Янкаю

И если ты не знаешь для чего же,

Тебе предназначается сей дар.

Храни его пока возможно,

Потом благодарить ты будешь небеса.

Используй же разумно и умело,

Не распыляй, как только вступит страх.

Ведь страхов много в жизни нашей,

А встреча смерти, лишь один бывает раз.

Янкай прочитал и задумался.

– Ничего не понимаю, что это вообще? – спросил Дарго, протягивая склянку Янкаю.

– Я тоже ничего не понимаю, – ответил Янкай, и протянул пергамент Дарго.

– Чего непонятного то? – только увидев карту, спросил Дарго. – Это карта гор, с проходами и туннелями.

– А что за горы, зачем она мне вообще?

– Я откуда знаю зачем? – удивился Дарго. – Не знаю, что за горы, тут никаких названий нету.

– Да и вообще, вот тебе ответ на всё, – Дарго ткнул пальцем в строки, написанные на пергаменте.

Янкай улыбнулся.

– Чего ты ржёшь то?

– А я знаю, что это за жидкость, – радостно пробормотал он.

Дарго вопросительно уставился.

– Похоже, это Слепая ярость, – предположил Янкай.

– Слепая Ярость? – удивлённо переспросил Дарго. – Не может быть.

Он выхватил пузырёк, открыл и начал нюхать, совать туда палец и облизывать.

– Да точно тебе говорю, мне рассказывали, что она красного цвета, и жидкая.

– Обалдеть, – сказал радостный Дарго.

– Так, раз, два… всего две штуки, и ещё какая-то склянка, – пересчитал Янкай.

– Там мазь непонятная, может против ран.

Янкай открыл баночку и понюхал.

– Немного пахнет лавандом, – заключил он, отдав сосуд Дарго. В детстве, в школьных походах они проходили базовый курс выживания. Так вот разжеванный лист лаванда останавливал кровотечение на небольших порезах и ускорял заживление. Ну а мазь, сделанная шаманами по правильному рецепту, и вовсе являлась незаменимым средством в походах.

Дарго поднёс склянку к носу и затянулся.

– Точно, а я думаю, на что похож запах.

– Ну что, давай делить тогда. Думаю, тебе хватит одной Слепой ярости? – предложил Янкай и протянул Дарго бутылёк, даже не рассчитывая на лёгкое согласие того.

Дарго охватил взглядом развернутую посылку.

– Да, хорошо. Но если меня ранят в бою, намажешь меня этой мазью, – он захохотал.

– Само собой, – и уже оба орка засмеялись.

Янкай был рад, что тот не стал спорить. Он взял склянки и положил в маленькую сумку, висевшую на поясе. Карту же свернул и засунул во внутренний карман рубахи, под броню.

Привал пролетел быстро, особенно если тратить его на дележку чего-либо. Янкай вновь сидел верхом на волке. К нему с вопросами начали приставать Онгар и Ингар, которые видя, что тот крутился рядом с Дарго, сгорали от любопытства, что же общего между ними. Но поскольку интеллект не являлся отличительной чертой этих верзил, Янкай ловко ушёл от вопросов, придумав забавную байку. Собственно, этим братья и довольствовались.

