Долгое время мы просто стояли там, обнимая друг друга.

Я не помню, чтобы кто-то из нас говорил.

Я не помню, чтобы думала о чем-то, глядя на мой горящий город.

Блэк заставил меня рассказать ему каждую деталь той ночи.

Он созвал совещание со старшими членами команды, включая всех старших видящих, работающих под руководством Ярли, его главы разведки, а также всех людей, включённых в круг его приближенных. Затем, посреди этой группы людей и видящих, он усадил меня в кресло, стоявшее во главе гигантского стола из полированной стали, в самом крупном из его конференц-залов.

Он заставил меня пересказать всё, что случилось прошлой ночью.

Всё, что я вспомнила. Каждое слово, которым я обменялась с Бриком.

Он хотел знать всё про Зои.

Я понимала, что многие люди и большинство видящих пребывало в недоумении, но они ничего не спрашивали, пока Блэк закидывал меня вопросами и просьбами пояснить, и продолжал вытаскивать из моей фотографической памяти видящей всякие детали.

Он потребовал разрешения прочесть меня, чтобы он увидел, как в точности сейчас выглядела Зои, будучи вампиром. Он также потребовал разрешения на то, чтобы вся его команда разведчиков прочла меня, пока я говорила. Так мои воспоминания увидят как можно больше видящих.

Он проинструктировал своих разведчиков приступить к установлению личности каждого вампира, который присутствовал на встрече в Оранжерее Цветов, включая тех, кто таился в стороне.

Всё это заняло примерно два часа.

Затем Блэк сообщил мне, что намеревается рассказать всему своему персоналу, что я сделала.

Объявив о своих намерениях в моем сознании, он ощутил что-то от меня и наградил мрачным взглядом. Его мысли сделались более жёсткими и прямолинейными.

«Я должен сказать им, Мири, — послал он. — Ты же не хочешь, чтобы я был как Чарльз? Тогда не проси меня вести себя как он. Мы не будем такой командой, которая лжёт о подобных вещах. Я не стану скрывать это от них. Они имеют право знать».

Фыркнув, он понизил свой мысленный голос и добавил:

«Чёрт. Может, это мотивирует их серьёзнее относиться к моим предупреждениям. Мне нужно, чтобы все мои руководители, чёрт бы их драл, работали с Ковбоем и некоторыми видящими, преимущественно над щитами против таких ментальных вторжений. Я заметил, что ты не попыталась провернуть такое дерьмо с Ковбоем… и мудро поступила. Подозреваю, что для тебя бы это добром не кончилось».

Наградив меня очередным жёстким взглядом, он добавил:

«Иронично, но до сих пор из всей команды только Ник на самом деле пытался научиться этой херне. Он почти каждый день работал с Ковбоем и Микой. Он также добивался чертовски хороших успехов, пока не исчез».

Посмотрев на него, я ощутила, как мою грудь сдавило.

Однако я ему не ответила.

«Я не пытаюсь оказать на тебя ещё больше давления, док, — добавил Блэк, и его мысленный голос зазвучал резче. — Если ты не хочешь присутствовать здесь, пока я буду обсуждать с ними это, тогда уходи. Но если я позволю этой лжи висеть над ними, над всеми нами, это повлияет на команду. И неважно, будут ли они осознавать это или нет».

Его мысленный голос опустился до рычания, когда он добавил:

«Я не добрый парень, док. И не особенно добрый работодатель».

Я фыркнула.

Блэк проигнорировал меня, золотые глаза смотрели холодно.

«Я не трогаю их сознание не потому, что обладаю огромной моральной сознательностью. Я не проделываю такие фокусы со своей командой, потому что я их ценю. Я много лет вручную отбирал их, искал людей, которым я доверяю, которые обладают важными для меня чертами характера. В плане набора навыков я могу заменить их всех хоть завтра, но это никогда не было для меня главным, чёрт подери. Я хотел иметь команду людей, на которых могу рассчитывать… команду, которой я могу доверять».

Стиснув зубы, он сделал неопределённый жест рукой.

