Этой чужой зимы.

– Что за глупая песня, – сказал Маленький принц. – Кто же её придумал – такую глупую песню?

– Она не глупая! – отозвалась молодая девушка, сидящая в дальнем углу, допивая свой ирландский кофе. Посмотрев на него, она отвела взгляд.

– Ещё чего, – подумал Маленький принц. – Ещё одна «Строеглазка».

– А Вы здесь один или с друзьями? – спросила незнакомка Маленького принца.

– У Вас есть любимый цветок? – задал ей вопрос Маленький принц.

– Все цветы красивые, – ответила она ему.

– Значит, нет. А вот у меня есть. И любимый цветок – это, прежде всего, отказ от всех остальных цветов. Маленький принц встал из-за стола, пожелав девушке хорошего вечера, и вышел в дверь, ведущую на улицу.

Нужно научиться только ждать,

Надо быть спокойным и упрямым,

Чтоб порой от жизни получать

Радости цветные телеграммы.

А. Пахмутова

Четверостишье из песни «Надежда, мой компас земной».

У российских космонавтов – традиция слушать эту песню в исполнении Анны Герман перед полётом.

Глава вторая

Надежда

Так заканчивались вечера Маленького принца почти во всех ночных заведениях, где он только мог согнать тоску. Его провожал холодный дождь, он шёл по замёрзшим ночным улочкам на пристань, где стоял его белый фрегат «Надежда». Хорошее название для фрегата, и Маленькому принцу оно очень нравилось, потому что надежда – это антипод отчаяния. Трёхмачтовый фрегат «Надежда» стоял в одном из нескольких больших портов Голландии. Особенностью этого фрегата было то, что обычно на кораблях фок-мачта меньше, чем грот. Но на «Надежде» это было не так: фок-мачта и грот были равны – примерно 49,5 метра. Утро выдалось суетным, с множеством дел, но погода радовала команду и Маленького принца.

Береговые отдавали швартовы, матросы дружно тянули канаты. Потом сразу была брасопка реи, это действие на судне поистине внушало Маленькому принцу некий восторг. К каждой рее шёл свой брас. Брас – это такая верёвка, за которую с какой стороны реи тянешь, та и будет поворачиваться. У каждого браса своё название, в зависимости от самой реи.

Маленький принц постоянно вспоминал в такие минуты, о чём ему говорил шкипер.

На фок-мачте есть пять рей. Первая рея снизу – это фоко-рей, вторая – нижний фор-марса-рей, третья – верхний фор-марса-рей, четвёртая – фор-брам-рей, пятая – фор-бом–брам-рей. Такие же похожие названия на грот-мачте, только у них там грот-рей, потом нижний грот-марса-рей и так далее. В сторону бушприта идут пять косых парусов. Первый косой парус, идущий снизу бушприта, – это фока-стаксель, второй идёт фор-стень-стаксель, третий – кливер, четвёртый – бом-кливер и последний, пятый – летучий кливер. Ещё были зловредные гитовы и горденя. Они отвечали за постановку и уборку прямых парусов. Они всегда сложно тянулись. Маленькому принцу нравилось работать на фор-бом-брам-брасе, потому что сама рея была короткая и её можно было легко повернуть. На остальных брасах реи были длинными и тяжёлыми. Работая с ними, он частенько натирал себе мозоли.

Вообще, названий брасов было немного, и они все шли логически. Например, фоко-брас идёт к фоко-рее. Потому что первая рея – это фок. Потом нижний фор-марсо-брас идёт к нижнему фор-марселю. И так далее, в зависимости от реи. Потом брам-брас и бом-брам-брас. Всё просто: по одному названию брасов на каждую рею. Они расположены на ноках, на самых краях мачты, вспоминал Маленький принц, как продолжал ему дальше рассказывать шкипер.

– А бизань, у неё какие названия? – спрашивал шкипера Маленький принц.

– А у бизонов другое название, сам подойдёшь и спросишь, какие. Твоя – фок-мачта, фор-бом–брам-рей и летучий кливет – косой парус, ты на них работаешь, остальному после научишься, главное – тебе сейчас с ними управиться, а с бизанью уж как-нибудь потом.

