– Ты часто смотришь на звёзды в свой телескоп, пытаешься увидеть поближе свою звезду? – спросил шкипер Маленького принца.

У каждого моряка есть своя звезда, и каждый моряк об этом знает. Она есть у каждого человека, но мало кто обращает свой взор к такому ночному небу, которое видят моряки. Каждый моряк живёт мечтой, у каждого она своя.

– Тем из нас, кто сохранил в душе вечно детское начало, при крушениях кораблей в море Нептун, «Царь Оживляющих Вод», несущий вечную стражу у истоков жизни, дарует тела дельфинов – прекрасных животных, вечно свободно бороздящих морские просторы. Вот так-то, Кускут.

Кускутом (растение, по сути, злостный сорняк, но живёт в любых условиях – например, в ледяной солёной воде, на Северном полюсе во льду и в жаркой пустыне, имеет щупальца с присосками и не имеет корней, от него очень трудно избавиться, практически невозможно) прозвала команда Маленького принца из-за того, что сначала его не хотели брать на корабль. Он был слишком слаб и мал для моряка и не обладал никакими морскими навыками. Маленький принц пробрался на корабль и неделю прятался там от команды. Когда его нашли, то хотели выкинуть за борт, как только судно спрячется от ненастных ветров за очередным мысом. Его ещё долго не могли поймать, так шустро он лазал по реям и взбирался на мачты. Когда его все-таки поймали, то четверо здоровых матросов не могли его отцепить от фок-мачты. Вмешался шкипер, он уговорил капитана оставить Маленького принца на корабле и сделать юнгой. Шкипер сделал это не из жалости, а потому что видел, с каким достоинством он держался, с какой смелостью и бесстрашием в глазах. Было в нём что-то такое, словно был он не оборванцем, с разбитым носом, порванной рубахой и драными подштанниками, а титулованной особой высшего круга с повелительным взглядом, поднятой головой и расправленными плечами, ровно стоящим и смотрящим на команду, но как-то без презрения. На его лице была еле заметная улыбка, и со стороны казалось, что он затеял с ними шуточную игру. Маленький принц стал юнгой на корабле после того как выдержал испытание, пройдясь по бушприту с завязанными глазами туда и обратно. Со временем команда полюбила Маленького принца, и он стал частью дружной и весёлой семьи.

– Вы скучаете по дому? – спросил Маленький принц старого шкипера.

– Понимаешь, так получилось, что нет у меня никого, кроме дочери, которая уже давно выросла и живет где-то со своим мужем, я уже даже не знаю где. А дом мой пуст, там ничего нет. Вот этот фрегат и есть мой дом.

– А где Ваша жена? – спросил Маленький принц старого шкипера.

– Она давно покинула меня, ей лучше в нездешних мирах, я иногда пишу ей письма, но что-то вестник всё никак не прилетает, чтобы забрать их.

Как странно, подумал Маленький принц про себя.

– А почему Вы снова не женились? – спросил он опять шкипера.

– Понимаешь, я уже давно живу на этом свете и знаю наверняка, что женщина рождается в этом мире всегда лишь для своего, одного-единственного мужчины.

– Значит, дом – это то место, где тебя ждут. Дом – это там, где люди, которые тебе дороги, – сказал Маленький принц и снова задумался над его словами.

– Да, верно, – ответил шкипер.

– А если это цветок и он тебя ждёт?

– Хм, ну тут надо подумать. А что за цветок?

– Роза.

– Хм, люблю розы, они красивые и с шипами.

– У моей Розы тоже есть шипы, – сказал Маленький принц.

– Если она тебе дорога, то место ты смело можешь назвать домом.

