– Да почему Вы мне не верите? Я же своими руками воскресил ее, и еще солдата там, на задании!

Ответом ему была высоко поднятая бровь.

– Просто… Вы же знаете, что мы там делали? – в ответ решительный кивок. – Так вот, когда мне было нужно исцелить первого из них, я видел, что он уже был мертв. И его я тоже вернул к жизни, просто используя свой поток жизни.

– Дракон тебя сожги, юноша. Я уже побеседовал с архимагом, даже он и близко не видел ничего похожего на это твое золотое пламя. Конечно, я не обращался к драконам, но мой опыт подсказывает, что этого и не требуется. Аврелиан, я полагаю, что просто твой разум придумал это для удобства, тасурум на самом деле каждый человек видит по-своему, потому возможно и то, что ты не так все понимаешь, а те, кого ты якобы воскресил, просто были ну очень плохи.

– Но я же видел!

– Жизнь долгая, мы возможно еще разгадаем эту тайну. Но сейчас не до того. Отдохни пока что.

– Хорошо, – с тяжелым вздохом ответил молодой маг.

«Но я же видел! Эх, нет на них надежды», – подумал он, и решил не говорить больше никому о своем открытии.

Последующий месяц сильно измотал юношу. Мысли о некромантии и слова старших об этом заставили его вновь стать молчаливым, так что ему осталось только продолжить заниматься на лягушках. Однако то, как упомянул драконов его наставник, очень удивило его, и он спросил у Экзониса во время следующей вылазки:

– Господин викарий, Вы можете рассказать мне о драконах?

Его напарник удивленно уставился на него.

– А что про них рассказывать? В смысле, и без меня хватает историй об их подвигах и всем прочем. Что именно ты хочешь узнать?

– Просто я… Ну, просто мне хочется узнать, кто же они такие. Просто если я правильно понял, то они обладают разумом…

– А ты думал, что драконы – это бездумные летающие монстры? Вау! Ты читал хотя бы про Войну Ткачей?

– Честно говоря, нет.

– И кому… Не важно. Я расскажу про них, когда закончим.

Они как раз подъехали к очередному лагерю. Очень быстро он тоже стал сиять веселыми огоньками, после чего маги принялись искать выживших дикарей. Аврелиану было все так же противно от их работы, и лишь напоминания Экзониса о воле императора немного успокаивали юношу. Он не мог принять, что делает такие ужасы под чьим-то руководством, но все же понемногу смирялся с этим. Когда же, наконец, его душевные муки кончились, и они направились обратно в лагерь, его напарник вернулся к прежнему разговору.

– Драконы – это самые великие маги. Когда-то давным-давно, еще в домагическую эру, несколько друзей смогли каким-то образом порвать ткань мироздания в месте, что сейчас называют Началом Мира, и таким образом открыли в себе дар магии. Они решили сделать себе облик великих чудовищ из древних легенд, и превратились в огромных разноцветных крылатых монстров, покрытых чешуей, и сделали в Начале Мира специальный ритуал, дарующий такую форму. Потом они, обладая великой силой, покорили весь мир, и создали Империю Драконов. Но однажды один из них, красный, решил, что они слишком несправедливы к простым людям, и решил дать власть в наши руки. Началось восстание, переросшее в полноценную гражданскую войну. В конце концов, повстанцы победи в ней, спустя пару сотен лет, и создали новые государства, одно из которых – наша империя. Но драконы, что были на нашей стороне, не погибли, а стали заниматься неизвестно чем, однако в политику они больше не лезут.

– Но тогда почему красный… – у юноши выступили слезы на глазах.

– Что такое? Только не говори…

– Мою деревню убил красный дракон.

– ЧТО?! Алое крыло революции, пламенный защитник людей убил ни в чем не повинную деревню? Аврелиан, ты точно сошел с ума! Ты бредишь, ау! Такого быть не может! Сначала ты говоришь о некромантии, теперь такое о самом благородном из драконов, нет, с тобой точно что-то не в порядке! Как ты вообще мог подумать о таком?

