Тук-тук
"
<p>
</p>
<p>
1</p>
На часах полночь.
Вадим уже постелил кровать. Он почистил зубы, принял душ, записал список дел на утро.
Теперь он берёт блокнот, пролистывает больше половины, находит чистый листок, хватает со стола ручку и идёт на кухню.
Он начинает с первого шкафа. Загибает блокнот, крепко сжимает его пальцами левой рукой, правой пишет: печенье овсяное шесть штук, сахарное двенадцать, восемь мармеладок, три розовые зефирки, четыре шоколадные и крекеры-рыбки...
Вадим фыркает, вытаскивает пакет с крекерами, завязывает его и бросает на весы.
- Триста двадцать два грамма. - Шепчет он себе под нос и записывает.
Соль он сегодня не трогал, соду тоже. Чая зелёного семь пакетиков, чёрного десять.
Он закрывает шкаф и идёт к холодильнику. Там его ждут сосиски, пара яиц, огурцы с помидорами и картошка.
Когда Вадим доходит до томатной пасты, он достаёт банку, открывает её. Паста почти не тронута, её только пару раз зачерпнули ложкой. Вадим выравнивает её и записывает в блокнот.
"Пасты до слова Вода"
Он подчёркивает "Воду" в составе и убирает банку обратно в холодильник.
Теперь в ванную.
Там он замеряет жидкое мыло, зубную пасту, порошок и шампуни.
Потом возвращается в комнату. Блокнот кладёт на письменный стол, справа. На блокнот - ручку. Потом осматривает шкаф. Все вещи на своих местах. Они там, куда Вадим сам их положил. И если не дай бог, хоть одна сорочка сдвинется с места, он об этом узнает.
Наконец, он ложится на диван, вытаскивает откуда-то снизу, коробочку с мукой и рассыпает муку вокруг кровати. Теперь можно спать.
Засыпает он долго, но к двум часам, обычно спит. А в семь гремит будильник. Простая мелодия: динь-динь, дон-дон. Грохот на всю квартиру. Вадим рывком поднимается, выключает звонок. Ему не нужны лишние пять минут, будь его воля - он бы не спал совсем.
День начинается с того, на чём он закончился. Только теперь, в обратном порядке.
Вадим смотрит на пол. Ровный слой муки. Тогда он спрыгивает с кровати и обегает взглядом шкаф. Все вещи на своих местах. Сорочки в целости и сохранности. Он хватает блокнот и идёт в ванную. Всё по-старому. На кухне тоже. Овсяного шесть, сахарного двенадцать, томатная паста на том же уровне. Он для верности обегает взглядом потолок и стены, пол...
Тут он замирает. Ему тяжело дышать. Губы подрагивают. Вадим присаживается на корточки, щурит глаза, а сердце в это время набирает обороты.
В тот же вечер он звонит мне.
<p>
2</p>
Мы с Вадимом никогда не были лучшими друзьями, да и просто друзьями-то никогда не были. Иногда болтали в школе, играли за футбольную команду. А после выпускного не виделись лет десять и только пару месяцев назад, встретились снова. Его перевели в наш офис.
Теперь наши столы стоят рядом. Мы каждый день ходим на обед в столовую на цокольном этаже. Всё так же иногда болтаем. Но не более. Поэтому когда он позвонил и попросил о помощи я удивился. Но поехал.
- Привет. Спасибо что так быстро. - Он выпалил это прежде, чем я успел войти.
Вадим встречал меня в голубой рубашке, застёгнутой на все пуговицы и синих джинсах. Лицо у него было бледное.
Он провёл меня в комнату и усадил на диван.
Первое что бросалось в глаза: это та аккуратность, с которой были сложены вещи. Книги, одежда, безделушки, даже наушники не валялись на комоде, взъерошенным пучком, а были вытянуты по струнке и перевязаны чёрной проволокой.
- Ты сказал, тебе нужна помощь. - Заговорил я. - Эм-м, я, правда, так и не понял, какая.
Второе, на что я обратил внимание - это коробочка с белым порошком, что торчала из-под кровати. Сейчас я знаю, зачем это было нужно, но тогда всё это только добавляло вопросов.
- Даже не знаю, как сказать. - Он усмехнулся. - Весь день сегодня думал об этом, но как видишь...
- Так говори просто - как есть. Нужна помощь, я помогу.
Третье, что я заметил - чистота. Он жил один. Лично я свиньёй никогда не был, но порой мне лень убрать вот ту паутину, что висит под гардиной или смести пыль с люстры. Честно говоря, я вообще не помню, когда протирал люстру. Наверное, никогда. Но Вадим видно делал это каждый день.
Он жил на первом этаже, а я-то знаю, что на первом пыли всегда хватает. Но в комнате не было ни пылинки. Все углы блестели, и стены, и потолок, батарея, стена за батареей, и окна, на них даже разводов не было. Человек следит за чистотой - это отлично. Но у всего есть грань, и казалось, Вадим эту грань перешёл.
- Ладно, давай я расскажу как есть, а ты сам решишь, помогать или нет.
И четвёртое - он сам. Да он был странным. В школе главный заводила, капитан футбольной команды, всегда с высоко поднятой головой, всегда с самой красивой девчонкой. Теперь передо мной сидел тощий бледный паренёк лет под тридцать с болезненно бледной кожей, лопнувшими капиллярами в глазах и зачатками проплешины на макушке.