Со временем, окружающий пейзаж, дорога и города с селениями стали сливаться воедино. Лесная обитель шаманов, несколько отличавшаяся от Ишма, и та вписалась в один протяжительный слайд. Это происходило и от того, что земли шаманов были относительно безопасны, и постоянно на торговом тракте встречались отряды шаморийцев, непременно интересующихся целью путешествия. Но стоило оркам подойти к клану Тысячи рек, всё изменилось. Конечно отчасти причина в этом от сильного проливного дождя, начавшегося стоило только выйти за границы клана Шаманов. На протяжении двух дней он лил, почти не переставая. И только на третий, когда ливень более-менее успокоился, им открылись столь обычные в этих местах пейзажи. Торговый тракт, проходивший через клан Тысячи рек, представлял собой петляющую из стороны в сторону дорогу. В каких-то местах она шла по небольшим участкам суши, в каких-то, насыпям, а в каких-то, мосткам, ну а по большей части воде. Вокруг же, насколько видно, в стороны расходились топи, реки, болота и небольшие островки, покрытые мелколесьем или кустарником. Поистине, удручающее зрелище. И сколько бы ни был этот пейзаж однотипным спустя многие дни пути, окружающая местность не давала расслабиться ни на секунду. Дело в том, что большинство территорий клана Речных орков, было не заселено. Вернее сказать, заселено, но не орками. Огромное количество различных травоядных, насекомых, хищников, рептилий и прочей живности водилось в этих землях. Причём вся эта живность вырастала до больших размеров и непременно хотела сожрать какого-нибудь путника, когда представлялась возможность. Слышали бы вы рассказы про целые поселения, за ночь уничтожаемые неведомой, необузданной волной ужасных существ, которые под покровом ночи переваливали через крепостные стены или прорыв ход под островом, утаскивали всех жителей невесть куда, при этом не оставляя трупов ни своих, ни жителей. Пострашнее хамлингов будет. Кроме того, бояться стоило не только довольно глупых животных, но и сами племена орков. Ладно, те, что жили вдоль тракта, наиболее развитые и мирные, тракт их кормил. Но проживавшие глубже от торговых маршрутов, заселяя дикие отдаленные земли, были не менее дики в жизнеустройстве. Наверное, сама окружающая среда делала их аналогичными. Кто-то был настолько обескультурен, что мог питаться сородичами или есть пищу животных сырой. Кто-то, основывал бандитские картели и занимался грабежом по окружающим маршрутам и землям, при этом оставаясь почти недосягаемыми. А кто-то из них придерживался страшных ужасных культов, поклоняясь Богам рептилиям и принося в жертву сородичей. В пример могу привести племена речных орков, проживающих в глухой местности почти в самом центре болот, поговаривали что те и вовсе сношаются с какими-то рыбоподобными созданиями, при этом восхваляя своего Бога Дагона. Скорее всего, это миф, раздутый любителями сказок, но кто рискнёт жизнью и пустится в столь опасное путешествие, чтобы проверить слова очередного сказочника.

Эти истории в большинстве передавались из уст в уста от различных ведьмаков-охотников и торговцев, которые, кстати говоря, толпами пропадали в здешних топях, отклоняясь от торговых маршрутов с целью подзаработать или сэкономить.

Не мудрено, что, пересекая эти земли, путникам казалось, а может, так и было, что за ними из-под каждого кусточка и холма наблюдают голодные глаза, только и ждущие, когда кто-нибудь, отстанет или подойдёт поближе к воде. Благо на всём тракте, с определённой периодичностью, позволяющей передвигаться только днём, а то и чаще, располагались селения здешних племён.

Ближайший крупный город лежал не так далеко от земель шаманов. Поэтому к концу третьего дня пути по болотистой местности петлявшая дорога поднялась на высокую насыпь, через километр ровной полосой упиравшуюся в большой город, называвшийся Виндхол. Сейчас, в сгущавшихся сумерках, свет огней словно манил к себе, не удивительно, что в ночной мгле дикие животные хотели попасть туда. Город разительно отличался от столь привычных Янкаю, крепостные стены гораздо ниже чем у того же Озгота и сам город стремился не ввысь, а скорее в ширь. Этому имелась причина, твёрдого грунта тут не было, а Виндхол стоял на насыпях и островах, большую нагрузку на которые давать нельзя. Площадь города была огромная, если сравнивать с тем же Озготом, хотя Озгот маленьким не был, а каналы, словно вены расходились по его телу. Попасть в Виндхол с суши, можно было только с одной стороны, с Востока, откуда шёл наш отряд. Со всех остальных, его окружали топи. Таким образом, столица речных орков являлся неприступной цитаделью, по крайней мере, для прочих кланов, поскольку чтобы захватить город оркам с большой земли, а именно так называли чужаков местные жители, необходимо создать флотилию маломерных судов, умудриться найти пути и каналы через непроходимые болота и каким-то образом осадить его, при этом постоянно подвергаясь нападениям со стороны ловких и маневренных местных каяков. Конечно, воины случались, как между местными племенами, так и другими кланами, ходил даже миф о том, что в древние времена какой-то вождь орков с большой земли однажды проложил длиннейшую насыпь до самого города и взял его. Возможно по остаткам этой насыпи отряд и подошёл к нему. Но то лишь истории. При отсутствии же постоянной угрозы со стороны набегов других рас, город только богател.