Фрегат покидал гавань и уходил в море. Палубная команда была занята в суетном труде корабельных дел. Маленький принц взял щётку и принялся чистить рынду (судовой колокол). Несколько швартовых концов оборвались, нужно было чинить ванты и плести такелажные снасти. А после этого латать паруса, надев кожаную перчатку со специальным металлическим пятаком – для протыкания парусов иголкой. И Маленький принц принялся за свою работу. Ручной работы было уйма. Даже когда его взяли юнгой на этот фрегат, ему пришлось плести гамак, иначе бы он катался по палубе трюма. На фрегате всё делалось своими руками. А после всего – совместная подтяжка парусов, тех, что были собраны (при ветре и качке они ослабляются). Перед окончанием работы была обжимка рангоутов, а после Маленькому принцу с командой, перед тем как зайти в порт, требовалось повесить гирлянду, которую нужно было протащить через все мачты – с фок по бизань. Стальные тросы – перты, по которым ходили на реях, – были тонкими, для удержания пертов на нужном расстоянии от рея и устранения чрезмерного провисания они поддерживались обнесёнными вокруг рея короткими стропами – подпертками, отстоящими один от другого. Когда по ним ходишь, ботинки сильно натирают ноги, если на них нет жёсткой подошвы. Но вот гирлянду повесили, и на фрегате зажигались носовые и кормовые огни. Команда шла на отдых, Маленький принц наслаждался предвкушением навигационных сумерек звёздного неба и, вновь взяв свой телескоп, начинал высматривать зажигающиеся звёзды. Может быть, мне сегодня повезёт и я увижу свою маленькую планетку, вглядываясь в звёзды, думал Маленький принц. Ночь начинала одевать небо в свои звёздные покровы. Дули ласковые ночные бризы с побережья, дарили свою нежность всему чувственному, всему живому. Казалось, они целовали звёзды, словно своих сестёр, таких далёких и родных, а звёзды целовали их. В этих сумерках всегда была какая-то тайна, непостижимая для людей, её знали только они и ещё Мать Вселенная. В эти минуты ветра частенько бывали дружелюбными, Маленький принц много раз пытался заговорить с ними, но они словно не слышали его. Казалось, их разум был далёк от тех мест и людей – где-то там, в других потаённых морях и воздушных океанах. К Маленькому принцу подошел капитан.

– Хорошая погода, не правда ли? – сказал капитан, закуривая трубку.

– Довольно хорошая, – ответил ему Маленький принц.

Капитан указал на Сириус, поставив секстан вертикально, сровнял его с ещё видимым горизонтом, словно уронив на большое плоское блюдо, измерил угол места и нашёл широту. И так семь раз. Потом разделил эти показатели на семь, вычислив среднеарифметическую.

– А почему Колумб шёл в Индию, а открыл Америку? – спросил Маленький принц у капитана.

Капитан, немного подумав, покосившись на него своим одним глазом, ответил Маленькому принцу:

– Просто, когда пользуешься секстаном или квадрантом, можно ошибиться с вычислениями, если всю дорогу пьёшь ром!

В этот момент капитан жутко рассмеялся и дружески похлопал Маленького принца по плечу. Он часто подходил к Маленькому принцу, учил его работать секстаном и ориентироваться по звездам, рассказывал о созвездиях, учил читать звёздное небо. После того как капитан уходил к себе в каюту прокладывать курс, шкипер звал Маленького принца и, передав ему управление фрегатом, учил управляться с кораблём. Маленький принц любил проснуться ещё до рассвета, и бывало так, что ему удавалось увидеть пять алых пальцев, показывающих свой величественный стан из-за морского горизонта. Это были вестники самой Златотронной – богини зари Авроры, всегда выступающей в шафранном пеплосе на своей золотой колеснице, поднимающейся утром со своего ложа, выплывая на своих божественных конях – Лампосе и Фаэтоне – из глубины моря и озаряя светом всю Вселенную. Маленький принц учился читать облака, понимать еле уловимые изменения ветра, смену направлений тех облаков, которые находились на разной высоте, а также изменения волн и течений, понимать и чувствовать состояние океана. Маленький принц всегда думал об Океане как о живом существе, более того – высокоразумном и чистом своей святостью души.