– А если моей прекрасной Розы там нет и она и вправду выросла и ищет меня? Маленькому принцу стало дурно от этой мысли, и он сделал усилие, чтобы не думать об этом. Пройдя Гибралтарский пролив, спустя несколько дней, в сумерках замелькали огни крепостных стен форта Барселоны. Капитан скомандовал «Аврал», и все команды поднялись и выстроились. Порой авралы были и ночью, и вообще, авралы – это очень неожиданная штука. У каждой мачты есть свой боцман, у каждого боцмана – своя команда, при аврале все были заняты своими обязанностями и работа у всех шла слаженно. Когда Маленького принца оставили юнгой на корабле, был точно такой же аврал. Маленький принц стоял в строю со всеми остальными, он сразу смекнул, в чём дело. Нужно было лезть на мачту, хотя он ничего не знал о работе, ему толком не объяснили, как это делать. И когда время пришло подниматься на мачту, то отчетливого представления не было. Но, вспоминая то, о чём рассказывал ему шкипер, и обладая умением схватывать всё на лету, самым сложным в тот момент было понять, куда крепить и продевать верёвки, чтобы закрепить чехол от паруса. Держась одной рукой, Маленький принц залазил под рею и протаскивал сизьнёвку (крепёжная верёвка) из-под низа к себе, проводя ею по голой рее. Боцман постоянно орал на Маленького принца, но понимание всё никак не приходило. Боцман орал на него ещё три аврала, пока Маленький принц до конца не понял, как всё это делается. И тогда уже всё стало нормально. Всё, что чувствовал в те моменты Маленький принц, это то, как ему было здорово работать вместе с командой, быть её частью – когда справа, слева они все вместе зачехляли тяжеленный парус, быстро обматывая его, и посильнее затягивали на выбленку (название одного из морских узлов). Палубная команда, разбившаяся по несколько человек на каждую рею, зачехляла каждая свой парус, а команда, которая была снизу, тянула верёвки, и паруса собирались по реям. Маленькому принцу нравилось соревноваться, чья из команд первой закончит аврал. Для команд конец аврала был, когда последняя такелажная снасть была уложена, паруса собраны или, наоборот, поставлены. Маленький принц со своей командой всегда заканчивали аврал первыми, всё сделают и идут попить чаю, а бизоны всё ещё тянут свои канаты.

Вскоре фрегат пришвартовался к причалу и команда вышла на берег. Матросов ждал хамон и пиво, остальные тоже разбрелись по разным заведениям. Кто-то любил поиграть в азартные игры, кто-то – послушать испанские кастаньеты в тавернах по вечерам, а Маленький принц просто лежал на песке небольшого пляжа и смотрел в ночное небо.

– Если она выросла, то какая она? – думал Маленький принц. – Какой у неё характер, неужели такой, как и был: такая же капризная и вредная, впрочем, это неважно.

Как странно это. Луна шёлковым, искрящим мерцанием своих бриллиантовых дорог обнадёживала и шептала Маленькому принцу свои сказки небывалых чудес Вселенной. Он засыпал под её ласковые песни, уносясь всё дальше в свои сны. Через несколько дней, покинув гавань, фрегат «Надежда» устремился к берегам княжества Монако, он следовал к местам, где неподалёку пролегала небольшая рыбацкая деревушка под названием Монте Карло. Этот берег Франции был родным для шкипера. Там стоял его дом и заросший густым бурьяном сад. Погода начинала портиться, матросы собирали паруса, солнце затягивалось хмурыми тучами. После того как шкипер побывает в своей родной деревне, спустя несколько лет из простой деревушки вырастет целый город, а на центральной береговой набережной поставят памятник в его честь и памяти морякам. Задули ненастные ветры, судно сбилось с курса и легло в дрейф. Поднявшиеся на море ветры швыряли корабль из стороны в сторону и били его о волны. Корабль трещал, матросы не успевали управляться с парусами, щедро рассыпая проклятия. Маленький принц был высоко на рее, когда налетел ветер, он умело собирал и крепил паруса вместе с командой. Маленькому принцу жутко не нравилось, что страховка с крюком начинала работать только тогда, когда залазишь на рею, только там были крепления для страховочного троса. А так, пока поднимаешься через салинг, марсовую площадку, не за что закрепиться, и страх падения всегда присутствовал в тот момент. Такая же история была и с вантинами. Они холодные, и поначалу лезть по вантам страшно. Просто было страшно, что упадёшь. Сначала первая площадка, а за ней следующая идёт, и, чтобы залезть туда, нужно было извернуться, отклониться и схватиться за верхний скобтрап (они там как лесенки). Затем пробраться так назад, чтобы залезть наверх – это было жутко. Когда покорял такую высоту, у него было такое ощущение, что он летит на самолете, особенно, когда залазил на самый верх. Он был на фор-бом-брам-рее, как вдруг ощутил впервые нечто разумное, понятное, витавшее вокруг и вроде, как показалось Маленькому принцу, дружелюбное.