарплаты и пайков. Есть люди чьё положение безвыходное, и они просто должны с ним смириться. - Он показывает рукой на Кира и Медного.

- Ну а если мы не собираемся мириться? - спрашивает Кир.

- Лучший выход для вас парни, это встроиться в систему, как Шакомалов, Медведев, Пермяков. Шакомалов уходит, кто-то встанет на его место, позиции сдвинутся, и вы можете занять одну из них, хотя количество их тоже ограничено.

- И что мы будем иметь на этих позициях?

- Я же говорил уже: увольнения, отпуска, сержантские звания, возможность управлять ду?хами, ротой. Это разве не мечта солдата?

- Может это и мечта солдата, но только не моя мечта, - в этот раз Кир отвечает только за себя, оставляя Медному возможность выбора.

- А, я же забыл, что разговариваю с генералами! - язвит Томилов, - Большего я Вам не предложу, да и никто здесь не предложит.

- А мы Вам сами предложим. И вы согласитесь, потому что всё изменится.

- Ха-ха-ха, - заливается Томилов, - ну и забавные же вы, пацаны. Ладно, давайте мне фотки, я свою часть уговора выполнил.

- Да, возьмите, - Кир кивает Медному и тот передаёт капитану пачку фотографий завёрнутых в целлофановый мешок.

Капитан взвесив пачку в руке небрежно кидает её в бардачок.

- Ну всё парни, идите служить Родине. Больше нам разговаривать не о чем.

- Пока не о чем,- соглашается Кир. - В ближайшее время мы продемонстрируем Вам несколько фокусов. Вы сами сможете увидеть и оценить, то, что мы можем. И тогда мы поговорим ещё раз. - Кир открывает дверь.

- Давайте, давайте, осторожней с волшебной палочкой…, - улыбаясь, машет рукой капитан. - Амаяки Акопяны хуевы! - добавляет он после того, как дверь захлопнулась.

Глава 4. ПРОБНЫЙ ПУСК

28 апреля 1994 г.

“Я бычок подниму, горький ды-ым затяну,

Люк открою полезу домо-ой,

Не ругайте меня. Я прекрасно живу,

Только кушать охота поро-ой…”.

- Смирнов, громче, чё филонишь! Малюгин, сука, в ногу иди! Тебе строевой мало? - Голос Кубы, когда он кричит, похож на детский писк.

“Не ругайте меня. Я прекрасно живу,

Только кушать охота поро-ой”

Он обожает вот так управлять стадом из пятидесяти человек, заставляя их шагать строем, петь похабные песни, которые нравятся только ему. В эти моменты ему кажется, что вся энергия, принадлежащая куче этих баранов переходит к нему, и он чувствует себя таким же мощным как Арнольд Шварцнеггер в фильме “Коммандо”. Звонкие чёткие удары сапог о брусчатку дублируются эхом в квадратном стакане хмурых бетонных зданий училища. Основные солисты хора, браво вышагивающие впереди строя, поют звонко весело и задорно, но ближе к хвосту голоса звучат всё угрюмее тише и не попадают в унисон. Продуманная середина строя в лучшем случае только открывает рот, делая вид, что поёт. К этой середине и обращены все визгливые замечания взводного.