«Чтобы я продолжал доверять им, мне нужно, чтобы они доверяли мне, док. И я имею в виду не просто то, что они делают, как я скажу. Доверие работает в обе стороны. Ты это знаешь. Ты это прекрасно знаешь, и не только потому, что ты мозгоправ».

Он наградил меня тяжёлым взглядом, затем добавил:

«Ты подорвала это доверие. Мне нужно, чтобы они знали, кто подорвал это доверие, и почему. Я тебе и раньше говорил, что люди чувствуют, когда их свободой воли злоупотребили. Это заставляет их бояться того или тех, кто это сделал. Чисто инстинктивно… совершенно бессознательно с их стороны. Единственный способ развеять этот страх — дать им конкретную информацию на этот счёт».

Его подбородок напрягся, и он сделал очередной неопределённый жест.

«Мне нужно, чтобы они всё знали, док. Во-первых, если они начнут бояться меня вкупе с тобой, это повредит всей команде. Во-вторых, мне нужно вернуть это доверие».

Выслушав всё это, я подумала над его словами.

Он прав. Он совершенно прав.

Меня не должно удивлять, что он так хорошо понимал, как работает доверие и согласие в команде, учитывая, какой коллектив он создал… но учитывая, как ему иногда туго давалась человеческая психология в целом, это всё же немного удивило меня.

Всё ещё думая и крепко стискивая зубы, пока мой живот скручивало тошнотворным ощущением стыда, я осознала истинные последствия своих поступков прошлой ночью.

Мое лицо всё жарче заливалось румянцем, пока это чувство вины откладывалось в сознании.

Я подумывала вновь извиниться перед Блэком, затем осознала, что в данный момент Блэк этого не хочет. У него нет времени, чтобы сводить это всё ко мне… или к нам.

В его понимании я только что разрушила его команду.

Хуже того, я сделала это, когда мы находились на пороге войны на несколько фронтов.

В итоге я лишь кивнула.

«Я останусь, — послала я. — Просто скажи им, Блэк».

Всмотревшись в мои глаза — может, чтобы убедиться, что я не собиралась опять покинуть своё тело — он один раз кивнул.

Отвернувшись от меня, он встал лицом к команде, которую собрал в конференц-зале.

Затем, безо всяких преамбул, он объявил — все сведения, которые они только что услышали от меня, поступили от встречи с Бриком, на которую я отправилась прошлой ночью, действуя за спиной Блэка.

Никакого подслащивания пилюли. Никакого смягчения формулировок.

Энджел и Ковбой, которые были заняты чем-то другим, вошли в конференц-зал как раз в то время, когда Блэк начал объяснять, что я сделала. Я видела, как Энджел широко раскрыла глаза, переглянулась со своим бойфрендом, затем с изумлением уставилась на меня, безмолвно спрашивая, правду ли говорит Блэк.

Посмотрев на меня, я лишь кивнула.

Я также заметила неверие в её выражение, затем она тут же нахмурилась.

Я перевела взгляд на Блэка, заставляя себя слушать.

Он перечислил имена всех людей, которых я принудила своим светом видящей. Он назвал их поимённо и сказал, что именно я с ними сделала. Это включало команду безопасности, Декса, Эй-Джея, Хавьера, Люс и двух других охранников. Он описал, как я использовала их, чтобы получить оружие, стереть и подменить записи камер, взять наркотики и шприцы из лаборатории, чтобы вырубить его самого. Он рассказал Люс, что я принудила её накачать наркотиками видящего, который стоял с ней на посту у нашей с Блэком двери.

Он рассказал им, как я выбралась из здания без его ведома — злоупотребив их доверием, волей и воспользовавшись расовым преимуществом.

Он не стал извиняться ни за что из того, что я сделала.

Он просто выложил голый костяк правды.

Затем он вышел из комнаты, оставив меня с ними.

Не уверена, что когда-либо сталкивалась с такой тишиной, которая воцарилась после его ухода.

Я знала, что я легко отделалась.

Я знала, что если бы какой-то видящий сделал такое хоть с одним человеком из сотрудников Блэка, его немедленно уволили бы. Его вышвырнули бы из команды и из здания, скорее всего, безо всяких разговоров.