Ноги сами понесли Эдварда к объекту вожделения.

– Моя Джульетта, – хрипло прошептал он, обхватывая стан Беллы, – прекрасная, сводящая с ума! Ты сама не понимаешь, как ты действуешь на меня! Эдвард шептал ей эти слова, прижимая ее спиной к себе, не давая повернуться, а она будто застыла в кольце его рук, чувствовалось только прерывистое дыхание девушки и жар разгоряченной сумасшедшим танцем кожи.

От горячего шепота Эдварда, от его слов по телу Беллы прошла волна удовольствия, а в животе образовался тугой узел желания, который – она точно знала, – было под силу развязать только Каллену.

Ладонь Эдварда скользнула под тонкую синюю ткань, и в этот миг он окончательно потерял рассудок. Ее кожа была подобно атласу, ему хотелось гладить, сжимать, ласкать, сдавливать эту нежную кожу, оставляя легкие следы, как метки...

Белла затихла в его руках, позволяя делать все, что ему хочется, а хотел он сейчас лишь ее тело, все, целиком, без остатка.

Заиграла нежная мелодия, позволявшая Каллену медленно уводить Беллу с танцпола, его рассудок подсказывал, куда ее отвести, где им точно не помешают.

Как только заветная дверь оказалась близка, движения парня стали быстрыми: он буквально втолкнул Белз в туалет клуба и молниеносно защелкнул замок. Она была только его, Эдвард хотел ее до безумия, как никого другого, как никогда в жизни...

- Белла… Белла, – шептал он, словно заклинание.

Она взглянула на него, и в ее глазах плескалось такое же неутолимое желание, что испытывал и Каллен, девушка желала его с не меньшей силой. Белз судорожно вздохнула, с ее губ слетел то ли стон, то ли всхлип, но этот звук был самым возбуждающим из всех, что доводилось слышать Эдварду в своей еще недолгой, но довольно бурной жизни.

Жадно припав к губам Беллы, подобно тому, как утомленный путник в пустыне припадает к роднику, Каллен резко прижал ее к холодной кафельной стене, но этот холод показался девушке на удивление возбуждающим, воспламеняющим. Эдвард целовал ее губы, терзал их, его руки блуждали по телу Беллы, она поддавалась ему, стонала и прижималась к нему как можно ближе… еще ближе…

Оторвавшись от блаженства ее поцелуя, Каллен слегка отодвинулся, посмотрел на девушку и снова буквально набросился на нее, как изголодавшееся животное; его губы ласкали изгиб ее тонкой лебединой шеи, спускались к очертанию груди, целовали нежную кожу, но Эдвард хотел большего, его тело просто кричало о том, чтобы он взял ее. Одним быстрым и резким движением Каллен стащил с Беллы майку, она выгнула спину ему навстречу, поощряя слетавшими с зацелованных губ стонами вперемешку с его имением:

- Эдвард… Эдвард, еще... еще....

- Bella, si sta facendo impazzire (Белла, ты сводишь меня с ума), – вторил он ей, – ti voglio, ti amo (я хочу тебя, я люблю тебя)…

Парень лихорадочно прижал ее к себе, его движения становились все хаотичнее и грубее, он завел свою руку ей за спину и ловко расстегнул замочек бюстгальтера. Девушка ахнула и простонала:

- Эдвард... не надо…

Но ее тело говорило об обратном, она уже почти не держалась на ногах под натиском его ласк. Обхватив руками ягодицы Беллы, Каллен приподнял ее, и девушка мгновенно обвила ногами его талию, тем самым воплощая в жизнь недавнюю фантазию Эдварда, сама не ведая того. Это стало для него последней каплей в этой чаше страсти и желания…

Где-то на краю сознания Каллена мелькала мысль, что все это неправильно, слишком грубо, пошло. Но он благополучно отмахнулся от нее, в конце концов, они оба были взрослыми людьми, имеющими достаточное представление о сексе, и впереди у них еще будут ночи, наполненные романтикой и нежностью, а сейчас пусть будет так: дерзко, грубо и страстно.

Последние крупицы рассудка Эдварда полетели к черту, и он стал буквально срывать с Беллы остатки одежды. Юбка задралась и уже сиротливо обнимала ее талию, бюстгальтер и маечка давно обрели покой на холодном кафельном полу. Белз была возбуждена, почти обнажена и сгорала от желания.

