Екатерина стала врачом по желанию мамы. И папы. А заодно – бабушки с дедушкой. Да, уже четвёртое поколение её семьи занималось медицинским делом, и как-то так само собой сложилось, что никакая другая профессия для Екатерины и не рассматривалась. Она и сама с этой мыслью свыклась – заканчивала школу, подготавливаясь к меду, поступила, начала учиться… И очень быстро поняла, что «не её». Но уйти ей, конечно, никто не дал.

Ожидания семьи и настойчивое родительское «как это “не хочу”, доучишься, и всё будет прекрасно» заставили Екатерину потратить немало лет на профессию, которая была ей совсем не по душе. Было тяжело, порой совершенно невыносимо, но решиться на изменения девушка смогла только спустя довольно продолжительный период времени. И пришла к нам с не самым приятным багажом – полным разочарованием в профессии, жизни, а заодно с ощущением беспомощности, которое ни маме, ни папе было не понять. Надо ли рассказывать, как родители восприняли её решение прекратить врачебную практику?

К счастью, Екатерина оказалась из того сорта сильных людей, которых не просто сломить даже под натиском общего неодобрения. Даже когда оно исходит от самых, казалось бы, близких людей. Первым делом нам пришлось восстановить психологическое состоянии девушки. Нет, мы не психологи – но мы знаем, как тяжело решаться на карьерные перемены, а значит, можем рассказать, как с этим бороться.

Затем уже пошли месяцы кропотливой работы. Профориентация и оценка желаний. Общение с экспертом. Поиски вариантов. Понятно, что просто так терять годы медицинского обучения и практики ни Екатерине, ни нам не хотелось, поэтому мы изначально искали варианты, которые, во-первых, придутся девушке по душе, а во-вторых, позволят использовать те навыки, которые она наработала в медицине. Выход нашелся на стыке с продажами, сейчас Екатерина работает в фармацевтической компании и занимается заказами лекарств.

Чего ей это стоило? Дополнительных сил, времени на добор знаний и компетенций, времени на собеседования и поиск работы. Но нам кажется, что это не такая уж большая плата за счастливые отношения с собой и карьерой. Что же семья? С семьей Екатерина тоже нашла общий язык. К счастью, родители поняли, что благополучие дочери им всё же важнее.

Так называемые «карьерные династии» вообще несут довольно существенную угрозу. Не поймите меня неправильно, традиции в семье – это очень хорошо, однако если ребёнок растет в подобной семье, его профессиональный кругозор к подростковому возрасту ограничен. Хорошо, если он действительно видит себя в той же профессии, что и мама с папой. А если нет? Тогда это прямой путь к психозу и неудовлетворённости жизнью.

Вращение в очень узкой профессиональной среде, которая может ребёнку не подходить вовсе, не даёт ему сделать выбор на основе того, что ему действительно подходит и в чём он мог бы развиваться и достичь успеха. Семейные традиции переносят паттерны прошлого из поколения в поколение и в итоге приводят к тому, что дети скованы очень узкими рамками и ограничениями, нагружены целым ворохом профессиональных предрассудков.

Ещё до окончания школы они уже вписаны в определённые сложившиеся схемы поведения, обучения, начала и продолжения карьеры, которые не менялись годами. В ситуации быстрой трансформации рынка труда (молчу о чисто психологической стороне вопроса) дети имеют очень высокие шансы оказаться неуспешными.

Лет 15 назад это были психологи, 10 – юристы, 5 – программисты. Знакомый список? Предлагаю его продолжить!

Александра привела к нам на профориентацию своего сына Костю чуть ли не прямиком с последнего курса юрфака. Сама она всю жизнь проработала на простой трудовой должности на одном из производственных предприятий Москвы, но вот сыну своему хотела судьбы другой – успешной, да ещё и с билетом наверх, из «трудовых» в «интеллигенты». Благо парень способный.