– Просто когда я шел в Контанто, я видел в небе дракона, что стремительно удалялся от нее. И мне стало ужасно плохо, когда он пролетел надо мной, а потом я увидел, что стало с людьми, они просто были в ужасе, их тела были скручены от какой-то муки, и они все были мертвы.

– Тогда я могу поверить, – маг усиленно стирал со лба пот. – Наверняка это не более чем совпадение. Возможно, он увидел что-то такое, что очень его огорчило, и он не сдержал чувств. Драконы в этом плане вообще тяжелые люди, их настроение все тотчас чувствуют. Но я уверен, что их убил не он, нет, это просто не мог быть он, мое слово!

– Ладно-ладно, я Вам верю, – защитился руками юноша.

Экзонис издал нескольку мычащих звуков, после чего ехал, глядя под ноги своего скакуна.

В лагере Аврелиан откровенно скучал. С каждым разом он все больше привыкал к военным действиям, и уже не трясся ночью в обнимку с подушкой, когда вспоминал очередного несчастного, которому даровал жизнь, отнятую через минуту. Иногда он наведывался к алхимикам, но они не горели желанием разговаривать с высокомерным магом-гением, и он просто просил у них немного посидеть за алхимическим столом. За этим шедевром инженерной мысли он вспоминал славные времена в гильдии, когда он верил, что алхимия – это настоящее чудо, не идущее ни в какое сравнение ни с чем другим. Он вновь и вновь создавал разные зелья, вспоминая такое недалекое, но уже оставленное прошлое. С благоговением он вдыхал пары и следил за цветом раствора, так привычно чувствуя себя простым человеком.

Однажды он присутствовал на одном очень важном заседании герцога Расендского о планах на ближайшее будущее.

– …И поскольку побережье уже стало практически безопасным для мирного населения, мы можем переходить в контрнаступление, – говорил полный мужчина, чья седина требовала признать в нем старика, но сталь и пламя в глазах не давали языку повернуться назвать его таким, одетый в темно-зеленые одежды. – Поскольку К’юст продолжает отказываться строить нам суда, мы воспользуемся посудинами этих варваров. Раз уж они смогли пересечь на них море, значит до их материка совсем не так далеко, как нам казалось. Потому мы примерно за месяц сможем доплыть туда. Осталось лишь добыть эти самые корабли. Теперь их придется не топить, а освобождать от захватчиков, так что, господа маги, попрошу вас приберечь самые разрушительные заклинания до высадки.

Эти слова ознаменовали новый этап войны. При этих операциях Аврелиан временно оказался не у дел, потому смог заниматься больше времени, чем когда либо. В ожидании плавания он думал о своей роли в этой войне, но никак не вязалась у него долгая череда неудач с геройством. В перерывах от занятий не только целебной магией, он сидел возле шатра и смотрел на отдыхающих солдат. Те травили друг другу байки о своих великих подвигах, за которые их должны были удостоить минимум титула графа, и завидовал им. Ведь его подвиги было неприятно даже вспоминать, что уж говорить о том, чтобы рассказывать случайному собутыльнику. Тоска не покидала юношу, она была будто тень в сером плаще, вечно бродившая подле него, напевая печальную мелодию, но не просившая ничего. Как старый друг, который пришел в гости спустя пару десятков лет, и лишь молча видом своим навевает приятные воспоминания, но сказать с ним толком нечего.

Чтобы юноша не тратил свой гений впустую, его направили в один из отрядов по зачистке. В самый первый раз они делали засаду, и он сидел на ветке с другим магом, Оккасетом. Тот сидел в развалку, то и дело создавал в руке острую сосульку и чистил ею ногти.

– Ну что, мистер гений, каково это: быть среди простых смертных?

– Не особо я рад своему гению, – Аврелиан покосился в сторону.

– Да ладно? Не рад стать неофициальным высшим магом за месяц? Тебе корона там не давит?

– Да если бы я сам научился. Я уже побаиваюсь этой силы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.