Одной рукой Эдвард удерживал девушку, прижимая к стене, а другой рукой ласкал ее под голубым шелком трусиков.

Белла полностью растворялась в их страсти, не было неловкости, страха или стыда, несмотря на то, что все это было для нее впервые, ведь даже Джейкобу она никогда не позволяла заходить так далеко в их невинных шалостях.

Полностью отдавшись переполнявшим ее чувствам, Белз принялась неловко ласкать, хаотично поглаживать Каллена, тихо нашептывая при этом нежности, приходившие ей в голову, чем распаляла его все больше и больше. Ее пальцы порхали по Эдварду, вплетались в волосы, болезненно оттягивая их, но это была мучительно приятная боль. Белла попыталась расстегнуть его рубашку, но маленькие пуговички не желали поддаваться ей, тогда Каллен быстрыми движениями сам расстегнул их, отчаянно желая как можно быстрее ощутить на своей коже прикосновение ее нежных пальчиков. Белла провела ладонями по его груди и впилась ногтями в спину парня, тем самым срывая с его губ тихое рычание.

Своей обнаженной грудью она то вжималась в Эдварда, то откидывалась назад, давая его губам возможность насладиться нежной упругостью совершенной плоти.

С ее губ слетело еле слышное:

- Люблю… еще... еще... да... ах...

- Белла… – Каллен на мгновение отстранился от нее, одной рукой все еще удерживая ее на себе. Его свободная рука метнулась к молнии на джинсах, стараясь быстрее ее расстегнуть, чтобы он смог, наконец, сделать Беллу своей.

- Я так люблю тебя, – снова пробормотала девушка, – ты мой первый, мой единственный…

Эти слова пронеслись подобно урагану в голове Эдварда.

«Первый… единственный… первый!» – молоточками застучало в его висках.

Каллена будто обдало ледяной водой. Белла была девственна, и она готова была отдаться ему в туалете ночного клуба…

Эдвард вдруг стал противен сам себе, ведь все то, что он только что делал мгновенно приобретало совсем другой смысл. Это было неправильно, слишком грубо, слишком пошло…

Тяжело дыша, Каллен отпустил ноги Беллы и осторожно поставил ее на пол, все еще продолжая прижимать к себе.

- На этом нам нужно остановиться, – хрипло прошептал он.

- Нужно остановиться? – недоуменно переспросила девушка и посмотрела на него все еще затуманенным страстью и желанием взглядом.

- Белла, любимая, послушай меня, – запуская пальцы ей в волосы, ласково проговорил Каллен, – все должно быть не так и не тут. Туалет в ночном клубе не для тебя, он подошел бы мне, вернее, тому, кем я был до недавнего времени, но не тебе. Я не стану говорить о том, что первый раз должен быть обязательно красивым и романтичным, со свечами и лепестками роз – это каждый выбирает по себе. Но он точно должен произойти не в туалете, прижавшись спиной к холодному кафелю.

Белла замерла, слушая мелодичный голос Эдварда. Сначала смысл его слов не мог пробиться сквозь пелену еще совсем недавней страсти, застилающей ее разум, но постепенно Белз начинала понимать, о чем говорит Каллен. Первым ее чувством стала горькое разочарование и досада, но он был так рассудителен, убедителен и одновременно нежен с ней, что она невольно расслабилась и просто наслаждалась его близостью, мысленно соглашаясь с каждым его словом.

- Я не хочу, чтобы ты решила, будто я раскаиваюсь и считаю все это ошибкой, – продолжал меж тем Эдвард, – это не ошибка. То, что произошло здесь, должно было случиться, я уже давно хотел этого… нет, я хотел и продолжаю хотеть много большего, но не здесь. Так что давай сейчас мы приведем себя в порядок и выйдем отсюда.

Каллен отстранился от Беллы, подобрал с пола ее вещи и протянул их ей.

- Ты злишься на меня? – спросил он, застегивая свою рубашку и наблюдая за тем, как она торопливо одевается.

- Нет, – улыбнулась Белла, – я просто чувствую себя… какой-то усталой что ли…

Девушка подошла к двери, открыла замок и хотела, было, выйти, но сильные руки Эдварда опустились ей на плечи и развернули ее к себе.

- Скажи мне, ты не жалеешь о том, что здесь было между нами? – заглядывая ей в глаза, спросил он.