Когда пришло время выбирать профессию, Александра вспомнила, что адвокат – это и денежно, и престижно. В этот раз мнение ребёнка спросили: Костя был вовсе не против стать адвокатом, его личным предпочтениям это никак не противоречило, каких-то особых пожеланий у юноши не было.

Впрочем, отучившись пару лет, Костя и его мама поняли, что стать «успешным адвокатом» сейчас не так уж и просто – рынок переполнен представителями этой профессии, которые пошли на юрфак именно потому, что «выгодно». А переполненный рынок – это очень высокая конкуренция, а значит, отсутствие гарантий на кусок хлеба с маслом.

Посовещавшись, семья решила Костю «перепоступить». Собственно, за тем они к нам и обратились – чтобы мы помогли парню найти то дело, которое будет ему интересно (и действительно будет востребовано на перспективу).

Для таких случаев мы разработали специальный тест, который позволяет оценить склад ума молодого специалиста – аналитик, исследователь или практик. Затем мы смотрим, какая отрасль интересна человеку, и определяем пул подходящих ему профессий, исходя из их перспективности на рынке труда. Костя оказался чистейшим аналитиком (тогда как адвокат – это про практику): мы разработали маршрут его нового обучения с учетом дальнейшей работы в digital-аналитике данных.

Поддержите выбор подростка, даже если вы с ним не согласны. Мне очень жаль, что до сих пор встречается так много людей, не понимающих, что поддержка и доброе слово творят чудеса и дарят веру в себя. А с верой в себя можно горы свернуть.

Евгения всю свою сознательную жизнь хотела писать. Книги, статьи, заметки… Быть известным прозаиком. А может быть, журналистом? Или суровым редактором и встать у руля топового издания? Мир слов и текстов манил, а родители были против.

Нет, ну ладно журналистика, это ещё куда ни шло. Но Евгения, сразу не определившись с тем, что именно она хочет писать, решила начать с более обобщённого дела – и пошла поступать на филологию. Волосы у родителей встали дыбом. Что это за специальность такая, кого оттуда выпускают? Кем ты будешь работать? Учителем в школе? На что ты будешь жить? Как так можно! В общем, ужас, кошмар, паника.

Родители были категорически против, чуть ли не саботировали сначала поступление, а потом и учёбу. К счастью, Евгении хватило веры в себя и собственные мечты, чтобы не опустить руки. К несчастью, её родителям в какой-то момент серьезно не хватило чувства такта.

Времени с тех пор прошло достаточно, и сейчас, глядя на успех Евгении, которая попала в русло и пишет замечательные экспертные статьи про новые технологии, я испытываю сильнейшее сожаление. Не о ней, но о её родителях, которые за время обучения Евгении своей категоричностью серьёзно испортили отношения с дочерью.

Не чувствуя поддержки, Евгения отдалилась от собственной семьи. Нет, контакт с родителями она поддерживает – приезжает к ним в гости в другой город раз в несколько месяцев. Дня на три. И усердно «угукает» в телефон, когда звонят мама с папой. Идет ли речь о близости, о желании открыться родителям, доверить им свои планы, мечты, переживания? Ответ очевиден.

Понятно, что всегда нужно ориентироваться на свои возможности, однако это вовсе не значит, что нужно идти по пути наименьшего сопротивления и даже не пытаться прыгнуть выше головы – там, наверху, много интересного.

Одна из моих любимых историй – о том, как папа не дал сыну поступить в МГУ. Звучит абсурдно? Если бы!

Об МГУ Максим мечтал чуть ли не с детства – главный вуз страны, уровень, чувство причастности и замирание сердца, когда стоишь на пороге здания университета… И Максим старался, готовился, планировал поступать. Пока папа не узнал, куда целится сын. Что было дальше? Совет «быть проще». Где мы, Максим, а где – МГУ? Университет для, простите, мажоров. Детей элиты. Куда просто так не поступишь и все по блату. А у нас откуда такие деньги? В смысле «сдам экзамены и поступлю»? Разве ты не знаешь, как оно там происходит?